Фатерлянд
Шрифт:
Ее слегка хрипловатый голос даже сквозь маску звучал приятно. Большие глаза хорошо гармонировали с выбивавшимися из-под шапочки блестящими черными волосами. Курода настолько привык к окрашенным шевелюрам, что натуральный черный цвет казался ему почти экзотикой.
Хо спросил, могут ли многоножки быть носителями патогенов, и Курода признался, что не слышал о таком. Распространителями инфекционных заболеваний были в основном комары, клещи или блохи. Опять же он очень мало был осведомлен о том, сколько видов многоножек водится в Японии и за ее пределами. Он даже не знал, есть ли разница между многоножками и сороконожками. В газетах несколько лет назад писали, что на каком-то из островов случилось форменное нашествие многоножек, которые буквально заполонили железнодорожные пути,
Пак ткнул пальцем в другие бутылки. Одна из них была на треть заполнена дохлыми вилохвостами, напоминавшими гранулы супа быстрого приготовления. Во второй ползали и прыгали живые насекомые.
— Прошлой ночью на третьем и четвертом этажах мы видели целые тучи насекомых, — сказал Пак. — Когда мы их обнаружили, они уже вовсю прыгали по столам и коврам.
В последней бутылке сидело всего одно насекомое, о существовании которого Курода даже и не подозревал. Четырехсантиметровое тело увенчивалось оранжевой головой, отдаленно напоминавшей муравьиную. Туловище было полупрозрачным и разделено на многочисленные сегменты. Ног было восемь — прозрачные у тела, на кончиках они становились оранжевыми, как и голова, и пушились ворсинками.
— Что за черт?.. — пробормотал Курода, которому эта тварь напомнила монстра из фильма «Чужой».
— Пойдемте наверх, — предложил ему Хан.
Куроду вывели на улицу (Пак предупредительно раскрыл над ним зонт). Они прошли мимо каменных скамеек и деревьев, направляясь в сторону большого кафе. Снаружи кафе напоминало спортивный зал или музей. Стальные балки, служившие опорами для стеклянных стен, заворачивались наподобие раковины морского моллюска. Называлось кафе «Остров Лэггнагг» — как островное королевство из «Приключений Гулливера».
Некоторое время все стояли, глядя на капли дождя, катившиеся по стеклам. Курода часто бывал здесь с коллегами, когда хотелось поесть морепродуктов. Высота потолка в кафе была, наверное, не меньше сорока метров. Столов — не менее ста, в центре оборудован подиум для артистов, а в южной стороне стояла деревянная беседка для брачных церемоний. Интерьер был выдержан в тропическом стиле: экзотические деревья, птичники для попугаев и даже небольшой водопад.
Хан Сон Чин сказал, что система кондиционирования в кафе была отключена с момента их появления в Фукуоке, так как посетителей все равно не предвиделось. Из-за стеклопакетов в помещении, конечно же, было жарко. Куроду спросили, могли ли здесь за неделю размножиться вредные насекомые. Он ответил, что такое вполне возможно. Даже в обычных квартирах, когда жильцы уезжают на некоторое время, можно обнаружить насекомых, о существовании которых никто и не подозревал.
Когда кафе работало, несомненно, кто-то регулярно поливал растения, распылял инсектициды, обрезал ветви и выносил опавшие листья. Но теперь этого никто не делал. Учитывая повышение температуры при отключенной системе кондиционирования, в насыпном грунте неизбежно должны были прорасти сорняки, опавшие листья — загнить, а в застоявшейся воде размножиться вредоносные бактерии. Добавить сюда погибших птиц и экскременты, которые оставляли еще живые.
— Кто-нибудь заходил внутрь после появления насекомых? — спросил Курода.
Хан покачал головой и сказал, что об этом не может быть и речи. Он добавил, что насекомые, скорее всего, проникли в отель через систему вентиляции; верхние этажи были тотчас закрыты, а заложники перемещены.
