Факел Геро. Часть 2
Шрифт:
Голос, прозвучавший почти у самого уха, вывел Зела из задумчивости. Он с неудовольствием посмотрел на отдавшую приказ. Что позволяет себе эта девка с бледным, бесцветным лицом и мышиного цвета волосами? Он обязан следовать только приказам своего господина!
Словно услышав его мысли, Идоменей сказал:
— Отнеси мои вещи в спальню, Зел. Впрочем, погоди! — остановил он раба, взявшегося за ручки ларя. — Открой крышку и подай шкатулку, что лежит сверху.
Получив из рук Зела небольшую коробочку, мужчина протянул её Эгле со словами:
— Тебе. За то,
— Что там?
— Открой, посмотри.
Крупные, оправленные в серебро гелиодоры* солнечно сверкнули из глубины шкатулки.
— Идоменей!.. — ахнула Эгла.
— Угадал, — мужчина коснулся её хитона. — Эти серьги подходят к цвету твоего сегодняшнего наряда.
— Хочу примерить прямо сейчас! Майя, принеси зеркало!
Эгла не могла налюбоваться собой. Она то отводила руку с зеркалом, то приближала. Вертела головой, чтобы рассмотреть серьги со всех сторон и насладиться блеском ярко — жёлтых камней, принимала соблазнительные позы, которым научилась в храме Афродиты, и бросала из — под ресниц на сидящего в кресле Идоменея красноречивые взгляды.
Зел, наблюдавший за происходящим внизу через приоткрытую дверь спальни, заметил, как у его господина напряглись и затрепетали ноздри. Идоменей что — то тихо сказал девушке. Она, подобрав подол, подбежала к креслу и, усевшись к Идоменею на колени, принялась целовать и ласкать любовника. Раб покачал головой и отвернулся. Красива, но не Елена! Таких девчонок, обменивающих своё тело на разные дары, полно в каждом эллинском городе. А Елена сейчас далеко, в Тритейлионе. Ей неведома продажная алчность гетер, равнодушна она и к злату, и к серебру. У прекрасных Елен иные расценки — жизнью платят осмелившиеся полюбить их.
Майя, подсматривающая за милующимися через щёлку кухонной двери, увидела, как запыхавшаяся Эгла отстранилась от Идоменея. По движению губ подруги она догадалась, что та спрашивает мужчину, надолго ли он приехал в Ольвию. Майя припала ухом к двери, чтобы услышать ответ.
— В Ольвии пробуду недолго, уеду через несколько дней.
— Дней? — воскликнула Эгла. — Я надеялась, что ты побудешь со мной дольше.
— Сам хотел бы этого, но не могу, моя красавица.
— Ох, Идоменей, знал бы ты, как мне без тебя скучно и одиноко, — плаксивым голосом произнесла девушка. — Нельзя ли сделать так, чтобы мы не расставались надолго?
— Обещаю подумать над этим, Эгла. — Идоменей погладил девичье бедро. — Согласишься ли ты покинуть Ольвию и уехать со мной?
— Уехать? С тобой? — Эгла заглянула в глаза мужчины. — Но куда ты хочешь увезти меня?
— Например, в Прекрасную Гавань. Я мог бы купить тебе там дом и навещать вечерами…
— Дом? Мне? О Идоменей, а нельзя ли, чтобы он был с бассейном? Так приятно отдохнуть у воды в летнюю жару!
У Майи сердце упало после этих слов. Как бы дурочка не выболтала о приглашении недавнего поклонника.
— С бассейном? — рассмеялся мужчина. — Что ж, можно найти дом и с бассейном.
После этих слов Эгла снова принялась ласкаться к любовнику. А Майя задумалась, что будет
__________________________________________________
Омикрон — буква древнегреческого алфавита.
Афродизии — ежегодный фестиваль в честь богини любви и красоты Афродиты.
Метагейтнион — июль-август по ионийскому календарю.
Косское полотно — тончайшая, воздушная ткань с острова Кос.
Гелиодоры — жёлтые бериллы, буквально «дар солнца».
Глава 15. Неожиданный поворот
1.
Окончив читать, Федра выронила письмо. Тяжёлый пергамент гулко стукнулся о каменные плитки ротонды. Галена подняла голову от пяльцев, что держала в руках, с удивлением посмотрела на свою госпожу и, отложив рукоделие, потянулась было к свитку, но Федра остановила её:
— Не надо. Я сама.
Федра взяла свиток, не заглянув в него, положила рядом с собой на скамью. Галена не сводила глаз с госпожи, надеясь понять причину столь неожиданной вспышки гнева. Но Федра молчала. Она обиженно поджала губы, а её неподвижный взгляд был устремлён вдаль, словно женщина силилась рассмотреть невидимую точку на горизонте.
Служанка боязливо посмотрела на свиток. Что же такого в этом письме? От кого оно? Наверное, пришло с утренней почтой, когда Галена занималась подбором наряда для госпожи. А ведь с утра Федра была беспечна и весела, даже пожелала надеть любимые серьги — серебряные букетики незабудок с лепестками из голубого топаза. Это скромное украшение подарил ей Идоменей в первый год после свадьбы. Тогда он ещё не был так богат, как сейчас.
Позже, по окончании завтрака, Федра предложила Галене прогуляться к ротонде, чтобы насладиться свежестью утреннего бриза и полюбоваться поверхностью голубого с серебристыми переливами моря. Они собирались провести в саду некоторое время, поэтому, чтобы чем — то заняться, Галена прихватила с собой пяльцы с вышиванием и короб с цветными нитками, а Федра — письмо.
И теперь свиток небрежно валялся на скамье.
Федра шумно вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и Галена не выдержала:
— Госпожа, не мучайте себя! Расскажите, что вас так расстроило?
— Ах, Галена, — с горечью произнесла Федра, — отчего так? Только начнёт всё налаживаться, как случается новая неприятность.
— И об этой неприятности вы узнали из письма, — Галена перевела взгляд на лежащий на скамье пергамент.
— Да, — кивнула Федра.
— Кто написал его вам?
— Лаисса, моя подруга.
— Так неприятности у госпожи Лаиссы?
— Не совсем… — Федра некоторое время молчала, собираясь с мыслями. — Ещё весной в одном из писем к ней я намекнула, что подыскиваю для Агафокла подходящую жену. Ведь у Лаиссы подрастают две дочери, и старшая уже вошла в возраст невесты. А она… словно не поняла намёка. И вот, пару декад назад Лаисса написала мне, что старшая её девочка вышла замуж за сына стратега Прекрасной Гавани.
— Хорошая партия, — заметила Галена.