"Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Он не говорил. Он не угрожал. Он просто констатировал факт, послав в их сознание волну чистой, холодной логики.
[АНАМАЛИЯ ОБНАРУЖЕНА. ЗАРАЖЕНИЕ ХАОСОМ КЛАССА "ЖИЗНЬ". НАЧАТА ПРОЦЕДУРА СТАНДАРТИЗАЦИИ.]
«Стандартизация». Это было их слово для стирания. Для аннигиляции.
Из одной из граней икосаэдра ударил луч. Волна чистого небытия, широкая, как река, устремилась к ним, чтобы «стандартизировать» их маленький островок реальности.
Времени на раздумья не было. Были лишь инстинкты, отточенные в сотнях битв.
— Держитесь! — рев Шань Синя был не звуком,
Его сфера перестала быть прозрачной. Она вспыхнула, превратившись в миниатюрное солнце из расплавленной магмы и несокрушимого камня. Он вложил всю свою суть, всю мощь Сердца Горы в этот щит. Он стал якорем, который удерживал их хрупкий мир на краю пропасти.
Луч небытия ударил в щит. Не было взрыва. Магма и камень на точке соприкосновения просто… исчезали. Стирались. Шань Синь чувствовал, как его сила, его реальность, пожирается этой бездонной пустотой. Он проигрывал.
— Акари! Путь! — крик Лин Фэн был острым, как лед.
Она не могла атаковать Жнеца. Но она могла атаковать его оружие. Она шагнула в тень Шань Синя и, используя ее как портал, создала рядом с точкой удара крошечный разрыв в пространстве, «теневую рану». Она пыталась отвести хотя бы часть смертоносного луча в другое измерение. Это было все равно что пытаться вычерпать океан чашкой. Ее било напряжение, из носа потекла струйка крови, но она держалась.
Акари, вырванная из своего ступора их отчаянной борьбой, поняла, что это конец, если она ничего не сделает. Она взвыла, и все ее девять хвостов вспыхнули огнем чистой иллюзии. Она вложила всю свою тысячелетнюю силу в свою Песнь. Золотая нить пути, до этого почти погасшая, вспыхнула, как сверхновая, и начала метаться по черной пустоте, ища выход, трещину, слабость в этой идеальной тюрьме.
Но этого было недостаточно. Щит Шань Синя таял. Лин Фэн была на пределе.
И тогда запела Дафна.
Она видела, как ее друзья умирают. Она чувствовала, как холод небытия пытается заморозить ее живую душу. И весь ее страх, все ее отчаяние превратились в акт чистого, яростного неповиновения.
Ее песнь была полной противоположностью Песни Акари. Это не была сложная мелодия. Это был простой, чистый, ослепительный крик самой жизни. Это была песнь о том, как весело гоняться за бабочками. О том, как вкусен медовый пирог. О тепле руки Лин Фэн и о спокойной силе Шань Синя. О нелепой, но прекрасной кошке Алисе. Обо всем нелогичном, несовершенном, хаотичном и прекрасном, что есть в бытии.
Она направила эту песнь не на луч, а на сам Жнец.
Идеальная, логичная, математически выверенная сущность впервые столкнулась с концепцией, для которой в ее системе не было определения. С концепцией радости.
Для Жнеца это был вирус. Логический парадокс. Его идеальная геометрическая форма на мгновение дрогнула, «пошла рябью». Луч небытия на долю секунды ослаб.
— СЕЙЧАС! ИЛИ НИКОГДА! — взревела Акари, увидев свой шанс.
Ее золотая нить нашла микроскопическую трещину в стене их тюрьмы.
Шань Синь, используя последний
Они вывалились из черной пустоты обратно в ревущий, красочный хаос межпространства за мгновение до того, как Жнец восстановил контроль и его луч стер то место, где они только что были.
Они были свободны. И они были сломлены.
Кокон Шань Синя исчез. Он тяжело дышал, его лицо было бледным от перенапряжения. Лин Фэн держала на руках почти погасший огонек Дафны. Акари, их проводник, едва держала свою форму, ее хвосты выглядели тонкими и выцветшими.
Они выжили. Они встретились с настоящим Жнецом и уцелели.
Но теперь они были не просто заблудившимися путешественниками.
Они были раненой добычей в океане, кишащем акулами. И акулы теперь точно знали их запах.
Глава 9: Тихая Гавань в Сердце Бури
Они вывалились из разрыва в реальности, как обломки кораблекрушения, выброшенные на берег. Мир вокруг них снова был привычным, хаотичным океаном несозданных миров, но теперь он казался тихой гаванью по сравнению с той идеальной, мертвой пустотой, из которой они только что вырвались.
Их защитный кокон, их маленький островок реальности, исчез. Они были ранены, истощены и дезориентированы.
Шань Синь тяжело опёрся на колено, его дыхание было сбито. Поддержание щита против луча небытия отняло у него почти всю силу. Его внутренняя «гора», казалось, была покрыта трещинами.
Лин Фэн была в худшем состоянии. Ее битва с концептуальным оружием врага и отчаянный теневой маневр оставили ее на грани коллапса. Но она не обращала внимания на собственную боль. Вся она была сосредоточена на маленьком, угасающем существе на своих руках.
Свет Дафны был теперь едва заметен. Он слабо мерцал, как догорающий уголек. Рана на ее боку, оставленная Гончей, снова открылась под давлением чистой пустоты Жнеца. Прозрачная, стирающая ее суть дыра медленно, но верно расползалась по ее телу. Ее тихий, жалобный ментальный стон был как игла в сердце Лин Фэн.
Акари, их всемогущий проводник, лежала на земле в нескольких метрах от них. Ее девять хвостов, обычно гордо расправленные, теперь были тонкими, почти прозрачными, как у призрака. Она потратила всю свою силу, чтобы найти им путь к спасению. Ее самоуверенность и насмешливость были смыты волной чистого, животного ужаса. Она, дитя хаоса и иллюзий, заглянула в лицо абсолютному, бездушному порядку. И это ее сломало.
Они были разбиты.
— Мы… мы должны… уходить, — прошелестел голос Акари, она с трудом подняла голову. — Они знают, где мы были. Они будут искать.
Она собрала остатки своей воли.
— Есть… есть место. Рядом. Тайная гавань моего Клана. Эхо-Остров. Там… там мы будем в безопасности. Ненадолго.
Она протянула дрожащую руку, и последняя искра ее силы соткала в воздухе тонкую, дрожащую золотую нить. Они, поддерживая друг друга, пошли за ней.