Если свекровь - ведьма
Шрифт:
— Только она не могла туда поехать, — сказал Весловский.
— Почему это?
— К нам кто-то повадился воровать по мелочи — закуски, журналы… Похоже, кто-то ключ скопировал. Так что жена вызвала мастера, он изменил замки, и потом я отдал ему все ключи на перенастройку. Только вчера утром. Они сказали, ключи будут готовы не раньше чем через неделю.
Бондин кивнул:
— Перенастройка — дело небыстрое.
— Ну да.
— Значит, на виллу ваша дочь войти не сможет, — полувопросительно произнес
— Без ключа-то… — робко пожал плечами Весловский.
— Что ж, остается надеяться на ступу, — хмуро сказал инспектор, повернулся ко мне и скомандовал: — Идем.
Он подхватил саквояж и плащ, шагнул к двери, потом остановился:
— Вряд ли мы вернемся к полудню, так что придется вызвать замену. — Он нажал кнопки на своем сотовом, приложил трубку к уху: — Бондин. «Золотые тополя». Я должен уехать. К полудню не успею. Кто-то есть поблизости от «Золотых тополей»?.. — Он подождал минутку, глядя на меня с улыбкой.
Я смутилась, отвернулась.
Бондин продолжил говорить в телефон:
— Жасмин? — Он поморщился. — Хорошо. Тогда передайте ей, четверо инспектируемых будут отсутствовать некоторое время. Мелисса Весловская, Михаил Реймс, Виктория Пешкина, Орхидея Бин… По разным причинам. Отчет предоставлю позже. — Он положил трубку обратно во внутренний карман своего полосатого пиджака.
Похоже, эта Жасмин ему не очень по душе. Интересно, почему?
Бондин раскрыл дверь. Позади раздался жалобный голос Весловского:
— Инспектор, вы не накажете нас за серфы и шезлонги?
— Там видно будет, — отозвался жестокий инспектор и вышел в библиотеку. Остановившись рядом с по-прежнему сидевшей у столика женой серфингиста, он произнес, вопросительно приподняв бровь: — Шезлонги?
Та побледнела, поднялась:
— Там ведь берег почти пустынный… — Тут она заметила мужа, который вышел из кабинета вслед за нами, и бросила гневно: — Болтун!
— Но вдруг кто-то бы все же увидел? — спросил инспектор.
— Так я на это и рассчитывала, — непонятно произнесла Весловская, но потом спохватилась. — То есть… А я вот уже написала. — Она протянула ему лист с несколькими строчками. Перед каждой строчкой стояла цифра. Похоже, это был список чего-то.
— Отлично, — сказал Бондин, забрал лист и двинулся дальше. Но потом оглянулся: — Да, кстати, можете отправляться домой. Но не удаляйтесь от своего поместья далее чем на семь километров. О возможности свободы передвижения вам будет сообщено.
Я пошла за ним, спросила тихо:
— Вы ведь на самом деле ничего не знаете про шезлонги?
— Не знаю, — сказал он и смешливо улыбнулся.
Ужас. Что за тип.
А тип снова набрал чей-то номер на телефоне и сказал:
— Да. Весловским, Сигизмунду и Повилике, разрешено перемещение из «Золотых тополей» в «Дом у озера», под домашний арест.
— И зачем только Мелиссочка
Я обернулась. Муж утешал ее, обняв за плечи. А та продолжала причитать:
— Зачем ей этот остолоп Реймс?
Бондин уже убрал сотовый и как раз открыл дверь в гостиную. От двери отпрянула Далия.
— А я как раз… шла в библиотеку, хотела… почитать, — сердито сказала она, что-то пряча за спину.
— Прошу, — Бондин пропустил ее внутрь.
Далия поравнялась с соседями и сказала:
— Остолоп?! Меня больше удивляет, зачем Мише девица, которая умеет только танцевать да бонсай делать!
— Икебаны, — гордо вздернула нос рыжая соседка.
Далия только небрежно махнула рукой — мол, все равно ерунда.
А сосед как-то подтянулся весь, убрал руку с талии жены и подался к Далии:
— Ну что вы, Далия Георгиевна, на самом деле — это было бы такое счастье — сблизиться с вами… то есть… чтобы наши семьи… Это она от расстройства ляпнула…
Весловская гневно взглянула на мужа и дернула его за руку:
— Ты забыл, нас домой отпустили. Идем.
Мы с Бондиным уже вышли в гостиную. А сосед разливался соловьем:
— Спасибо за гостеприимство, дорогая Далия Георгиевна…
А что там Далия за спину прятала? Я оглянулась. В руке Далия сжимала стетоскоп. Подслушивала, значит!
В гостиной была только та дама в рюшечках, Астра, которая не хотела солить мужу обеды, да несколько привидений: инструменты парили в воздухе, собравшись в кружок на эстраде, и слышались тихие завывания — похоже, привидения переговаривались. Дама в рюшечках сидела на диване и пила сок-фреш из высокого стакана. Видимо, это и был ее завтрак.
Я повернула кольцо. Около инструментов проявились прозрачные фигуры. На закрытой крышке рояля сидел призрак и тихо говорил:
— Черт-те что. Может, улетим уже.
— Это все же мои потомки, — отозвался Мишин прадед. — Мне любопытно.
— Мне тоже, — сказал призрак с золотой трубой в руке.
У меня начала кружиться голова, и я отвернула кольцо камнем наружу.
Со стороны кухни доносились шум, голоса, звон посуды и шипение масла. Гости готовили завтрак.
— Что там за столпотворение? — Бондин пошел к арке.
— Слушайте, — сказала я, — может, уже поедем за Мишей?
— Конечно, поедем, — сказал он не останавливаясь.
— Вдруг они успеют пожениться, — настаивала я, семеня за ним следом.
— Будем надеяться, что нет.
— Хотя, конечно, Миша может сразу развестись.
— Угу, — невнятно буркнул Бондин не оборачиваясь. Но тон его голоса был такой странный, что я моментально заподозрила неладное.
— Ведь развод у ведьм быстро оформляется? — спросила я.
Он приостановился в нескольких шагах от арки и ответил: