Фальдийская восьмерка

Андросов Андрей

– Тильдар, да? – услышал его слова Сонатар и внезапно улыбнулся, – Что, Раскон, не все вокруг готовы ради тебя предавать? Есть здесь те, кто готов встать за меня.

Фальдиец бросил быстрый взгляд на механика. Тот кивнул. Воспрявший духом северянин этого не заметил. Лязг его голоса становился все громче, словно набирал ход тяжелый скиммер.

– Я знаю, что ты за прибыль продашь родного сына. Сколько ты готовил это все? Месяц? Год? Два? С тех пор, как я в первый раз тебе отказал? Я знаю, что ты собираешься сделать. У тебя есть один, крохотный шанс преуспеть, и если он провалится – на тебя объявят охоту по всему Западу. Ни один город не откроет перед тобой свою гавань,

ты сдохнешь так же, как жил, в усыпанной золотом отхожей яме. – Сонатар облизнул губы. По его лбу катились крупные капли пота. – У меня тоже теперь есть шанс. И он куда весомее твоего.

– Убьешь нас обоих? – с острым интересом взглянул на него фальдиец.

Северянин вдруг вскинул голову и зычно вскричал:

– Раготара! Глуши Раготара! Ка-а-ар…

От короткого удара кастетом в бок Сонатар поперхнулся и сложился, чудом не напоровшись горлом на саблю. Едва успевший отвести клинок Раскон укоризненно посмотрел на Колфера и жестом остановил занесенную для второго удара руку.

А заходящийся кашлем, скрученный болью северянин, глаза которого горели торжеством, нашел в себе силы вывернуть голову и посмотреть на крышу – туда, где со скрипом шел вверх короткий, толстый ствол. Он поднимался все выше, пока не уставился прямо на площадь перед храмом Святого Тогвия. На собравшуюся толпу. На наемников. На кричащих от ужаса бандитов. И на самозванца Раготара, который, раскинув руки и гордо вскинув подбородок, стоял ближе всех, по прежнему сжимая в кулаке белый платок. Будто пытался защитить своим телом собравшихся за ним перепуганных людей.

Брак невольно зажмурился и вжал голову в плечи.

Грохот тяжелого скраппера и синюю вспышку трудно с чем либо спутать. Собравшиеся во дворе горжеводы были опытными бойцами, поэтому присели одновременно, словно по команде умелого командира. Хотя, справедливости ради, тяжелое орудие над твоей головой само по себе великолепно исполняет роль командующего. Правда, знает оно всего лишь одну команду, но подчиняются ей беспрекословно.

Крыша особняка будто взорвалась изнутри. Во все стороны вразнобой брызнула щепа, великанским выдохом ударили вокруг облака подсвеченного синим снега. Край стены просел, ломая хрупкие стекла в оконных проемах, парапет разлетелся в стороны от ударной волны… А на многострадальную таргу, все так же бесцельно торчащую посреди двора, диковинным стальным цветком рухнул разорванный матовый ствол. Следом тяжело обрушились перепачканные красным остатки станины, окончательно добив несчастный транспорт и превратив его в груду перекореженного металла.

Где-то далеко за домом протяжно и испуганно завыли волки. С раскуроченной крыши стекали вниз звенящие ручейки железных шариков из опрокинутых ведер для картечи.

Неверяще глядевший на это Сонатар, лишившийся шапки и всей своей бравады, помотал трясущейся головой и повернулся в сторону площади, где ликовала толпа и стояла неподвижная фигура Раготара.

– Никогда не полагался на шансы, – ковырнул в ухе Раскон и плавным движением задвинул саблю в ножны. – Теперь-то ты готов к переговорам? Готов обнять своего нового сына? Или достанешь из рукава очередную фигурку?

Из дома показались три женских силуэта. Высокий, и два маленьких. Их сопровождал перебинтованный кровавыми тряпками мужчина с топором.

Сонатар Чебон за двадцать лет плакал всего трижды. От горя, когда река забрала его единственного сына и от счастья, когда супруга подарила ему дочерей. Сегодня он заплакал в четвертый раз.

