Евангелие в памятниках иконографии
Шрифт:
Текст псалтыри давал древним художникам много поводов к изображению сошествия Христа в ад. Не можем прямо сказать, в лицевых псалтырях или в памятниках иного рода впервые явилось оно; однако верно то, что псалтырная композиция в хронологической лестнице занимает одно из первых мест; об этом свидетельствует и сам характер композиции, и глубокая древность первых лицевых кодексов псалтыри. В лобковской псалтыри (л. 63 об.) сцена простая, без драматических подробностей, но выразительная: Спаситель в голубом лучистом ореоле, означающем обильный свет, внесенный Христом в преисподнюю, берет за руку Адама, изображенного внизу; возле Адама — Ева простирает руки к Христу. Прародители стоят на поверженном ниц аде — огромном человеке со щетинистыми волосами. Три демона удаляются прочь. Миниатюра эта изъясняет слова псалма LXVII, 7: έξάγων πεπεδημενου£ έν ανδρεία («изводя окованныя мужеством») и выражает мысль о ниспровержении ада силой Христа воскресшего и спасении прародителей от его оков. Мысль и формы ее выражения столь же просты, как просты и древнейшие замечания о сошествии Христа в ад в памятниках письменности начиная с послания ап. Петра (1 Петр. III, 18–19). Никаких драматических подробностей, обильно рассыпанных в рассказе Евангелия Никодима, здесь нет. Видоизмененная, но также простая композиция повторена в этой псалтыри еще один раз (л. 82: Адам по одну сторону Спасителя, Ева по другую). В афонопандократорской псалтыри (л. 83, рис. 175) [2531] Сам победитель ада стоит на ниспровергнутом аде (огромный человек со щетинистыми волосами и хвостом) [2532] и изводит Адама и Еву; ниже праведники в туниках простирают руки к Освободителю, и один в страхе быстро удаляется от ада.
2531
Еп. Порфирий. Вост. хр., II, 2,
2532
По рис. еп. Порфирия; в оригинале мы не заметили звериных форм дьявола.
175 Миниатюра афонопандократорской псалтыри
В псалтыри национальной библиотеки № 20 (л. 19 об.) Христос попирает ногами ад = мужчина обнаженный с перевязкой по чреслам); по сторонам две гробницы в виде будок, из которых выходят ветхозаветные праведники с Адамом и Евой впереди; Христос берет за руку Адама, в то же время обращает свои взоры к группе праведников, стоящих на правой стороне, и простирает к ней свою шуйцу. Как в вышеназванных псалтырях, так и здесь ад не получил еще условной формы (см. ниже); ни цари, ни пророки, ни Иоанн Предтеча не успели еще обозначиться среди праведников; врата ада еще не сложены накрест; но одна половина их лежит под одной гробницей, другая под другой. В барбериновой псалтыри три изображения (пс. LXVII;. LXXXI и CVI): из них в последнем, по требованию текста («Круши врата медная и вереи железные сломи») усилена нижняя часть: пять разбросанных дверей ада; ключи и гвозди. В афоноватопедской псалтыри № 610, XII в. (л. 185) Христос с восьмиконечным крестом в шуйце стоит на вратах ада и изводит Адама и Еву из саркофага; на левой стороне два царя и, по-видимому, Предтеча; внизу разбросаны ключи, замок и принадлежности адских затворов. В славянской псалтыри 1397 г. Христос с шестиконечным крестом в руке стоит на вратах адовых, среди двух высоких гор; направо внизу большой саркофаг, из которого выходят Адам и Ева (пс. VI). В другой миниатюре того же кодекса (пс. XXIII; рис. 177) сцена дополняется изображением ангела, сковывающего сатану [2533] . Ад в этой псалтыри (ср. еще пс. LXVII), равно как и в других русских псалтырях, сохраняет по большей части древнюю форму олицетворения [2534] .
2533
В давидгаредж. минее (л. 29) два ангела: один поражает сатану копьем, другой сковывает его.
