Эта девочка Моя

Царева Вероника

Когда внедорожник Марка останавливается перед домом, я быстро проскальзываю в дверь, надеясь, что мне больше никогда не придется возвращаться в это место.

Здесь для меня больше ничего нет… ничего.

Глава семьдесят четыре

Кирилл

Мне очень трудно сосредоточиться на ступеньках, мой разум затуманен. Мое сердце бьется так бешено, как будто я на грани сердечного приступа.

Я потерял ее… в ту же неделю, когда и вернул.

Она

не заслужила этого. Моя голова опущена, мне стыдно. Я знаю, что потерял Ди, знаю это в глубине души… но это не значит, что я не могу заставить заплатить того, кто послал это сообщение.

Без Дианы мне не для чего жить, а значит, не будет иметь значения, если меня посадят в тюрьму за убийство того ублюдка, который сделал ей больно.

Каждый мускул в моем теле горит от желания совершить насилие, но я сдерживаю его, сжимаю руки в кулаки, вгрызаясь ногтями в ладони. Я бегу обратно к дому, хотя это последнее место, куда я хочу идти. Кровь стучит в моих ушах, рана в груди горит, а слова Дианы повторяются в моей голове.

— Ты, сделал это. Это была месть? Неужели все, что ты мне говорил, было ложью?

Эти слова разжигают мою ярость, ненависть к себе и всем вокруг. Я уничтожу всех, всех, включая себя. Когда я, наконец, добираюсь до дома, я открываю дверь, отправляя ее в полет об стену.

Артем первым видит меня, наши глаза сталкиваются, и я знаю, что он тоже получил сообщение с записью. Я знаю это даже не спрашивая.

— Это был не я, — говорит он, в его голосе слышно сочувствие.

Я не говорил ему о своих чувствах к Диане, но он не дурак, он знает, что она значит для меня больше, чем кто-либо другой. Я не думаю на него. Я точно знаю, кто это был, но у меня нет возможности найти его прямо сейчас, что только делает меня более неуравновешенным.

Я не могу больше сдерживать ярость и ударяю кулаком по ближайшей стене. Боль прокатывается по моей руке, но она не мешает мне, а наоборот, радует. Разжимаю кулак, и по костяшкам пальцев стекают струйки крови.

Ты сделал то же самое с ее сердцем. Ты разбил его. Ты заставил его кровоточить.

— Чувак, ты в порядке?

Голос Димона прорезает воздух, и я поворачиваюсь, замахиваясь на него кулаком, но вместо удара я обессилено опускаю руку, ведь даже в моем ненормальном состоянии, я знаю, что это не его вина.

Я погубил нас. Я снова причинил ей боль. А они нет. Это сделал только я.

Понимая, что мне нужно убираться отсюда, пока я не наделал глупостей, я топаю вверх по лестнице и иду в свою комнату. Как только я остаюсь один, я теряю свой чертов разум.

Пелена ярости застилает глаза, все тело трясется, когда я ломаю и крушу все вещи в комнате. Я ненавижу это место. Я ненавижу человека, которым я стал. Я ненавижу все это.

Я бью руками по стене, пока не начинаю чувствовать только тепло крови, покрывающей мою кожу.

Она капает на пол, и я смотрю на нее. Слова Дианы преследуют меня.

Она подумала, что это шутка, она думала, что это месть.

Сжав руку в кулак, я бью им по голове.

Почему я был таким глупым… почему я позволил своим чувствам управлять моими действиями?

Все, что я могу сделать, это спрашивать себя: Почему? Почему? Почему я так поступил?

— Я ненавижу тебя… Я доверяла тебе… Ты мертв для меня…

Я никогда не смогу забыть выражение ее глаз, когда она произносила эти слова. Я потерял ее снова, а все из-за такой глупости.

Мои пальцы пробираются сквозь волосы, захватывая две горсти, я тяну за них так сильно, что кажется, могу вырвать их из головы. Жгучая боль пробегает рябью по коже головы, но этого недостаточно.

Я хочу почувствовать физическую боль. Никогда в жизни я так не жаждал боли.

Глава семьдесят пять

Мои руки уже в крови, костяшки пальцев болят, но этого недостаточно. Этого никогда не будет достаточно… никакая боль не сравнится с тем, через что сейчас проходит Диана. Я не просто сломал ее этим, я разбил ее вдребезги… Я попытался переубедить ее, но она не простит меня, никогда. Я не заслуживаю ее прощения… ее любви.

Просто и ясно, я не заслуживал ее никогда, но я не мог перестать любить ее.

Я хочу ударить что-нибудь еще, и ничто так не привлекает, как лицо одного человека.

Игорь. Мне нужно найти его, он сделал это. Это он причинил ей боль, угрожал ей… он послал эту гребаную запись.

Я, блядь, уверена в этом.

Все остальное для меня не имеет значения. Я сказал Диане, что не буду преследовать его, но это было раньше, до того, как весь мой мир разлетелся на кусочки. Теперь он заплатит, как и я. Он будет страдать.

Не успел я это осознать, как мои ноги сами собой понесли меня из комнаты вниз по лестнице. Все ребята собрались на кухне, их головы поднимаются, когда они видят, что я иду. Я не обращаю на них внимания… мое внимание сосредоточено на одном и только на одном.

Возможно, именно поэтому я не замечаю, что один из парней, стоящих среди моих соседей, мой брат Марк.

Смятение… Какого черта он здесь делает? Я открываю рот, чтобы заговорить с ним, но не успеваю и слова вымолвить, как он набрасывается на меня. Его лицо выражает только ярость

Его кулак врезается в мое лицо раз, два, три раза… от его ударов я вздрагиваю. Затем он отталкивает меня, заставляя пошатнуться назад. Мои колени практически подгибаются, и мне приходится прислониться к стене, чтобы удержаться в вертикальном положении.

Я заслуживаю этого… Я так этого заслуживаю.

— Что, блядь, с тобой не так? Как ты мог так поступить с ней? Я даже не могу поверить, что ты мой гребаный брат!

Он качает головой в неверии, и я хочу сказать ему, что тоже не могу в это поверить, но держу рот на замке.