Фатерлянд
Шрифт:
— Чего-то я не пойму, — неожиданно заговорил таксист. — Если кто-то из корейцев действительно захотел бы отправиться в Токио, то смог бы легче легкого обойти все эти кордоны. Делов-то — езжай на восток, доберись до побережья по объездным дорогам, возьми там лодку, доплыви до соседнего острова и садись на поезд до самого Токио! Полиция-то должна знать об этом!
Впрочем, то, о чем говорил водитель, уже понимали все жители Фукуоки. Ни полиция, ни Силы самообороны не смогли бы остановить северокорейцев, пожелай те направиться в глубь японской территории. Но правительство упрямо придерживалось тактики блокады. Иными словами, все это было самой обыкновенной показухой, чтобы убедить граждан, что де правительство по-прежнему заботится об их безопасности. И все знали об этом. Истинной целью таких действий являлось не удержание террористов в пределах Фукуоки, а изоляция своего же населения от остальной Японии. Когда объявляли блокаду, премьер-министр и глава секретариата
— Как идет бизнес? — спросил Йокогава таксиста. — Меньше клиентов стало?
— Процентов на сорок, — ответил тот. — Боятся выходить из дому, особенно когда объявили о том, что сюда направляется подкрепление.
Он рассказал Йокогаве, что у него был вызов: следовало отвезти пожилого человека в медицинский центр на диализ. Но племянница, которая должна была сопровождать родственника, выразила свои опасения по поводу возможной опасности нападения корейцев. «Ты что, хочешь, чтобы я умер?» — рассердился старик, на что племянница сказала, что он мог бы отправиться в другую клинику. Между ними вспыхнула ссора, и они спросили, каково будет его мнение на этот счет. Таксисту, представившему вооруженных северокорейцев, в общем-то, не особо хотелось ехать. В конце концов племянница отказалась сопровождать дядю, и пришлось везти старика одного. Таксист впервые оказался в занятом корейцами районе, и, когда его машину остановили на пропускном пункте, он едва не умер от страха. Но… Одетая в военную форму девушка попросила у них идентификационные карты и провела ими через считывающее устройство. Установив личность обоих, она посмотрела на старика и, прежде чем пропустить машину дальше, пожелала ему по-японски скорейшего выздоровления.
— У нее были розовые щеки, — улыбнулся таксист. — В наше время в Японии не встретишь такую девушку. Она была похожа на женщин, что я видел еще в детстве.
Посмотрев в зеркало на Йокогаву, он вдруг спросил:
— А вы, часом, не тот самый журналист из «Ниси Ниппон симбун»?
— Думаю, что я, — ответил Йокогава, отметив про себя, что он действительно успел прославиться.
— Все эти профессора и прочие, кого показывают по телеку, делают из корейцев прямо-таки жутких убийц. А та девушка на КПП, конечно, не чета мне… но вот если бы прокатиться с нею… Не знаю, может быть, они действительно убийцы, но… Вы-то как считаете?
Вопрос таксиста заставил Йокогаву задуматься. Спроси он его, выиграют ли «Хоукс» чемпионат, он бы с ходу сказал: «Да, разумеется» или «Нет, это им не светит», хотя, ясное дело, никто не сможет с точностью предсказать результат. Конечно, каждому хочется, чтобы будущее было однозначно предсказуемым. Но если говорить о бейсболе, то, в принципе, не важно, правильно ответит человек или ошибется. А вот в случае с Экспедиционным корпусом дело совсем другое. В зависимости от обстоятельств, корейцы, даже не задумываясь, могут убить всех местных жителей. Вероятно, они спокойно перерезали бы глотки и старикам, и женщинам, и детям — даже младенцам. Молодые офицеры, которых Йокогава видел на пресс-конференции, не были похожи ни на кого из японцев. И умственно, и физически они были остры и тверды, словно ножи, причем отнюдь не кухонные. Командующий и его помощники уж точно хорошо владели навыками обращения с боевыми ножами. В странах с развитой демократией, как, например, в Японии, наряду с распространением образования и культуры, культивировалась мысль, отторгающая убийство и вообще какое-либо насилие. Но эти из ЭКК… Наверняка они получили самое лучшее образование, какое только доступно социалистической элите, но они существовали в куда более жесткой реальности, где жизнь ценилась дешево, а смерть ходила за плечами, как тень.