2534
Корректурные листы: 7,31,87 об. (ср. 37 об. — изведение Давида из чрева адова: еще л. 67). Углич, псалт., псалмы VII, XXIII (ангел сковывает черного демона), LXVII. Годун. псалт. С-Петерб. дух. акад., л. 252, псалом LXVU (поверженный ад с железным крюком в руках).
176 Воскресение Христово. Из сийского Евангелия
Лицевые Евангелия. В Евангелии императорской публичной библиотеки № 21 сошествие Христа в ад помещено на л. 1 Евангелия Иоанна. Объясняется это тем, что начало Евангелия Иоанна читается в праздник Пасхи — торжественнейший день воскресения Христова, с которым, как видно из пасхальной службы и синаксаря, соединяется мысль о победе Христа над адом и смертью. Следовательно, миниатюрист руководствовался идеей праздника, а не буквальным смыслом первой главы Евангелия Иоанна. Христос попирает ногами ад, имеющий вид человека со скованными ногами; ад с ужасом смотрит на Победителя. Христос берет за руку Адама, восстающего из гроба (= саркофаг); возле Адама — Ева и два праведника, простирающие руки к Христу; здесь же видна группа праведников, в которой ясно различаются цари в диадемах и украшенных таблионами одеждах (ср. давидгаредж. мин.). В Евангелии Афоноиверского монастыря № 1 взят более ранний момент: Христос в голубом ореоле вступает в ад, но еще не изводит оттуда праведников. Ад — темное место, в котором лежат разрушенные врата. Кроме Адама и Евы, в аду представлены Иоанн Предтеча, цари и другие ветхозаветные праведники. А возле Христа два ангела, означающие небесное вещество. В Евангелии национальной библиотеки № 75 (л. 255; перед Ев. Иоанна) Христос в бледно-розовой тунике и голубом иматии, с крестом в шуйце, стоит на вратах адовых, расположенных в темном месте, где разбросаны также ключи и гвозди. Христос берет за руку Адама, возле которого Ева в красном одеянии и несколько ветхозаветных праведников. На правой стороне другая группа праведников, с царями, с Предтечей во главе, который указывает на Христа: все праведники стоят в одном общем саркофаге, украшенном фигурой креста в круге. Вверху — голубое небо, в котором видны ангелы и райские двери, открытые для праведников, изводимых из ада. Сходные изображения в Евангелии национальной библиотеки № 14 (л. 60, 100 об.) [2535] и елисаветградском, но нет картины неба с ангелами и райскими вратами. То же в Евангелии ватиканской библиотеки № Palat. 189 (перед Ев. Иоанна), гелатском (л. 272 об.), ватиканском № 1156 [2536] (сцена обрамлена двумя скалами), афоноватопедском№ 101–735 (л. 18 об., Христос со свитком в руке), никомидийском (л. 319), Евангелиях публичной библиотеки № 105 (л. 67), № 118 (л. 193 об.), в славянском Евангелии ярославского Успенского собора XIII в., в Евангелии сийском (л. 422), ипатьевском № 1, петропавловском и в армянских Евангелиях публичной библиотеки 1635 г. (л. 16) и 1688 г. (ср. там же шаракноц № 631). В Евангелии № 2 Urbin (л. 260; см. рис. 178) Христос стоит на небольшом возвышении среди двух скал; Он одет в лиловую тунику и голубой иматий; крест в шуйце Его; Адам, Ева, праведники с царями и Предтечей — обычно. В аду — темном месте — под ногами Христа сатана — седой, косматый старик, со скованными руками и ногами; тут же ниспровергнутые врата ада, ключи, гвозди и т. п. Вверху голубое небо с отверстыми вратами рая и ангелами, держащими кресты в руках. В миниатюрах сийского Евангелия комбинируются древние византийские формы с новыми, введенными западной живописью. Такова превосходная миниатюра на л. 1 (рис. 176): Христос в золотых одеждах и ореоле со свитком в шуйце выходит из саркофага и изводит из таковых же саркофагов Адама и Еву.
2535
Sommcrard, Alb. 8-me str., pl. XIV.
2536
Agincourt, LVIII, 6.
177 Миниатюра псалтыри 1397 г.
Возле саркофага Христа спящие стражи. Дело представляется в таком виде, что Христос в момент своего воскресения воздвиг из ада и прародителей; но нет здесь ни ада, ни его владыки. Вверху группа ветхозаветных праведников, но и она имеет уже не тот характер, что в памятниках византийских: тут — Моисей со скрижалями, на которых обозначены заповеди славянскими буквами, Давид и Соломон в золотых коронах, прор. Даниил и Аарон в колпаках и даже епископ в омофоре, украшенном крестами. Во главе их стоит Иоанн Предтеча со свитком («сесе аз посылаю ангела моего…»); он ведет праведников в рай, изображенный в виде города с башнями. Новшества в характере композиции, даже в развитии самой идеи ее, очевидны. Подобный же характер имеет еще одна миниатюра этого Евангелия (л. 650 об.), где Христос представлен стоящим на вратах адовых, но без свитка и креста; ниже Он восстает из гроба, возле которого находятся стражи и отваленный камень; внизу мертвые восстают из гробов. Очевидно, миниатюрист стоит на распутье древних преданий и новых художественных веяний: явление довольно обыкновенное в русской иконографии XVII в.; например, в миниатюрах Апокалипсиса [2537] , лицевых Страстей и др.
2537
Ф.И. Буслаев. Апокал., табл. 124-6.
Большое разнообразие представляют миниатюры в кодексах Григория Богослова. Одни из них следуют установленному в практике шаблону; таковы миниатюры: в кодексе московской синодальной библиотеки № 61–63, л. 1; в кодексе афонопантелеймоновскам № 6, л. 2; национальной библиотеки № 533 перед первым словом в букве А [2538] ; в той же букве в кодексе Ne 543, л. 24; в ватиканском кодексе vatic, gr. № 463 (перед десятым словом) и в синайском № 33 [2539] . Наиболее цельным представителем этого типа служит миниатюра в кодексе национальной библиотеки № 543, л. 23 об., перед словами Έι£ то Πάσχα καί et£ τη£ βραδύτητα. Спаситель в миндалевидном ореоле, оттененном цветами — синим, светло-синим, пепельным и серым, с исходящими от ореола лучами, означающими небесную славу; в одеждах огненного цвета, развевающихся наподобие крыльев, с восьмиконечным крестом в шуйце. Под ногами Его сложенные накрест врата ада. По обеим
2538
Bordier. Descr., p. 141. Автор ошибочно принимает часть одоады Адама за свиток (volumen).
2539
Син. альбом Рауля в музее ОЛДП.
178 Миниатюра ватиканского Евангелия Urbin № 2
Тип, особенно всклоченные волосы Предтечи, наконец, местоположение его не позволяют принять его за Григория Богослова, как это допустил Бордье [2540] . В рукописи афонопантелеймоновской обращает на себя внимание превосходный тип Христа — молодой, красивый, с небольшой бородой, с длинными черными волосами, падающими на плечи. На ногах Христа видны язвы гвоздиные. В числе ветхозаветных праведников три царя: старец, средних лет и молодой. Своеобразная композиция в кодексе национальной библиотеки № 550 (л. 5): центр картины — обычное сошествие Христа в ад; его окружают со всех сгорон дополнительные изображения, как видно из прилагаемого графического рисунка: вверху ангелы дориносящие и парящие; по сторонам — группы праведников и во главе их Иоанн Предтеча со светильником, он и по своему учению, и по жизни «светильник бе горя и светя» (Ин. V, 35); светильник, по выражению Григория Богослова, предрекший о великом свете [2541] ; внизу воскресение мертвых. Проф. Кондаков упоминает о Богоматери и апостолах в этом изображении [2542] , а Бордье видит здесь сцену вознесения Христа на небо [2543] ; но первое сомнительно, ибо нет прямых оснований отделять группы св. жен и мужей, в которых предполагаются Богоматерь и апостолы, от цельной композиции, а в связи с этим Богоматерь и апостолы в их настоящем положении неуместны; второе — непозволительный с точки зрения иконографической экзегетики произвол. Все части картины относятся прямо к сошествию Христа в ад, поражению силы дьявола (ангельское воинство) и изведснию из ада праведников: композиция ясная, примыкающая прямо к общему типу изображения сошествия в ад, но несколько расширенная. Отражение ее встречается в позднейших греческих памятниках, например в стенописях нарфикса Кутлумушского собора, где в верхней части композиции изображена группа ангелов дориносящих; а также в памятниках русских, например на иконе из собрания Постникова № 3228, где ангелы поражают своими копьями демонов, находящихся в аду. На иконе Академии художеств № 14=62=444 сохранена та же форма поражения демонов дориносящими ангелами, но ей придается специальный смысл: ангелы превращены в олицетворения добродетелей, а демоны — в олицетворения пороков. Первые обозначены надписями: правосудие, радость, смирение, мир, пост, покаяние, милостыня, правда, кротость, к церкви прихождение, независть, живот, злонепомнение, чистота, милость, неосуждение, братолюбие. Надписи возле демонов: блуд, зависть, насильство, братоненавидение, объядение, печаль, мерзость во гресех, сребролюбие, кривосудие, ярость, несытость, сатана всякого греха наноситель, вельзевул… не веля творити милостыни, кривда, лихоимание, злопомнение.
2540
Bordier. Descr., p. 187.
2541
Твор. св. Григория Богосл., ч. IV, стр. 249- Москва, 1844.
2542
Ист. виз. иск., 202.
2543
Bordier, р. 199.
Повод к этой поучительной тенденции давала основная идея сюжета: Христос своим сошествием в ад уничтожил силу дьявола, проявлявшуюся в различных видах нравственного зла, и восстановил торжество добродетели. Но наш иконописец, сохранив общую форму композиции, не провел специальную идею с достаточной точностью: количество добродетелей и пороков на иконе одинаково, но противопоставление их неудачно. Иконописец был копиист XVII–XVIII вв., копировавший с лучшего образца и утративший точность своего прототипа.
Более оригинальными чертами отличается миниатюра кодекса национальной библиотеки № 543 (л. 27 об.; см. рис. 179) [2544] . Она разделяется на две части: вверху в голубом круге с лучами изображен ангел в одежде огненного цвета, с крыльями; в левой руке его развернутый свиток, правая откинута в сторону; голову его украшает крестообразный [2545] золотой нимб. Ангел этот окружен восьмиугольным ореолом, вписанным в вышеупомянутый круг. Возле него в том же круге восемь ангелов. Круг этот представлен на воздухе; а внизу — на земле справа — молодой пророк Аввакум, слева Григорий Богослов с развернутым свитком. Эта половина композиции, с некоторыми вариантами, находится также в кодексах московской синодальной библиотеки № 61–63, л. 4 (десница ангела благословляющая; над ним Бог Отец с благословляющей десницей) и афонопантелеймоновском № 6, л. 5: в последнем вместо ангела изображен Спаситель: он сидит на золотой радуге, в миндалевидном ореоле; десница благословляющая, в шуйце свиток. В формах ангелов дориносящих видна попытка отличить ангельские чины — попытка, впрочем, не доведенная до конца: два ангела в золотых нимбах и царских одеждах, другие два имеют нимбы красноватые; последние два — голубые. Внутреннее значение композиции объясняется из первых слов проповеди, к которой она относится: проповедник начинает свою проповедь словами пророка Аввакумя «На стражи моей стану». Отсюда понятно, почему, кроме самого проповедника, вошел в композицию пророк Аввакум.
2544
Н.П. Кондаков. Ист. виз. иск., табл. XIII.
