Фата на дереве
Шрифт:
Сана ужасно, по-детски, обрадовалась придуманному замечательному делу.
Она достала из привезенной вчера сумки с одеждой шортики и маечку (стояла жара, хотя июнь еще только начинался), подхватила фату и вышла на крылечко, обводя взглядом деревья в поисках самого подходящего и близкого себе по духу.
Ели на участке показались ей слишком высокими, фата на них выглядела бы нелепо. Просто кусочек белой ткани… Никакого символа красоты и радости.
И тут она увидела березу.
Березка, совсем еще юная, лет пятнадцати от роду, но
– Ах, как же будет хорошо! – обрадовалась Сана и, взяв с собой табуретку, чтобы получилось достать до самой макушки, побежала к деревцу.
Приладить фату оказалось очень просто. Березка словно ждала, когда ее украсят именно так.
Сана сбегала за фотоаппаратом, нащелкала снимков, чтобы поместить фото березки-невесты в прекрасной фате в свадебный альбом…
Она потом весь день выглядывала в окно и радовалась своей придумке.
Славик тоже не возражал – выглядело и правда удивительно красиво. Он, конечно, не восторгался, как она, но мальчишкам на красоту плевать, это Сана знала по своим братьям. Они мало что понимают в деталях – им или красиво в целом, или некрасиво. И все тут.
Березка в фате и на следующий день делала Сану счастливой до невозможности. Она подходила к деревцу, гладила белый гладкий ствол, листочки.
– Какие мы с тобой красивые, да, березонька моя? – спрашивала довольная молодая жена.
Ей казалось, что березка соглашается, а солнышко подмигивает.
Потом наступило другое утро. Странное, неожиданное, удивительное.
Они с мужем спали после почти бессонной ночи и вообще ничего не слышали. Даже Сана – такая обычно ранняя птаха – утомленно погрузилась в сон, глубоко-глубоко.
А разбудила их Славина мама, новоиспеченная свекровь.
Они продрали глаза, услышав, что кто-то что-то говорит прямо над их головами.
– Что же это такое? Где это видано? Кто это придумал, а? Вы что? Фата на дереве! Фата на дереве!
В голове у Саны эхом тысячекратно повторилось:
– Фата на дереве! Фата на дереве! Фата на дереве!..
Она почувствовала беспричинный страх. Может быть, оттого, что слишком крепко спала, а тут этот тревожный голос…
– Мам, мы спим еще, – миролюбиво сквозь сон проговорил муж.
– Ты и спи, сынок, спи, я мешать не буду, – успокоила своего мальчика добрая женщина, продолжая свой монолог и не думая покидать покои новобрачных.
Сана окончательно проснулась и села на кровати, натянув на себя простынку.
– Это я повесила свою фату на березку, – произнесла она спокойно, все еще ничегошеньки не понимая.
– Так я и подумала. Подъезжаем к воротам, первое, что вижу: фата на дереве. Твоя свадебная фата. Ты знаешь, что фата – символ чистоты невесты?
– Знаю, – подтвердила Сана.
– И есть такая примета: фату нельзя пачкать! Это к потере стыда, к изменам!
Никогда, ни до, ни после, не слышала Сана о такой примете. Она даже
Скорее всего, увидев фату на деревце, Славина мама испытала внезапный приступ неодолимой ревности, вполне понятный для свекрови – матери единственного сыночка. И тут же сочинила примету, изобразила панику, побежала без спросу в их комнату.
– Хорошо, я сниму, – миролюбиво согласилась Сана. – Мне только одеться бы надо.
– Лежи, я, конечно же, сняла, как только увидела. Сейчас встряхну, уберу в коробку, пусть лежит…
– Я сама все сделаю, пожалуйста. Я заберу все, когда будем уезжать.
Сана изо всех сил старалась быть предельно любезной и сговорчивой.
– А почему я не могу? – колюче спросила свекровь.
– Пусть мама сделает, как ей хочется, ложись, – велел Сане Слава, который все-таки проснулся от мамочкиных речей.
Вот эти слова мужа резанули ужасно.
Что ж получается: у них можно в чужую спальню прямо так, без стука? И, видя, что люди спят, с ходу начинать свои нотации читать на пустом месте?
Но тогда она предпочла покориться – вопрос-то не принципиальный. Фату, к которой прилип маленький березовый листочек, увезла с собой, спрятала в коробку, убрала на верхнюю полку. И никогда больше не доставала. Зачем смотреть на символ испорченной радости?
В любом случае произошел пустяк. Ерунда полная. И даже хорошо, что именно в первые дни свекровь показала характер, не удержалась. Потому что Сана больше поводов не давала никаких.
В гости старалась ездить по минимуму, только на самые необходимые встречи – день рождения родителей или годовщину их свадьбы. На даче у них бывать ей совсем расхотелось. Да вполне можно было и не приезжать.
Однако с каких-то пор, примерно после полугода совместной жизни, Слава, если был не очень доволен ее активностью в постели, хмыкал:
– Фата на дереве! Сегодня была «фата на дереве»! Видишь, какая примета нехорошая.
И Сана действительно чувствовала себя деревом. И возразить почему-то боялась. Он же ничего обидного не сказал. Он так шутит. Просто шутит.
А у нее, стало быть, нет чувства юмора.
Да, не понимала Птича такого юмора, когда можно радостно высмеивать то, что другому покажется неприятным, болезненным. Это злые шутки и нехороший смех.
Но ей казалось, что, попросив так больше не шутить, она только сильнее подставится. Нельзя показывать тому, кто издевательски шутит, что именно это словечко задевает за живое.
Лучше было делать вид, что она не заметила. Пропустила мимо ушей.
Она поймала себя на том, что в близости с мужем, как бы ни устала, как бы ни мечтала о его предварительных ласках, старается быть активной, словно автомат. Такое поведение казалось ей насилием над собой. Но она предпочитала, чтобы все происходило именно так, лишь бы не слышать его ставшую привычной шутку-прибаутку: