Фатерлянд
Шрифт:
Правительство решило обратиться в Совет Безопасности ООН, но когда Министерство иностранных дел связалось с представительством Объединенных Наций, ему было заявлено, что Экспедиционный корпус Корё является повстанческой армией, что представляет препятствие для применения соответствующих мер. Корейское центральное информагентство и посольство Северной Кореи в Пекине уже неоднократно делали заявление, что на Кюсю вторглась именно повстанческая группировка Народной армии. Власти КНДР не возражали против силового решения конфликта и даже предложили Японии свою помощь. По мнению делегации ООН в Японии, Совет Безопасности вряд ли сможет как-то оправдать санкции против КНДР.
После доклада мэра представитель ЭКК объявил о скором вводе на территории Фукуоки новой валюты и о намерении провести серию арестов политически неблагонадежных
— А такое возможно? — обратился Сигемицу к государственному министру по налоговой и финансовой политике Атоде.
Тот сказал, что, пока капитал, будь он в иенах или в долларах, находится в соответствующих банках в качестве обеспечения, выпустить независимую валюту для расчетов не составит особого труда. Корейцы подчеркивали, что они не собираются лишать Фукуоку и ее граждан их активов и сбережений, и, если кому-то из ЭКК понадобятся еда или одежда, они, конечно, заплатят, сколько требуется.
— Интересно, у них иены или доллары? — поинтересовался Морияма Кацуэ из Агентства финансовых служб.
Цунемура из МИДа объяснила ему, что северокорейская армия через торговые предприятия и иные организации накопила значительное количество долларовой массы, а Мотоки из Бюро по делам Азии и Океании напомнил, что Северная Корея — это не «страна, которая владеет армией, а армия, которая владеет страной».
По вопросу арестов было сказано, что в настоящее время Корпус не намерен объявлять списки имен, чтобы не дать преступникам возможности скрыться от правосудия.
Далее прозвучало, что через несколько дней в порт Хаката прибудут еще сто двадцать тысяч солдат повстанческой армии, — при этом известии находившиеся в зале заседаний снова лишились дара речи. Войска, пояснил помощник командующего, дислоцируются на Восточном побережье полуострова, но в какой день и откуда точно выйдут суда, пока еще неизвестно. Также он добавил, что, если корейские суда будут атакованы, ЭКК применит репрессивные меры. Под репрессивными мерами следовало понимать казнь заложников и арестованных преступников, либо же в крупных городах Японии будут осуществлены террористические нападения. Сказав это, кореец еще раз подчеркнул, что Экспедиционный корпус пришел в Фукуоку не как агрессор, а как новый партнер.
Чем дольше Ямагива слушал слова «процветание» и «сосуществование», тем бессмысленнее они становились, и наконец он обнаружил, что его начинает трясти от отвращения.
— Сейчас еще скажут, что вслед за военными подтянутся беженцы, миллион, не меньше! — попытался кто-то развеять мрачное настроение, впрочем, безуспешно.
За столом воцарилось ощущение безнадежности. Воздух сделался как будто тяжелее, плотнее. Кидо и Сигемицу сидели, обхватив голову руками. И хотя Ямагива не мог простить того, что его сделали козлом отпущения, ему все же было их жаль. Никто уже не притрагивался ни к рисовым колобкам, ни к дежурным сэндвичам. Возраст премьера и главы секретариата уже не позволял работать ночи напролет, тем более что им приходилось принимать решения, которые непосредственно влияли на жизнь множества людей. Получалось, что они изначально приняли неправильное решение — только лишь потому, что сразу не определились с системой приоритетов. Можно, конечно, допустить, что и премьер, и секретарь кабинета были некомпетентными политическими клоунами, но ведь клоунам тоже свойственно эмоциональное выгорание.
Кидо поднял воспаленный взгляд на министра обороны Симаду и спросил его, какие тот может предложить варианты для атаки. Сигемицу перестал протирать свои очки; все напряглись.
— Вы имеете в виду атаку на корейские корабли с подкреплением? — уточнил Симада.
— Нет, я имею в виду лагерь террористов в Фукуоке, — покачал головой Кидо.