2545
На рисунке подробность эта не выдержана.
179 Миниатюра кодекса Григория Богослова № 543
Ангел в ореоле, окруженный воинством небесным, составляет не случайное явление, но прямое воспроизведение тех образов, которыми пользуется проповедник [2546] . «И вот муж, возшедший на облака… вид его, как вид ангела, одежда его, как свет мимоходящей молнии. И возгласил: Христос из мертвых, совостаните… Христос из гроба, свободитеся от уз греха. Врата ада отверзаются, и смерть разрушается, и ветхий Адам отлагается, и новый совершается…» [2547] Миниатюристы кодексов — парижского № 543 и московского — стараются передать с буквальной точностью внешнюю форму речи проповедника без всяких комментариев, и только крестообразный нимб (№ 543) отличает этого мужа от обыкновенного ангела. Согласно с ними изъясняет значение «мужа на облаках» и составитель толкований на слово Григория Богослова, помещаемых в русских Соборниках: ангел, о котором идет речь, не Христос… Он говорит о Христе в третьем лице… Ангел на облаках, потому что естество ангельское легко… Одежды его подобны одеждам ангела при воскресении Христа… Ангелы славили Христа при Его рождении, славят и теперь, и т. д. [2548] Но миниатюристы кодексов афонопантелеймоновского и национальной библиотеки № 550 (л. 8 об.) видят в этом ангеле Самого Христа и придают изображению Его атрибуты Христа: крестообразный нимб, свиток или книгу и благословляющую десницу. Нижняя часть миниатюры: в центре изображена высокая гора и внутри ее — преисподняя, или ад, в виде темной пропасти; по сторонам горы — четыре саркофага, в которых стоят полуобнаженные мертвецы. В преисподней — врата, сложенные накрест, ключи и гвозди, как обычно на изображениях сошествия в ад. Тот же вышеупомянутый ангел слетает сюда в ад и схватывает неизвестное лицо (повреждено). Нет нужды разбирать ошибочное, нарушающее методологические требования археологии объяснение Бордье, который говорит, что здесь «ангел извлекает женщину из разломанного гроба» [2549] . Ни женщины, ни разломанного гроба (= врата) здесь нет. Сцена означает поражение и скование ада ангелом. Такое истолкование сцены стоит в тесной аналогии с вещественными памятниками византийско-русской старины и вполне соответствует содержанию слова св. Григория Богослова, в котором говорится о поражении ада.
2546
По словам проф. Кондакова, прибавка крыльев Христу воскресшему есть явление совершенно случайное и в иконографии уродливое. Символический элемент упал здесь до самого низкого рефлекса (Ист. виз. иск, 198). Отзыв не вполне справедливый.
2547
Orat, secunda in Pascha. Opp. s. Greg. Naz. Edit. Coloniae, 1690,1.1, p. 676 sq.
2548
Соборник 1700 г. Слово 2 на Пасху, л. 542.
2549
Bordier, p. 188.
В беседах Иакова Когсиновафского (ват., л. 48 об.; нац. библ., л. 66 об.) композиция имеет также свои особенности. Христос, с восьмиконечным крестом в деснице, стоит на поверженном аде, седом скованном старике (в код. парижск сверх того Он попирает ад нижним концом креста); врата ада лежат в стороне. Освобождаемые из ада разделены на три группы: в верхней группе обнаженные; они простирают руки к Христу, но ангел Господень отстраняет их; вторая группа (в одеждах) с Предтечей во главе, держащим свиток с надписью: ίδέ ό αμνοί του Өέоυ. Возле этой группы с левой стороны Сам Христос, представленный во второй раз, изводит из ада Адама и Еву. Внизу в самом аду третья группа с двумя царями (в парижск код. царей нет). Возле ада рай в форме вертограда: сюда ведет Христос освобожденных от уз ада прародителей; Ева припадает к ногам сидящей в вертограде среди двух ангелов Богоматери.