До Куроды дошло, что корейцы не собираются заниматься уничтожением насекомых. Как только к ним прибудет подкрепление, они мгновенно оставят отель и переберутся в дома, которые в данный момент активно ремонтировались. Если они убедятся в том, что насекомые и есть настоящая причина заражения, они просто подожгут отель.
Он никогда не сможет
Они вернулись в отель. Нужно было подвести итоги и понять, что делать дальше. Курода решил просто отвечать на вопросы и не давать никаких советов. Он отметил четыре пункта: не факт, что выявленные симптомы являются свидетельством инфекционного заболевания; не факт, что насекомые являются переносчиками инфекции; если, кроме троих заболевших, больше никто не обращался за помощью, скорее всего, об эпидемии пока не идет речи; как бы то ни было, следует продолжить изоляцию пострадавших солдат, а зараженные насекомыми помещения держать закрытыми.
Снова принесли чай и кунжутное печенье, но Курода не притронулся ни к тому, ни к другому. Ли Ги Ён сняла маску и явила взорам свои румяные щеки. По всему, ей было чрезвычайно лестно, что ее допустили до переговоров.
Обговорив основные детали, Хан поблагодарил Куроду за помощь и попросил офицеров ненадолго оставить их наедине.
— В принципе, я должен был попросить поместить этих людей в ваш госпиталь, — начал Хан, как только они отошли. — Это нормальная человеческая реакция. Но через два дня сюда прибудет наше подкрепление. До этого момента мы должны избегать любых действий, которые могут повлечь за собой негативную реакцию вашего правительства. Как командующий Экспедиционным корпусом, я не могу дать приказ разместить моих людей в японской больнице. И мы будем вынуждены забрать капрала Сона до прихода наших основных сил. Вы должны понимать, что Республика сильно пострадала от эпидемии холеры во время Войны за независимость. Потом у нас случались вспышки болезней вследствие череды наводнений. Дизентерия — наш бич. Одно время у нас не было достаточного количества медикаментов, и по этой причине умерло много стариков и детей. Инфекции в Республике распространены чрезвычайно. Если бы эти трое были госпитализированы, наши солдаты оказались бы деморализованы. Они бы испугались эпидемии. Но я как командующий обязан поддерживать боевой дух войск, покуда не подойдут подкрепления. Новоприбывшие тоже вряд ли сильно обрадуются, если узнают, что некоторые из их товарищей по оружию находятся в японской больнице. Я нахожусь в большом затруднении, доктор…
«Кого он пытается дурачить?» — думал Курода, слушая Хана. Лучше бы сказал что-то действительно значимое. А он с легкостью отказывается от своих же людей, которые тяжело заболели. Но все же слова о дизентерии произвели на Куроду впечатление. Когда он учился в школе, из-за сильного дождя случилось подтопление канализации, в результате чего в его родном городе на севере Кюсю случилась вспышка дизентерии. В его классе умерли четверо, в том числе его лучший друг. Когда положили поминальный букет на парту, Курода дал себе зарок стать врачом после школы. При вспышке инфекционных заболеваний дети всегда бывают первыми жертвами. А в Северной Корее санитарные условия из рук вон плохие. Курода вспомнил телерепортажи, в которых показывали страдавших от недоедания детей. Должно быть, Хан тоже видел, как умирают дети. Когда он сказал, что в Республике все испытывают страх перед эпидемиями, Курода даже посочувствовал ему.
И все же он не мог понять, зачем Хан рассказывает ему все это.
— Доктор, надеюсь, вы меня понимаете? — спросил Хан, словно прочитав его мысли.
— Да, конечно, — отозвался Курода и обменялся с командующим рукопожатием.
— Отлично.
С этими словами Хан встал и сделал знак Паку, сидевшему поблизости.
— Кстати, доктор, а почему бы вам не взять с собой это печенье, чтобы угостить близких? — вдруг улыбнулся Хан.
Курода благодарно поклонился. Ему подумалось, что коллегам будет интересно попробовать корейские сладости. Он представил, как будет рассказывать о своих приключениях, впрочем, не раскрывая некоторых подробностей.