Фальдийская восьмерка
Шрифт:
Вторую горжу к этому времени уже успели вычистить. Споро латались прогнившие участки днища, выли шлифовальные диски, избавляясь от остатков ржавчины, ручьем текла на пол густая черная смазка, снимались тяжеленные трубы толкателей… Эту посудину ремонтировать было не надо, просто наспех подготовить к зимовке и отбуксировать обратно к плавучему городу. Снизу уже ставили на костер пузатый бочонок с “вентийской консервой” – смесью воска, отработки, смолы и еще каких-то тайных присадок, которая, застывая от холода, надежно защищает плот во время зимовки. Да и в сезон покрытие начинает отваливаться далеко не
Во всяком случае, именно такими словами гильдейский мастер убедил владельца речного корыта приплатить сверху за дополнительные работы и теперь уговаривал разориться еще и на зимний подогрев палубы, потому что костер – это небезопасно, а старый добрый кипяток под давлением никогда не подводит. Капитан кивал с остекленевшим взглядом и теребил завязки кошелька.
Браку все происходящее невероятно нравилось. Они с Кандаром во время путешествия частенько придумывали какую-нибудь откровенно переусложненную херню для “Карги”, о которой Раскон даже слушать не хотел. Фальдиец задавал пару вопросов, спрашивал: “Ну и зачем, если есть…?”, а потом рубил идею на корню, повергая воодушевленных механиков в бездны осознания собственной никчемности.
В гильдии на подобном гребли кри лопатами, сводя сральники с отводом плохих запахов, особые, непродуваемые паруса и россыпи разноцветных светильников вдоль бортов, чтобы прекрасная обновленная горжа не потерялась среди унылых серых собраток, а заказчики издалека видели, что капитан сего корыта не брезгует презентацией своих услуг и обладает хорошим вкусом.
Еще раз перечитав письмо Раскона, мастер отложил его в сторону и настолько оглушительно высморкался, словно заодно с соплями пытался избавить голову от излишков мозгов.
– Значит, скраппер можешь свести? С эйносами работал, горжи знаешь?
Брак кивнул утвердительно.
– Не вижу смысла отказывать столь пытливому юноше, особенно с такими рекомендациями, – утер нос мастер, – Личную метку выбрал? Учти, если вздумаешь подделывать чужое клеймо, сводя всякий хлам… Гильдия берет на себя ответственность за своих членов, но и они обязаны…
Брак его почти не слушал, выводя стилом на металле кружок с четырьмя вертикальными черточками – будущий знак, который, согласно гильдейским правилам, отныне будет обязан украшать все его изделия. Подобный разговор он слышал уже дважды: сперва у горжеводов, а затем у исследователей. И каждый раз начиналась десятиминутная речь про ответственность, обязательства и еще какую-то высокопарную ерунду, которая не была интересна никому из присутствующих, но строжайше регламентировалась правилами приема новых членов гильдии.
Все ради того, чтобы поскорее содрать с новичка вступительный взнос и невозвратные подати на пару лет вперед, на случай, если новоявленный гильдейский умудрится сгинуть в самое ближайшее время.
Сам Брак платить не собирался – за него, согласно договоренности, вносил плату Раскон. Он же взял на себя все бюрократические проволочки, из-за которых процесс вступления в гильдию зачастую затягивался на месяцы. Для калеки все оказалось просто, без лишних вопросов и ненужных проверок – протяни письмо, понаблюдай за немой пантомимой и утвердительно кивни. Необходимость выслушивать
Выйдя из теплого ангара наружу, калека поежился от холода и спрятал в сумку латунную гильдейскую бляху – теплую, едва сведенную, украшенную причудливым рисунком шестерни поверх отпечатка гильдейского мастера. Надпись на обратной стороне гласила, что Брак Четырехпалый, уроженец независимого города Шаларис-Чебо, с прошлого года является полноценным членом Гильдии Механиков Талистры. Не то, чтобы право официально наниматься на работу или открывать свое маленькое дело в Троеречье было нужно калеке там, куда он собирался отправиться… Но каждая из трех полученных им бляшек была еще одним камнем, под которым он закопал свое прошлое.
Брак Четырехпалый, странный вольник из мутной торговой компании, чье появление в западных лесах удивительно совпало с большим шухером в Вольных Землях – этот Брак умер. Бесследно исчез, растворился в бирюзовых водах Вентийского озера, оставив память о себе лишь в головах нескольких членов команды “Вислой Карги”, да пары случайных знакомцев, разбросанных по всей речной паутине.
Его место занял другой Брак – коренной лесовик, из первых детей, родившихся в разрастающемся поселке. Круглый сирота, имена членов семьи которого давным-давно затерялись в изгрызенных крысами, подмоченных пожаром архивах Шалариса. Талантливый механик, исследователь и горжевод, которому повезло привлечь внимание капитана одного из лучших плотов на реке. И который решил посмотреть мир, отправившись в путешествие на далекий восток.
Даже дышалось теперь легче. Патрули стражников, с подозрением разглядывающих шатающихся без дела одиночек, группы ловцов, внимательно изучающих уши встречных… Плевать на них. Брак больше не прячущийся незнамо от кого кочевник из сгинувшего клана Гиен, он знает про Поиск лишь то, что это какая-то дурацкая традиция среди проклятых Тогвием степняков, ему нечего скрывать. Не верите? Сплавайте в Шаларис, спросите сами. А пока – уступите дорогу гильдейскому и не забудьте извиниться за доставленные неудобства.
Подбородок вверх, Брак, побольше надменной уверенности во взгляде, усмири бьющееся от облегчения сердце. Шире шаг, глубокий вдох из фляги с эйром – и послушный протез мягко сгибает железную подошву, аккуратно принимая на себя вес искалеченной ноги. Она почти ничем себя не выдает, лишь гулко звенит иногда металлом по камням сквозь протершуюся подошву сапога, вторя мелодичным ударам оконечника трости.
– Извини, Жердан, – виновато покаялся калека, услышав знакомый запинающийся голос, костерящий его во все подметки.
Витая в облаках, Брак едва заметил, как врезался плечом во что-то твердое, затянутое в темную кожу и подозрительно топорщащееся. Странно, конечно, встретить кого-то из троицы на припортовом рынке, да еще и в одиночестве. Лавка с разложенными по столу костяшками явно не то место, где…
– Погодь! Откуда знаешь…
Механик, наконец, поднял голову и в немом изумлении отступил назад, едва не завалившись спиной на прилавок с рыбой.
Перед ним действительно стоял Жердан. Совсем молоденький, безусый, едва ли старше его самого, но обладающий всеми признаками настоящего Жердана. И совершенно при этом незнакомый.