"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23

Павлищева Наталья Павловна

– Я рад, что ты в порядке, – сказал Кента.

Но Хизаши не был в порядке, и они оба это знали.

Меж тем время разговоров и впрямь закончилось. Оммёдзи отпрянули под натиском всевозможных тварей и духов, дорвавшихся до свободы от желтого неба Ёми. Воздух снова пропитался запахом крови, звенел и трещал от заклинаний и беснующейся ки. Ниихара собрал лучших, но даже они оказались не готовы к такому.

– Убьем его – и все закончится, – сам себя убеждал Хизаши. Ну зачем, зачем он все это показал?

Убьем его – и Ясухиро не станет тоже.

Убьем его – и Хизаши

наконец освободится.

Убьем его – и…

На самом деле Хизаши понятия не имел, что будет после. Будет ли он сам в этом долгожданном «после». Он повернулся к Кенте, чтобы в его глазах найти ответ, но увидел лишь, как тот взмывает в воздух, и неведомая сила тянет его прямо в раскрытые объятия Хироюки. Хизаши в ярости. Хизаши в отчаянии. Он готов разорвать свое жалкое тело на части, лишь бы хватило сил остановить это, вернуть Кенту. Потом напомнил себе, что в этом и был их план – дать Хироюки иллюзию скорой победы, правда, в первый раз они бездарно проиграли.

– Ну же, не подведи, молю, – прошептал Хизаши. Он слышал крики, экзорцисты пытались остановить нашествие обитателей Ёми, и им нужна была помощь.

«Я хотел помогать людям».

И все-таки Хизаши лгал, он вообще постоянно жил во лжи и лишь приумножал ее, обманывая самого себя. Он и правда хотел не любви, он просто не помнил, что это такое. Но он вспомнил – благодаря Кенте, и не только.

– Мацумото! – раздался громкий голос, перекрывший на миг все прочие жуткие звуки. – Не думай ни о чем!

Вот уж точно совет в духе Мадоки. Хизаши даже усмехнулся, хотя меньше всего сейчас тянуло на улыбки. В первую очередь надо пробиться как можно ближе к вратам, а это значило разорвать рычащее и скалящееся кольцо вокруг, готовое сожрать любого. Что ж, Хизаши тоже не против сейчас кого-нибудь сожрать.

Он нырнул в едкий туман, тут же впившийся в нежную кожу, заставляя ее покрываться волдырями. Врата дышали, с каждым таким вдохом и выдохом извергая из себя гниль и грязь, которой не место в этом мире. Но Хизаши терпел и большую боль. Он кромсал, резал, рубил, не глядя по сторонам. Где-то за пределами туманной завесы остались его друзья, Хизаши перестал убегать от этой мысли, он принял ее и почувствовал облегчение. Горячая темная жижа, заменяющая тварям кровь, запятнала его с ног до головы, и когда он вырвался на край пышущей жаром ямы, кожа уже не могла заживать сама. Силы подходили к своему пределу.

– Ты пришел за ним, – послышалось сверху. Не вопрос, ведь им всем было ясно, что так и будет. Хизаши запрокинул голову и увидел две фигуры, зависшие над пропастью. – Поверить не могу, что ты выбрал его.

– А что выбрал ты? – спросил Хизаши. – Пожертвовать братом?

– Я бы тебя воскресил!

– Спасибо, я воскрес и сам.

Искры поднимались так высоко, что касались босых ног Хироюки и оседали на хакама Кенты, оставляя в них тлеющие дыры. Хироюки держал его в коконе своей ки совсем рядом, но так, будто даже касаться человека было противно.

– Считаешь, это весело? – опасно тихо спросил Хироюки.

– Ты показал мне наше прошлое, считаешь, после этого у меня много поводов для веселья? – Хизаши ткнул в него веером и потребовал: – Отпусти Кенту. Давай в этот раз остановимся вовремя?

– Вовремя? – Хироюки раскинул руки, и Кенту сжало в багровом

коконе. – Двести лет! Двести лет я гнил в Ёми по вине тех, кем поначалу восхищался. И по твоей вине тоже! Остановиться вовремя, говоришь? – Он схватил Кенту за шею сзади и вонзил когти. – Подожди совсем немного, брат, и все закончится так, как и должно. А потом я заставлю тебя забыть лишнее, и мы будем счастливы вдвоем. Я наконец-то сделаю нас обоих счастливыми!

Хизаши застонал от бессилия. Хироюки был болен, его разум не вынес изгнания. Да что там! Он раскололся куда раньше, и Хизаши – Ясухиро – не смог его спасти. Это единственное, в чем он действительно был виноват перед старшим братом.

А потом скорее почувствовал, чем понял, – началось.

«Ну же, Кента! – мысленно завопил Хизаши. – Давай!»

Тянулись мгновения, оборачиваясь удавкой вокруг горла, и наконец он ощутил мягкое, щекотное прикосновение – не к телу, а будто к самой душе. Хизаши ухватился за это ощущение, и оно раскрылось, окутывая теплом. Такой для него была связь с Куматани Кентой, самым удивительным человеком на свете.

– Только выживи, – тихо попросил Хизаши, и следом за этим в сознание вторглось нечто темное, злое и отчаянное. Оно расползалось внутри подобно пятну грязи, пропитывающему тонкий шелк, от него тошнило, будто в горле застрял ком гнилых водорослей. Хотелось сопротивляться, гнать это нечто прочь, не дать себя осквернить, однако Хизаши постарался расслабиться. Он ощущал не только гадливость – где-то там он чувствовал и Кенту, его решимость и твердость духа. Кента пойдет до конца, каким бы он ни был, и Хизаши бездумно последует за ним. Дальше него. Туда, куда можно отправиться только одному.

Когда тошнотворная грязь заполнила его, Хизаши вцепился в нее, наконец различив в этом месиве злобы разум.

«Ты должен остановиться, Хироюки», – мрачно подумал он и в ответ получил лишь холод, сковавший конечности. Хизаши терял над собой контроль, проваливался в темноту. Нельзя дать Кенте почувствовать свой страх. Хизаши призвал на помощь все упрямство и все десятилетия жизни ёкаем, чтобы справиться.

И тогда случилось неожиданное. Хизаши почувствовал, как его обнимают.

Не по-настоящему, конечно, ведь он все так же в одиночестве стоял на краю врат в Ёми, а Хироюки и Кента висели над ними в недосягаемости. Хизаши разрывало от двух противоречивых эмоций: он ненавидел то, что проникло в него через связь с Кентой, и он ощущал это таким до слез родным. Его враг. Его брат. Его проклятие.

Хизаши забыл все, что собирался делать, и просто потянулся к этому родному в детском желании ласки. Хотел ощутить широкую теплую ладонь на своей макушке, дыхание на виске, услышать убаюкивающий голос. Искренне поверить в то, что этих двух веков просто не было. В памяти всплывали совсем другие картинки – светлые, наполненные радостью, которую не купишь за деньги и не возьмешь силой. Вечера на террасе, ветхое одеяло на плечах, смех брата, уносящийся вверх, к такому близкому звездному небу. Разделенная на двоих еда, скромная даже по меркам бедняков, но самая вкусная, что он когда-либо пробовал. Все это действительно было, не убитое временем и не тронутое разложением зла. Хизаши растворялся в Ясухиро, Ясухиро растворялся в Хизаши.