Глава 26

– И что, они это сожрали? – с любопытством спросил Кандар, с влажным хлюпаньем выгрызая мясо из рачьей

клешни. – Просто взяли, и сожрали всю эту историю? Без лишних вопросов?

– Еще и добавки попросили, – кивнул Брак, дуя на кружку, – Как же, в кои-то веки счастливый конец. Воссоединение семьи, обретение долгожданного наследника. Драматизм ситуации сложно недооценить. Через год про сегодняшние события будут травить по всему западу, переврав и дополнив до неузнаваемости.

– Гразгова блевота, а я все пропустил, – сокрушенно выдохнул сероглазый.

Механики сидели за столом в пристройке, где до недавнего времени гнила от сырости злополучная тарга. Места в доме, несмотря на его размеры, было мало – уж слишком много людей туда набилось. Из разбитых окон ощутимо тянуло вечерним холодом, с котором не справлялись вновь ожившие нагреватели, и бойцы предпочитали кучковаться там, где теплее и держать оружие под рукой. Не то, чтобы от местных обитателей ожидались всякие глупости – рабов в доме не было, северяне такое вообще не одобряли, а наемным слугам обычно плевать, кто платит жалованье. Но поодиночке все равно никто не ходил.

Брак, закончив с подвалом, с молчаливого согласия Раскона отжал себе мастерскую старого механика для ночевки и отдыха. Хотя на самом деле – для попойки и тихого разграбления, чем они с Кандаром и занимались, к вящему удовольствию обоих.

– Хотя, до такого я бы и не додумался, – указал Кандар на стол. – Как это вообще работает?

– Старый способ кочевников, – Брак повертел в руках железный шарик на веревочке и закинул его обратно к валяющимся в миске собратьям, – Дед научил. Вернемся на “Каргу”, объясню.

– Обязательно. Это подлянка из подлянок, настоящий аристократ среди вариантов сотворить гадость ближнему своему. Видел механика с “Сирени”? Длинный такой, в кожанке? Вот ему первому.

– Толку мало оказалось, – хмыкнул калека. – Разве что Везиму больше времени дало, пока Каролдис пытался все разбудить. Кто же знал, что у них на крыше лишний движок имеется?

Как потом оказалось, наверху был не только движок. Сонатар втихую послал на площадку троих своих бойцов, снабдив их здоровенным ящиком, плотно забитым ягодами. Республиканские ручные бомбы в руках людей, умеющих с ними обращаться, могут натворить немало дел. Например – за пару удачных бросков зачистить двор от столпившихся там врагов. Пока Жерданы ломились в люк, стражники вовсю готовились залить горжеводов синим. Но не успели.

– Хитрая сволочь Раскон, – покачал головой сероглазый. – Какая же он сволочь. Мне вообще ничего не сказал. Я сидел там один, на холоде, нюхая везимовы портянки и тихо охеревая от того, что у вас там происходит. А вы за полдня устроили смену власти, явили чудо и разнесли половину поместья. Кстати, Брак, ты тоже гнида. Мог бы и предупредить. Хотя и я слепой кретин – не признать “Архулас”, пусть и в зимней коробке…

– Да я сам узнал в последний момент, вчера вечером. Сам знаешь рыжего, он никому не доверяет, – калека отхлебнул вурша и блаженно откинулся на кресле, скользя рассеянным взглядом по заставленным механической дребеденью полкам.

– Ну, тебе он, похоже, доверяет, – задумчиво протянул Кандар, пристально глядя в недра кружки с пивом. – А теперь, когда ты явил ему тогвианское чудо…

– Случайно вышло, – поморщился Брак.

– Да мне-то не впаривай эту херню, – хохотнул сероглазый, – Признайся уже, тебя в тот засранный визжиками поселок спустил с небес сам Тогвий, чтобы ты навел шороху в этом болоте и привел всех к процветанию. Четырехпалый Чудотворец, а? Или, подожди… Святой Брак! Покровитель картечи и защитник невинных! Скольких ты там спас?