Симада подозвал к себе сидевшего у стены офицера Сил самообороны Хориучи. Полковник Хориучи, специалист по борьбе с террором, служил в Штабе разведывательной службы Совета объединенных штабов. Он был худощавым, носил очки без оправы, имел угрюмый вид и казался старше своих сорока лет. На столе была разложена карта. С востока и запада захваченная территория была ограничена реками, с севера — береговой линией залива Хаката, а с юга располагался жилой район Чуо.
— Довольно обширная зона, — сказал Хориучи, обводя телескопической указкой
Умецу и Доихара переглянулись не без некоторого энтузиазма.
— Неплохо! Что-то начинает намечаться…
Краткий и холодный стиль доклада полковника произвел впечатление. Казалось, в переполненное помещение проник слабый лучик света. Премьер попросил одну из сотрудниц принести влажное полотенце и, ослабив галстук, вытер лицо и шею. По всему, он пытался собраться с духом, чтобы стать первым премьер-министром в послевоенной Японии, который отдаст приказ Силам самообороны об атаке. Сигемицу взглянул на премьера и глотнул остывший кофе. Кто-то заметил, что для лучшего результата Силам самообороны следовало бы проконсультироваться с иностранными коллегами. Сам Хориучи сидел, слегка постукивая кончиком указки по карте и шевеля губами. Министр обороны и начальники штабов качали головами и заметно нервничали.
Наконец Хориучи снова заговорил, извинившись, что еще не закончил свою мысль. Кидо наклонился над столом, Сигемицу нахмурился и нетерпеливо провел рукой по волосам.
— Проблема заключается в том, что нам не хватает информации, а это влечет за собой определенные риски. Во-первых, не исключено, что часть террористов находится и в других местах. Мы знаем, что они контролируют центральный вход в отель, где расположены их КПП и наблюдательные вышки. Однако можно допустить, что кто-то из них контролирует вход с западной стороны отеля, проник на подземную парковку и в здание торгового центра к югу от «Фукуока Доум». В таком случае вероятно окружение наших сил. Блокпосты, которые мы видели в телерепортажах, могли быть созданы для отвлечения внимания. Корейцы могли организовать замаскированные пункты наблюдения и рассадить снайперов. Наверняка есть и патрули. Согласно тому, что мы знаем, силы террористов полностью укомплектованы спецназовцами, то есть они владеют тактикой действий в подобных ситуациях. И тогда у нас с самого начала возникнут очень серьезные проблемы. Скорее всего, у корейцев есть наблюдатели с приборами ночного видения. Они могли разместить их, например, на вертолетной площадке. В узловых точках могут быть установлены противопехотные мины, а кроме того, я не уверен, что у них нет химического и биологического оружия. При всех этих допусках мы определенно потерпим неудачу, причем с большими потерями с нашей стороны.
Тишина в зале давила на уши.
— Но если же мы все-таки решимся, — продолжил полковник, — то нам следует понимать, что у Сил самообороны нет опыта проведения подобных операций. В такой ситуации жизненно важное значение имеет тесное сотрудничество с контртеррористическими подразделениями. Я имею в виду Специальную штурмовую группу полиции, спецгруппу из Береговой охраны, спецгруппу морских сил самообороны и рейнджерский корпус наземных сил. Команда, которая будет высажена с моря, должна включать в себя группу для освобождения заложников, вторую группу, чтобы создать линию обороны для блокировки лагеря, и еще одну — для нейтрализации террористов в отеле. То есть нам необходимо минимум сто двадцать человек с навыками боевых пловцов, в идеале же — все двести. А в настоящее время мы можем гарантированно собрать лишь восемьдесят человек из Береговой охраны и морских сил самообороны. Для вертолетной атаки можно задействовать рейнджерский корпус с баз Метабару в Саге, и Такаюбару в Кумамото. Но в отличие от американских, наши транспортные вертолеты «СН-47 Чинук» и «UH-60 Блэк Хоук» не имеют достаточной защиты. Даже пули из пулеметов, что установлены на блокпостах, легко пробьют обшивку, а РПГ гарантированно их собьет. Другими словами, мы потеряем вертолеты, даже не успев высадить десант. И, если операция не завершится на первом этапе, наши люди будут окружены и уничтожены.