Еще одна версия
Шрифт:
Для того чтобы выяснить, что же все-таки произошло, решено было показать поврежденную лодку различным специалистам. Было установлено, что лодка изготовлена кустарным способом из сосновых досок толщиной 14-16 миллиметров. Длина ее — 6,5 метра, высота борта — 65 сантиметров.
Была также назначена комплексная судоводительская экспертиза. Судоводители констатировали, что повреждения лодке причинило мелкосидящее судно или катер с осадкой не более метра (на это указывал характер разрушений).
У капитана Красноводского морского порта я выяснил, что в этом районе имелось пять катеров глиссирующего типа, принадлежавших различным организациям. При проверке четырех быстроходных катеров каких-либо повреждений на них установлено не было.
Проверка пятого
Картина, кажется, постепенно прояснялась. Теперь нужно было ответить на вопрос, кто в этот воскресный день был на катере.
Осмотр журнала на спасательной станции ничего не дал, выход судна в море в ту роковую ночь не был отмечен.
— Катер в море не выходил, — заявил Мустафа Ахмедов, дежуривший ночью на станции.
— Я ничего не знаю, — сказал начальник водноспасательной станции Мамед Байрамов, — и никаких распоряжений относительно катера не давал.
Более того, несмотря на убедительные выводы экспертов, и Байрамов, и Ахмедов утверждали, что наезд на лодку совершило судно, имевшее большую осадку.
Байрамов, тыча пальцем в фанерный корпус катера, доказывал:
— Как может фанерный катер без серьезных повреждений для себя разрушить лодку Климова, построенную из толстых сосновых досок?
Надо прямо сказать, это сравнение производило впечатление. Поэтому не только люди, мало понимающие в этом деле, соглашались с Байрамовым, но даже отдельные специалисты склонны были ему верить.
Байрамов по собственной инициативе создал экспертную комиссию на общественных началах. Эта комиссия в своем заключении опровергла выводы следствия о том, что катер № 136 мог совершить наезд на лодку Климова. Комиссия заявила, что наезд совершен килевым судном, имеющим глубокую осадку. Что касается повреждений, обнаруженных на днище катера и на медной обшивке киля, то Байрамов заявил, что они причинены гвоздями, которыми неоднократно крепили обшивку кильблока, когда катер поднимали на слип. Для подтверждения своих доводов Байрамов предлагал провести следственный эксперимент: на большой скорости направить катер № 136 на подобную моторную лодку. Но, помимо значительных материальных затрат, проведение такого эксперимента не давало никакой гарантии, что он воспроизведет случившееся с необходимой точностью.
Итак, еще не было достаточных оснований для бесспорного утверждения о том, что наезд на лодку совершил именно катер № 136, поскольку любое из повреждений могло быть истолковано как угодно, без всякой связи с происшествием. Поэтому нужно было от отдельных косвенных доказательств перейти к совокупности многих аргументов, к накоплению совпадающих признаков при исследовании следов.
Следствие обратилось за помощью в компетентные органы, занимающиеся проектированием катеров глиссирующего типа, а также к изготовителю катера № 136 — судомеханическому заводу. В распоряжение проектировщиков, инженеров-механиков, судостроителей и других специалистов была предоставлена вся техническая документация катера, а также эскиз конструкции корпуса лодки Климова, выполненный главным конструктором судомеханического завода, который специально вылетел в Красноводск для участия в осмотре катера и лодки. Были изучены также данные
Вскоре были произведены экспертные расчеты на прочность обоих судов. Эти расчеты доказывали, что катер № 136 мог протаранить лодку Климова насквозь, сам не получив при этом существенных повреждений корпуса. Для разрушения лодки достаточно усилия 4130 килограммов, а катер № 136 может развить такое усилие при скорости всего около 2 километров в час (максимальное усилие, которое может развить катер при движении на полной скорости, превышает 80 тонн). Кстати, следует сказать, что все расчеты на силу и прочность были сделаны для всех вариантов предполагаемой загрузки, то есть если бы на катере находились два, три и четыре человека.
Эти расчеты, основанные на современной науке кораблестроения, ответили на часть вопросов, поставленных Байрамовым и Ахмедовым, и явились необходимой базой для назначения комплексной технической и трасологической экспертизы.
У этой экспертизы были свои задачи. Она констатировала, что наезд на моторную лодку Климова совершил мелкосидящий быстроходный катер, находящийся на режиме глиссирования со скоростью не менее 25 километров в час. Исходя из характера, расположения и размеров повреждений на моторной лодке, а также из технических данных катера № 136, экспертиза сделала вывод, что наезд совершен именно этим катером. Кроме того, был сделан вывод, что во время неоднократного подъема катера на слип гвозди, крепящие обшивку кильблока, не могли образовать царапины шириной 5-6 миллиметров на днище и на медной основе киля.
Экспертная комиссия особо отметила, что характер, размеры и расположение повреждений на лодке Климова и технические характеристики килевых судов, курс которых в тот день пролегал в районе происшествия, не дают оснований предполагать, что повреждения лодке могли нанести эти суда, так как они имеют большую осадку, чем катер № 136, и совершенно другие технические данные.
По поводу механизма образования повреждений на лодке экспертиза указала, что катер на скорости, соответствующей режиму глиссирования, ударил форштевнем неподвижную лодку в место соединения палубы с левым бортом, проломил участок палубы между бортом и надстройкой и часть бортовой обшивки, снес надстройку и при дальнейшем своем движении проломил участок палубы и часть бортовой обшивки правого борта. При этом лодка получила крен на правый борт и была притоплена массой катера, который буквально прошел по ней, не зацепив двигателя. Кроме того, проходя через притопленную лодку, катер кронштейном гребного винта прорвал в левом борту лодки дыру длиной 12 и высотой 40 сантиметров. Эти цифры соответствуют фактическим размерам кронштейна катера. Кстати, ни один из осмотренных катеров не имел так далеко выдающегося вниз кронштейна, как катер № 136, и это также подтверждало правильность выводов экспертизы.
Таким образом, комплекс различных технических выкладок и научных экспертиз в совокупности со следственными действиями со всей полнотой подтвердил, что на моторную лодку Климова совершил наезд именно катер № 136.
Однако и Байрамову, и Ахмедову выводы экспертных комиссий показались недостаточными, и они продолжали утверждать, что наезд совершило килевое судно, а не этот катер. Тем не менее на один из основных вопросов ответ был дан.
Часов в двенадцать ночи уже дремавшего Байрамова заставил подняться с постели продолжительный телефонный звонок.
— Да, — процедил он сквозь зубы.
— Ты что, спишь?
— Сплю, а кто это?
— Не узнаешь? Иван Петрович.
— А-а-а, — многозначительно ответил Мамед.
— Я сейчас зайду, — объявил Иван Петрович и, не спрашивая согласия, положил трубку.
Через десять минут он шумно вошел в квартиру Байрамова и без всяких вступлений спросил:
— Ты читал статью в сегодняшней газете о гибели ребят?
— Да.
— Ты понял, что тебе не остается ничего другого — только отрицать, что ты давал мне катер?