Факультет бытовой магии
Шрифт:
Я слышала его шёпот: признания в любви, просьбу простить его за боль, обещание наслаждения. Ощутив резкое первое движение, притихла в ожидании чего-то неведомого.
— Скажи мне «да», Злата. Скажи, что ты моя. Что любишь так же, как и я.
— Тысячу раз «да», Эрик. Я не желаю никого кроме тебя.
— Любишь? — в его глазах плескалась надежда.
— Люблю, — выдохнула я признание.
Резкий выпад. Я слабо вскрикнула, понимая, что эта боль ничтожна по сравнению с наслаждением, что я ощутила, отдавшись ему.
— Злата? —
— Если вы не продолжите, господин некромант, то я оседлаю вас сама.
Ответом мне был торжествующий смешок. Он продолжил.
О, как он продолжил: яростно вжимая меня в мягкий матрас, продлевая наслаждения и заставляя забыть обо всём на свете.
Засыпая в его объятьях, счастливая, уставшая, я вспомнила об ужине на столе. Но промолчала. Я насытилась совсем иным.
Улыбаясь своим мыслям, медленно уснула.
Наутро о грозе напоминали лишь лужи и раскиданные по двору небольшие ветви деревьев.
Счастливые, мы спустились в зал и позавтракали оладьями. Я прижимала к груди свой скромный букет, Эрик оставил огромные чаевые подавальщику.
Наша двуколка мчась по булыжной мостовой. Проезжая мимо озера, я выглядывала водяного. Огромный хвост ударил у берега, даря мне надежду, что это именно наш друг.
— Что он сказал тебе? — я обернулась к Эрику. — Тогда на озере.
— Предупредил, что нужно бежать со всех ног. А еще намекнул, что если я не женюсь на тебе, то это сделает он.
Я приподняла бровь.
— Водяные охотливы до дев, — склонившись, Эрик поцеловал меня. — А что ты думала, красавицы везде востребованы.
Вспомнив внешний вид синюшного водяного, я на всякий случай ухватилась за рукав жениха, чем вызвала его смех.
Дилижанс прибыл вовремя, увозя нас в привычный мир.
Держась за руки, мы провожали взглядом горы и озеро, обещая вернуться сюда и не раз. Теперь мы были вместе.
Глава 74
В академии начался настоящий переполох.
Впереди замаячили зачётные недели по практикам, сдача письменных работ… Но разве кто думал о контрольных и докладах?!
Нет! Все готовились только к одному событию.
Приближался ежегодный осенний бал.
Все были в предвкушении. Для кого-то это первый выход в свет!
Событие, которого девушки ждут с детства. К которому готовятся! О котором грезят!
Только и слышны было разговоры о причёсках, кремах, платьях, туфлях, чулках.
Студентки смущённо стреляли глазками в парней, гадая, кто же их пригласит на первый вальс. Юноши ходили гордые, как страусы, и, казалось, специально нагнетали обстановку.
Академия была охвачена бальной лихорадкой.
А у меня назрела серьёзная проблема — танцы!
Вальс! Да я о нём только в романах читала. Так что грозил мне знатный позор с первыми аккордами фортепьяно. Или как вариант, я просто весь бал простою у стеночки.
— Вот
Агата с нежностью пригладила своё белоснежное платье.
— Угу, — удручённо пробубнила я, — да, тут мы хорошо посуетились.
— Злата, что за беда-то? Чего угрюмая такая?
— Я… Нет, тебе показалось, — я выдавила из себя улыбку. — Пойду в библиотеку схожу.
— Зачем?
— Кроме бала, Агата, нас ещё и зачёты ждут, или ты забыла?
— Да, ну их, — ведьма отмахнулась и, подхватив с вешалки платье, закружила с ним по комнате.
Нахмурившись, я поспешила в коридор. Можно было бы, конечно, попросить её научить меня вальсировать, но что-то мне подсказывало, что за неделю заправским танцором не станешь. Во всяком случае, с Агатой.
Поднимаясь по лестнице, я лихорадочно соображала, как выкрутиться из ситуации.
— А, Злата, — услышав знакомый мерзкий голос, вздрогнула и подняла взгляд. На меня в упор смотрел ректор Валевски. — Куда же это ты так спешишь?
— В библиотеку, — холодно ответила, не понимая, что ему нужно.
— Правильно, лучше учись. Я надеюсь, у тебя хватит сообразительности не явиться на бал. Делать тебе там нечего!
— Почему это? — немного опешила я от такого заявления.
— Высшее общество не про тебя. Там будут не только студенты, но и их родители. Весь свет! Нам ведь не нужно, чтобы кто вдруг обратил на тебя неуместно пристальное внимание. Ни мне, ни Брониславу скандал ни к чему.
— На вас мне откровенно плевать, господин ректор, — прорычала я уязвлено. — С Броником как-нибудь разберусь. Я такая же ученица этой академии, как и все остальные. И я имею право посещать все праздники.
— Ты что не понимаешь?! Там будет моя мать! Будут знакомые семьи! Если они заподозрят, кто ты. Если увидят рядом с Брониславом, ваше сходство оно…
— … оно очевидно! Да, ректор, я знаю. То это исключительно ваши проблемы. А вашей матушке я сочувствовать не стану: вырастила подонка, вот пусть и расхлёбывает теперь.
— Не смей, соплячка, так со мной разговаривать!
— Не смейте лезть ко мне, господин ректор, — прошипела я болотной гадюкой. — А-то я ведь могу где и проговориться, кто мой батюшка. Станцевать с братцем, скажем, вальс.
— Угрожаешь? — Валевски покраснел.
— Нет, что вы. Какие угрозы, это банальный шантаж, — нагло заявила я. — Вы не суётесь ко мне и не пытаетесь пакостить, а я, так уж и быть, забываю о том мерзавце, что бросил мою мать и меня заодно в роддоме.
За нашими спинами послышались голоса. По лестнице поднималась группа старшекурсников. Окинув меня презрительным взглядом, ректор поспешил удалиться. А вот я остро захотела научиться танцевать.