Если
Шрифт:
Я посмотрела в глаза цвета оникса Джордана так, как будто говорила: «Заткнись, пожалуйста». Затем заняла себя раскладыванием одежды.
— Милая, сейчас я скажу то, что должен сказать, потому что люблю тебя.
— О боже... — пробубнила я. Иногда Джордан брал на себя роль отца, даже хотя был ненамного старше меня, и это вызывало такую же реакцию, как и когда мой отец читал мне нотации.
— Он милый. Черт, он горяч. Он кажется приятным. И я понимаю, что ты чувствуешь связь. То, что вы делаете,
— Я знаю-знаю. Он бездомный, он, вероятно, трахнутый на голову или бывший наркоман или бог знает кто еще! — сказала я, подбрасывая руки в воздух. Я ругала себя больше, чем набрасывалась на Джордана.
Джордан поджал губы и пошевелил шеей.
— Ох, верно. Я забыл, что Бёрд знает все.
— Не я тут читаю нотации, — сказала я.
— Я не хочу, чтобы тебе было больно.
— Слишком поздно, — пробормотала я, немедленно пожалев об этом.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Нет. Ничего не случилось. Судя по всему, я даже не могу заполучить бездомного парня, — сказала я.
— Так из-за этого ты такая странная? — спросил он, вставая с футона.
— Я не знаю. Я больше не хочу говорить об этом. Ты не должен волноваться насчет Эша. Он не заинтересован, и бог знает, когда покажется снова. Ты знаешь, что он любит исчезать. Мы просто друзья.
Взгляд Джордана задержался ненадолго, как если бы он решал, должен ли накричать на меня из-за моего вранья. Но он выбрал сдаться.
Он поцеловал меня в макушку.
— Хоть ты и была сварливой сучкой на этой неделе, я все равно люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — ответила я. Я подразумевала это, но просто устала быть отвергнутой, и вкладывать энергию в искреннее признание в любви еще больше утомляло меня.
Ох, и реакция Джордана была еще одной причиной, по которой я не хотела говорить ему. Я знала, что никто, даже Джордан не сможет понять, что происходит между мной и Эшем. Люди видели нас только снаружи. Мои шрамы, его ситуацию. Мы видели друг друга изнутри.
12 глава
Бёрд
Ошеломленная, я сидела на полу танцевальной студии. Я никогда не заходила так далеко в процессе прослушивания. В этот раз это был телевизионный сегмент на шоу награждения. Я могу попасть на телевидение!
— Хорошо, дамы, начинаем! — окликнул нас хореограф, который вел прослушивание. Он инструктировал нас еще пару минут, и я чувствовала себя готовой. Я плавно переходила от одного движения к другому, каждый шаг укоренился в моей мышечной памяти, как если бы я выучила их заранее.
Когда мы протанцевали последний тур, я знала, что великолепно справилась. Если
После того, что казалось мучительно долгим процессом отбора, они сказали, что выбрали танцоров.
— Миллер. Стоктоун. Линн. Мунн... — Список продолжался до тех пор, пока нас всех не поблагодарили. Кэмпбелл произнесено не было.
Этот раз ударил больнее, чем другие. Конечно, я могла бы воодушевиться этим. Я подобралась немного ближе к настоящему выступлению, и это означало, что они были непредубежденными. Я знала, что чертовски хорошо справилась. Я знала это. Иногда ты просто знаешь. Но этого оказалось недостаточно, и я задавалась вопросом, смогу ли я когда-либо сделать достаточно.
Как обычно я отрицала все сомнения, что на постоянной основе обосновались в моих мыслях.
Я буду в порядке. Эта боль может длиться немного дольше, но это просто часть шоу-бизнеса. Я подписалась на это.
Я сглотнула тяжелый комок в горле и отправилась в уборную, так быстро как могла. Мой мочевой пузырь был готов взорваться, пока я ждала результатов, и единственная хорошая новость, полученная от них — я, наконец, могла облегчиться.
Я рванула в кабинку, захлопнула дверь, защелкнула замок и почти вслух вздохнула, когда начала писать. Спустя какое-то время вошли девушки. Они болтали и смеялись.
Еще несколько кабинок захлопнулось, и затем они продолжили свой разговор.
— Вы видели девушку, которая буквально выбежала отсюда? Мне показалось, она была действительно опустошена. Я думала, что она расплачется.
— Ты имеешь в виду ту со шрамом?
— Да. Мне так жаль ее. Мне интересно, что произошло?
— Вероятно, автомобильная авария или что-то подобное. Или же Фредди Крюгер нанес ей визит.
Несколько из них рассмеялись.
— Так говорить жестоко, — сказала другая.
— Ох, да ладно. Она выставила себя на всеобщее обозрение.
— Свои танцевальные способности.
— Нет, весь образ. Они никогда не возьмут танцора с весом в сто пятьдесят килограммов независимо от того, насколько он хорош. Они никогда не выберут танцора с подобным лицом. Это ЛА, место на Земле, в котором всегда встречают по одежке.
— Так не должно быть, — сказал та, которая указала им на жестокость с их стороны.
— Послушай, я уверена, что она прекрасный человек. И она правда очень хорошенькая, судя по ее не изуродованной стороне. Но нереалистичные ожидания не делают никому одолжений.