Факел Геро. Часть 2
Шрифт:
— Пусть Клития с Хионой наведут порядок на кухне, а потом приберутся в андроне. Мы же с тобой займёмся шитьём, а после полудня начнём готовиться к вечерней трапезе.
4.
В дверь постучали. Зел с трудом встал с постели и натянул на себя хитон. Грубая ткань больно царапнула кожу. Мужчина откинул дверной крюк, толкнул створку и увидел стоящего на пороге хижины Гектора.
— Господин зовёт тебя, — сказал хозяйский прислужник, строго посмотрев на раба. — Дело срочное, не медли.
Зел вернулся в хижину, наскоро ополоснул лицо, затем отпил немного вина из стоящей
5.
Идоменей вдавил печать в мягкий воск и вложил свиток в кожаный футляр. Обернулся к стоящему в низком поклоне Зелу, протянул ему запечатанное письмо.
— Отвезёшь в Прекрасную Гавань. В городской дом не заезжай, остановишься у трапезита Евномия. Он расскажет тебе, что дальше делать с этим посланием.
— Слушаюсь, господин.
Зел вышел из андрона, прижимая к груди кожаный футляр с письмом. Сердце раба было наполнено ликованием: совсем скоро он уедет от тяжёлой, унизительной работы, от ненавистной сеялки. Мужчине даже показалось, что его тело как будто стало меньше болеть, и он в состоянии выдержать неблизкий путь до Прекрасной Гавани. Ещё бы увидеть Елену…
Зел поднялся по ступеням лестницы, ведущей на храмовую террасу, и обернулся. Пространство между гинекеем и андроном пустовало, в прилегающих аллеях тоже никого не было.
6.
— Когда закончим, хочу отпроситься у госпожи, чтобы сбегать в посёлок проведать Нисифора, — сказала Клития, протирая куском полотна только что вымытое блюдо.
— Хорошо, — кивнула Хиона, погрузив в чан с водой серебряный килик.
— Может, сходим к Нисифору вместе? Он несколько раз спрашивал о тебе, но я предупредила, что ты очень занята. — Хиона ничего не ответила подруге, и Клития продолжила: — Вернёмся от Нисифора, вместе пойдём наводить порядок в андроне.
— Ну, если ты так хочешь… — неуверенно проговорила Хиона.
— Я знала, что ты согласишься! — улыбнулась Клития.
У Хионы была ещё надежда, что госпожа не отпустит их в посёлок, но Федра, пребывавшая в последнее время в прекрасном расположении духа благодаря ежедневным визитам супруга, разрешила рабыням навестить управляющего.
Торопливо, перескакивая сразу через две ступени, спускалась по каменной лестнице Клития. За ней с унылой гримаской на лице плелась Хиона. Роскошные рыжие волосы Клитии были перехвачены на затылке красной лентой. Любуясь этим золотым водопадом, Хиона вздыхала: «Отчего Нисифор не замечает всей этой красоты? Почему он так равнодушен к чувствам Клитии? Если раньше он был без сознания и не видел, сколько слёз пролила бедняжка у его ложа, то теперь ведь не может не замечать, что влюблённая девушка проводит рядом каждую свободную минуту, ухаживает за ним, пренебрегая отдыхом. А Клития? Зачем она настаивает на её присутствии у постели Нисифора? Неужели так любит, что готова терпеть рядом соперницу, лишь бы угодить своему возлюбленному?» Хиона совсем не понимала подругу.
Управляющий
Нисифор, не сводя глаз с рабыни, тихо произнёс:
— Счастлив видеть тебя, Хиона. Присядь на этот табурет.
Девушка обернулась, чтобы посмотреть на подругу, но Клитии в комнате уже не было. Рыжеволосая рабыня незаметно вышла, оставив их с Нисифором наедине.
— Позволь мне прикоснуться к твоей руке, — вдруг попросил Нисифор.
Рабыня молча протянула больному ладонь, но когда Нисифор склонился, чтобы поцеловать руку, Хиона резко отдёрнула её, виновато пробормотав:
— Не надо…
Управляющий понял смущение девушки по — своему:
— Я вижу, что руки твои огрубели от работы в саду и гинекее, но ты не должна стесняться меня. Клянусь — после свадьбы ты будешь жить госпожой в нашем доме, и кожа на твоих руках навсегда останется гладкой и нежной. — Немного помолчав, Нисифор продолжил: — Ты чураешься меня, Хиона, но это пройдёт, когда узнаешь получше. После того, как господин объявит нас женихом и невестой перед общиной, мы сможем встречаться наедине, и тогда…
— Господин Идоменей… — Хиона наконец подняла глаза на Нисифора. — Что он сказал?
— Он дал понять мне, что не против нашего брака.
Хиона бросила быстрый взгляд в сторону дверного проёма. Слышала ли эти слова Клития? Юная рабыня была ошеломлена заявлением мужчины, она еле сдержалась, чтобы не вскочить и не убежать прочь от его ложа. От ищущих её взгляд глаз, от ласкового голоса и от чувства вины, которое гнуло её к земле, не давая дышать.
— Я пойду, Нисифор. Госпожа меня ненадолго отпустила, — сказала девушка, поднимаясь с табурета.
— Совсем мало побыла, — печально вздохнул мужчина.
— Приду ещё.
— Когда?
Она, ничего не ответив, выбежала из комнаты. Взглянуть на подругу, стоящую у стены, не посмела. Остановилась лишь на крыльце, ослеплённая солнцем. К горлу подступил комок, когда подумала о господине Идоменее. Он даже не спросил, хочет ли она замуж за Нисифора!
Хиона 14 лет
7.
Смеркалось, когда хозяин Тритейлиона подошёл к андрону. Пламя лампиона, горевшего в глубине его покоев, было приглушено и почти не давало света. Идоменей вступил в тёмное помещение и, уловив чутким ухом чьё — то дыхание, тихо спросил:
— Кто здесь?
— Господин…
— Хиона? — мужчина узнал голос рабыни. — Подожди, сниму колпак со светильника. — Через мгновение дрожащий свет озарил комнату. Идоменей обернулся и увидел девушку сидящей на полу рядом с клинэ. Руками она тёрла глаза. — Что ты здесь делала, в темноте?
— Я хотела дождаться вас и уснула. Простите меня, господин, — повинилась рабыня, поднимаясь с пола.
— Да, мы давно не говорили с тобой, — согласился Идоменей, бессильно опускаясь в кресло. — Всё недосуг…