Заданный ему вопрос оставлял возможность только для двух однозначных ответов: «да» и «нет». «Да» — то есть они хорошие парни, и, значит, волноваться не о чем; «нет» — это негодяи, и мы все обречены. Но Йокогава все равно не знал ответа. «Не знаю», — так и сказал он и тут же сменил тему, заговорив о проблемах в редакции и как на это повлияла блокада острова. Для очередного выпуска в миллион экземпляров требовалось огромное количество бумаги, запаса которой могло хватить всего лишь на два дня. Обычно бумага доставлялась либо из Яцусиро, префектура Кумамото, либо морем из Эхиме, с острова Сикоку, но теперь в связи с блокадой никто не мог сказать, будут ли и дальше продолжаться поставки. На редакционном совещании было решено вместо обычного утреннего выпуска дать шестистраничный номер, сократив разделы для домохозяек, культуру, спорт, развлечения и объявления, а также отменить вечерний выпуск. Но водитель не проявил особого интереса к редакционным проблемам и снова завел разговор о розовых щеках девушки-кореянки.
Такси двигалось по проспекту Сумиёси в
Редакция «Ниси Ниппон симбун» размещалась в самом сердце правительственного района Тендзин, рядом со зданием мэрии и полицейским участком. Редакция занимала первые пять этажей в принадлежащем ей четырнадцатиэтажном корпусе «Ниси Ниппон симбун кайкан» и арендовала нижние девять этажей в здании универмага. Три дня назад при входе дежурили два охранника, но теперь наряд увеличили до шести человек. Охранники были вооружены тактическими фонарями и электрошокерами, что, учитывая вооружение ЭКК, было явно недостаточно — разве что для самоуспокоения. Работа была низкооплачиваемая, но в связи с возросшим спросом охранным компаниям пришлось открыть дополнительные вакансии, и желающие нашлись. С крыши раздался рев вертолета. Понятное дело, будет летать до самого вечера…
Первым делом Йокогава направился в международный отдел, чтобы узнать о реакции международной общественности на оккупацию Кюсю и введении режима блокады острова. Редакционная комната плавала в сигаретном дыму, хотя курение было строго запрещено. С момента захвата заложников на стадионе за сигарету схватились даже некурящие.
За столом сидел Кодама и ел лапшу быстрого приготовления. Рукава его рубашки были подвернуты, воспаленные глаза свидетельствовали о длительном отсутствии сна. При виде Йокогавы Кодама смел со стола кучу бумаг, чтобы очистить место. На экране компьютера то и дело появлялись свежие отчеты информационных агентств: правительство США призывало к сдержанности как руководителей ЭКК, так и японское правительство; Министерство обороны и командующий американскими войсками в Японии заявили, что на острове поддерживается общественный порядок, но силы США не будут участвовать в операции; заместитель госсекретаря США отметил, что японское правительство не предприняло никаких мер по охране американского консульства в Фукуоке, а китайское руководство сообщило, что вторгшиеся на территорию Японии войска, согласно утверждению КНДР, действительно являются повстанческими. Наконец, власти Южной Кореи выразили опасение, что блокада Фукуоки и Кюсю станет серьезным препятствием для развития экономики Восточной Азии. Было очевидно, что и Южная Корея, и Китай тщательно выбирают выражения, чтобы не провоцировать КНДР. Более ничего нового не сообщалось.
— Вот, взгляните на это, — сказал, улыбаясь, Кодама, отставив свою плошку с лапшой. Он прокрутил ленту сообщений до новости от одного британского таблоида, где сообщалось, что японское правительство само спонсировало Экспедиционный корпус, чтобы свергнуть режим Ким Чен Ира, но попытка государственного переворота потерпела неудачу, и опальные войска бежали в Фукуоку. — Впрочем, есть еще несколько интересных версий, — продолжил Кодама, доставая из кармана рубашки пачку сигарет «Хи-Лайт» и закуривая. — Вот, например, АФП перепечатало статью из марокканского ежедневника, будто Кюсю стремится получить независимость от Японии, чтобы стать пятьдесят первым штатом США. А одно издание из Гонконга интересуется, каким будет обменный курс иены Кюсю по отношению к японской иене, как только Кюсю станет независимым.
— Похоже, они там так и не поняли, что означает блокада Фукуоки, — отозвался Йокогава.
— Да я и сам не понимаю, — сказал Кодама, не вынимая изо рта дымящейся сигареты.
— Ты же вроде курил «Севен Старз»?
— Представляешь, нет в продаже!
После семи лет в американском отделении газеты и трех с половиной в должности руководителя бюро Кодама мог похвастаться крепкими связями с коллегами из американских СМИ. Вчера, услышав новость о блокаде острова, он разозлился и трахнул кулаком по столу. Почему в дело не вступили части Сил самообороны? Небольшой отряд, напавший на стадион, вполне мог быть группой террористов, но пятьсот солдат в форме — это уже явно тянуло на полномасштабную войну.