"Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Путешествие было быстрым. Шань Синь больше не нуждался в «Поступи Горы». Он постиг более глубокий принцип. Он не приказывал земле нести его, он просил ее. Он вплетал свою Ци в меридианы планеты, и сама земля с готовностью ускоряла их шаг, разглаживая перед ними путь, отводя в стороны реки и расступаясь лесами. Они неслись через континент, не оставляя следов, как тихий, благословленный ветром порыв.
Лин Фэн была их стражем. Она держала вокруг них кокон из тени и холода, который скрывал их от любопытных глаз, а Дафна, теперь уже не просто искорка, а молодой, грациозный Цилинь, ступала рядом с ней по воздуху, и ее присутствие,
Но чем дальше на юг они продвигались, тем сильнее менялся мир. Краски тускнели, словно кто-то выкрутил насыщенность у самой реальности. Яркая зелень сменилась жухлой, болезненно-желтой травой. Могучие деревья превратились в скрюченные, черные скелеты с голыми ветвями, царапающими свинцовое, неподвижное небо. Воздух стал тяжелым, он пах старой, въевшейся кровью, пеплом и глубоким, проникающим в кости отчаянием.
Они входили в Проклятые Земли.
Первой на яд этого места отреагировала Дафна. Ее сияющая, перламутровая чешуя, подарок Великого Дракона, слегка потускнела. Она перестала игриво ступать по воздуху и прижалась к Лин Фэн, ее тело пробивала мелкая дрожь.— Фу… какое… грязное место, — прозвучала ее мысль, полная почти физического отвращения. — Воздух… он больной. Он ненавидит все живое. Каждая частичка пыли здесь кричит от боли.
Шань Синь чувствовал это еще острее. Его связь с землей превратилась из источника силы в источник агонии. Он чувствовал боль планеты. Он ощущал под ногами не просто камень и почву, а спрессованную за тысячи лет ненависть, застывшую кровь забытых богов и неупокоенный ужас погибших в той древней войне армий. Земля здесь не дышала. Она стонала.
Они замедлили шаг. Дальше идти по «венам» мира было невозможно — они были закупорены тромбами чистой злобы. Пришлось ступать по самой отравленной плоти.
Вскоре они встретили обитателей этого ада. Из-за обугленных скал на них хлынул поток теней. Это были не просто духи. Это были эмоции, обретшие форму. Впереди неслись Псы Скорби, сотканные из слез и костяной крошки, их беззвучный вой вызывал у любого живого существа желание лечь и умереть. За ними плыли Гневоносцы — призрачные фигуры павших воинов, чьи доспехи были сделаны из застывшей ярости, а мечи — из чистой ненависти.
Шань Синь и Лин Фэн встали в боевую стойку. Их прошлый опыт подсказывал, что обычная сила здесь бесполезна.— Дафна, — тихо сказал Шань Синь. — Освети им путь.
Цилинь, несмотря на свое отвращение к этому месту, решительно шагнула вперед. Она знала, что теперь — ее черед. Она была их главным оружием.Она высоко вскинула голову, и ее кристальный рог вспыхнул. Но это был не просто свет. Это была песнь. Беззвучная песнь, сотканная из чистой, незамутненной радости жизни. Она рассказывала о тепле солнца, о прохладе ручья, о запахе первого весеннего цветка, о счастье быть живым.
Эта песнь волной прокатилась по наступающей орде.Для существ, чья суть была соткана из боли и ненависти, эта чистая, незамутненная радость была абсолютным ядом. Их вой и рычание сменились визгом агонии. Они не горели и не замерзали. Их темная природа просто не могла существовать в этом свете. Псы Скорби таяли, как туман, их вой сменялся тихим вздохом облегчения. Гневоносцы роняли свои мечи, их ярость испарялась, и их призрачные фигуры рассыпались в пыль, которая тут же становилась частью земли.
Они не убивали их. Они давали им то, чего те были лишены тысячи лет. Покой.
Очищая себе путь светом
На дне огромного кратера, заполненного не водой, а вязким, черным туманом, возвышалась цитадель Валерия. Это было кощунственное строение. Гигантский, почерневший скелет какого-то многорукого божества был превращен в крепость. Его ребра были стенами, череп — главной башней. Тысячи темных духов роились вокруг, как мухи.
А на вершине черепа, в глазнице, которая служила ему троном, сидел он. Валерий. Палач. Он изменился. Его тело и черная броня стали единым целым, сплавленные воедино темной энергией. По его жилам текла не кровь, а черная, как смола, злоба этой земли. В руке он держал копье, выкованное из кристаллизованного страдания. Он был уже не просто фанатиком. Он стал богом этого маленького, карманного ада.
Он проводил ритуал, и с каждым его жестом из земли поднимались все новые и новые духи, присоединяясь к его армии.Но в тот миг, когда они появились на краю кратера, он замер. Он медленно повернул свою голову, и его глаза, теперь два красных, горящих угля, уставились прямо на них. Он не мог их видеть, но он почувствовал. Он почувствовал ослепительный, чистый свет Дафны. Маяк жизни в его царстве смерти.
Его голос, теперь уже не человеческий, а многоголосый хор тысяч мстительных духов, эхом пронесся по долине и ударил по их сознанию.
«Я ЧУВСТВУЮ ТЕБЯ, ЧИСТОЕ СОЗДАНИЕ. ТЫ ПРИШЛА В МОЙ АД, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ. И ТЫ ПРИВЕЛА С СОБОЙ ВЕДЬМУ, КОТОРАЯ ОТНЯЛА У МЕНЯ ВСЕ».
Он поднял свое копье, указывая прямо на них. Вся его армия нежити, тысячи духов, развернулась и уставилась на них своими пустыми глазницами.
«НАКОНЕЦ-ТО. МОЯ АРМИЯ ГОЛОДНА».
Глава 36: Война Против Ненависти
Армия мертвых двинулась на них. Это не был грохот марширующих ног. Это было безмолвное, скользящее движение цунами из чистого отчаяния. Тысячи духов устремились вверх по склону кратера, их беззвучный вой создавал ментальное давление, способное свести с ума целую армию.
Но их встретила не паника. Их встретила гора. — Здесь, — сказал Шань Синь.
Он топнул ногой. Земля под ними содрогнулась, и из края кратера выросла гигантская, идеально гладкая платформа из чистого, нетронутого гранита, которая подняла их высоко над полем боя. Затем он развел руки, и вокруг платформы возник купол из золотистой энергии. Это не был силовой щит. Это было поле гармонии, «Святилище Горы». Духи, касаясь его, шипели и отступали, не в силах вынести его спокойствия. Он создал для них бастион.
— Лин Фэн, — его голос был спокоен. — Твой ход.
Лин Фэн шагнула на край платформы. Она посмотрела вниз на кишащую массу. Она не стала создавать ледяные бури или теневые клинки. Она подняла руки, и между ее ладонями начали формироваться десятки тонких, как паутина, нитей из черного льда. Она вдохнула, и эти нити устремились вниз, в самую гущу армии.
Они не убивали. Они действовали как хирургические инструменты. Каждая нить находила самого сильного духа — древнего призрака павшего воина, воющего духа мага — и обвивалась вокруг него, мгновенно замораживая его ненависть, превращая его в ледяную статую. Она выцеливала «офицеров» в этой призрачной армии, лишая ее командования и координации. Она создавала в хаосе порядок. Она прокладывала чистые коридоры для решающего удара.