Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников том 1
Шрифт:

педанты. При этом Ф. М. Достоевский вскочил как ужаленный и закричал:

– Как? да разве у Державина не было поэтических, вдохновенных

порывов? Вот это разве не высокая поэзия?

И он прочел на память стихотворение "Властителям и судиям" с такою

силою, с таким восторженным чувством, что всех увлек своей декламацией и без

всяких комментарий поднял в общем мнении певца Фелицы {9}. В другой раз

читал он несколько стихотворений Пушкина и Виктора Гюго, сходных

по

основной мысли или картинам, и при этом мастерски доказывал, насколько наш

поэт выше как художник.

В дуровском кружке было несколько жарких социалистов. Увлекаясь

гуманными утопиями европейских реформаторов, они видели в их учении начало

новой религии, долженствующей будто бы пересоздать человечество и устроить

общество на новых социальных началах. Все, что являлось нового по этому

предмету во французской литературе, постоянно получалось, распространялось и

обсуживалось на наших сходках. Толки о Нью-Ланарке Роберта Оуэна и об

Икарии Кабе, а в особенности о фаланстере Фурье и теории прогрессивного

налога Прудона занимали иногда значительную часть вечера. Все мы изучали

этих социалистов, но далеко не все верили в возможность практического

осуществления их планов. В числе последних был Ф. М. Достоевский. Он читал

социальных писателей, но относился к ним критически. Соглашаясь, что в основе

их учений была цель благородная, он, однако ж, считал их только честными

фантазерами. В особенности настаивал он на том, что все эти теории для нас не

имеют значения, что мы должны искать источников для развития русского

общества не в учениях западных социалистов, а в жизни и вековом историческом

строе нашего народа, где в общине, артели и круговой поруке давно уже

существуют основы более прочные и нормальные, чем все мечтания Сен-Симона

и его школы. Он говорил, что жизнь в икарийской коммуне или фаланстере

представляется ему ужаснее и противнее всякой каторги. Конечно, наши упорные

проповедники социализма не соглашались с ним.

Не меньше занимали нас беседы о тогдашних законодательных и

административных новостях, и понятно, что при этом высказывались резкие

суждения, основанные иногда на неточных слухах или не вполне достоверных

рассказах и анекдотах. И это в то время было естественно в молодежи, с одной

стороны, возмущаемой зрелищем произвола нашей администрации, стеснением

науки и литературы, а с другой - возбужденной грандиозными событиями, какие

совершались в Европе, порождая надежды на лучшую, более свободную и

122

деятельную жизнь. В этом отношении Ф. М. Достоевский высказывался с

неменьшей

резкостью и увлечением, чем и другие члены нашего кружка. Не могу

теперь привести с точностью его речей, но помню хорошо, что он всегда

энергически говорил против мероприятий, способных стеснить чем-нибудь народ, и в особенности возмущали его злоупотребления, от которых страдали низшие

классы и учащаяся молодежь. В суждениях его постоянно слышался автор

"Бедных людей", горячо сочувствующий человеку в самом приниженном его

состоянии. Когда, по предложению одного из членов нашего кружка, решено

было писать статьи обличительного содержания и читать их на наших вечерах, Ф.

М. Достоевский одобрил эту мысль и обещал с своей стороны работать, но, сколько я знаю, не успел ничего приготовить в этом роде. К первой же статье, написанной одним из офицеров, где рассказывался известный тогда в городе

анекдот, он отнесся неодобрительно и порицал как содержание ее, так и слабость

литературной формы. Я, с своей стороны, прочел на одном из наших вечеров

переведенную мною на церковнославянский язык главу из "Parole d'un croyant"

{"Слово верующего" (франц.).} Ламенне, и Ф. М. Достоевский сказал мне, что

суровая библейская речь этого сочинения вышла в моем переводе выразительнее, чем в оригинале, Конечно, он разумел при этом только самое свойстве языка, но

отзыв его был для меня очень приятен. К сожалению, у меня не сохранилось

рукописи. В последние недели существования дуровского кружка возникло

предположение литографировать и сколько можно более распространять этим

путем статьи, которые будут одобрены по общему соглашению, но мысль эта не

была приведена в исполнение, так как вскоре большая часть наших друзей, именно все, кто посещал вечера Петрашевского, были арестованы.

Незадолго перед закрытием кружка один из наших членов ездил в Москву

и привез оттуда список известного письма Белинского к Гоголю, писанного по

поводу его "Переписки с друзьями". Ф. М. Достоевский прочел это письмо на

вечере и потом, как сам он говорил, читал его в разных знакомых домах и давал

списывать с него копии {10}. Впоследствии это послужило одним из главных

мотивов к его обвинению и ссылке. Письмо это, которое в настоящее время едва

ли увлечет кого-нибудь своей односторонней парадоксальностью, произвело в то

время сильное впечатление. У многих из наших знакомых оно обращалось в

списках вместе с привезенной также из Москвы юмористической статьею А.

Герцена, в которой остроумно и зло сравнивались обе наши столицы {11}.

Поделиться:
Популярные книги

Барон играет по своим правилам

Ренгач Евгений
5. Закон сильного
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Барон играет по своим правилам

Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Клеванский Кирилл Сергеевич
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.51
рейтинг книги
Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Герцогиня в ссылке

Нова Юлия
2. Магия стихий
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Герцогиня в ссылке

Ну привет, заучка...

Зайцева Мария
Любовные романы:
эро литература
короткие любовные романы
8.30
рейтинг книги
Ну привет, заучка...

На Ларэде

Кронос Александр
3. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
стимпанк
5.00
рейтинг книги
На Ларэде

Сердце Дракона. Том 12

Клеванский Кирилл Сергеевич
12. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.29
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 12

Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Найт Алекс
3. Академия Драконов, или Девушки с секретом
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.37
рейтинг книги
Истинная поневоле, или Сирота в Академии Драконов

Кодекс Охотника. Книга VI

Винокуров Юрий
6. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VI

Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Уленгов Юрий
1. Гардемарин ее величества
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
альтернативная история
аниме
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Сама себе хозяйка

Красовская Марианна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Сама себе хозяйка

Душелов. Том 3

Faded Emory
3. Внутренние демоны
Фантастика:
альтернативная история
аниме
фэнтези
ранобэ
хентай
5.00
рейтинг книги
Душелов. Том 3

Газлайтер. Том 10

Володин Григорий
10. История Телепата
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 10

Стеллар. Заклинатель

Прокофьев Роман Юрьевич
3. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
8.40
рейтинг книги
Стеллар. Заклинатель

Возвышение Меркурия. Книга 5

Кронос Александр
5. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 5