Фатерлянд
Шрифт:
После пресс-конференции Кодама злобно заметил:
— Да кого волнует, повстанцы они или кто еще?! Они захватывают стадион с людьми, и мы называем это террористическим актом. Они закрепляются на нашей земле и попирают наш суверенитет. А наше правительство, вместо того чтобы сражаться с ними, затевает какую-то блокаду! Разве это не означает поражение? Да, верно, если бы Силы самообороны атаковали лагерь, было бы много жертв и среди гражданских, и среди пациентов медицинского центра. Но кто знает, сколько их будет при любом другом исходе? Если из Северной Кореи сюда прибудут еще сто двадцать тысяч человек, то всё — сливайте воду! Они вроде сказали, что через семь дней? Н-да,
Редакция была полна репортеров. Кто-то клевал носом, другие спали, лежа на диванах или просто положив голову на стол. Только что завершилась финальная вычитка утреннего выпуска. Редакторы решали, что именно поместить на шести страницах газеты. Йокогава просмотрел новостные репортажи, поблагодарил Кодаму и уже собрался уходить, когда тот остановил его:
— Вы собираетесь делать репортаж об арестах? Тогда вам лучше взять в полицейском управлении пуленепробиваемый жилет.
Вероятно, он уже получил информацию из Германии о том, что люди из НПА неофициально связались в GSG9 — подразделением по борьбе с терроризмом.
— Если наше правительство настолько глупо, что решит послать туда штурмовую группу, может получиться черт знает что.
Йокогава попытался припомнить основания, почему японские спецподразделения сразу не напали на ЭКК. Что есть, то есть, вторжение боевых подразделений корейской армии существенно затрудняло задачу. На стадионе было около тридцати тысяч зрителей, а в медицинском центре — огромное количество нетранспортабельных пациентов. Основные силы ЭКК прибыли через два часа после захвата стадиона, когда прилегающие районы еще не были эвакуированы. Но если бы Силы самообороны сразу атаковали террористов… Они могли бы послать истребители и ударные вертолеты с расположенной поблизости базы Касуга. Террористов можно было взять, пока те не успели окопаться и подготовиться к сопротивлению, хотя, возможно, это повлекло бы большое количество жертв.
Опять же, думал Йокогава, просто опыта не хватает. Единственным случаем за всю историю государства, когда какая-то внешняя сила пыталась вторгнуться на территорию островов, была попытка монгольского завоевания в XIII веке. Правда, в конце Второй мировой на острова пришли американцы, но это были оккупационные войска, а не силы вторжения. Если бы монголам удалась их задумка восемьсот лет назад, то, возможно, история и культура Японии развивались бы совсем по другому сценарию. Вероятно, не было бы театра кабуки, чайной церемонии, гравюр укиё-э, поэзии хайку. А что бы случилось, если бы в августе сорок пятого Япония не капитулировала и на островах завязались бы ожесточенные бои? Тогда не только США, но и Советы с Китаем захватили бы территорию. Япония оказалась бы разделена, как послевоенная Германия или Корейский полуостров. Вторжение иностранной армии и последующая оккупация — это худшее, что может произойти с нацией, и лучше, конечно, не доводить дела до такого исхода. Но, не имея практического опыта, было трудно решить, что делать в сложившейся ситуации: сдаться или сражаться?
— Черт его знает, что делать, — бормотал себе под нос Йокогава. — Должны ли Силы самообороны атаковать?
Он действительно не знал ответа.
Отдел городских новостей гудел и жужжал. В истории газеты еще не случалось столь масштабного события. Телефоны звонили не переставая, некоторые из репортеров разговаривали одновременно по нескольким линиям. Неумолчно клацали компьютерные клавиатуры, на пяти телемониторах показывали новостные выпуски «Си-эн-эн», «Би-би-си» и других агентств, стрекотал факс, каждую минуту прибывали новые люди. Репортер по имени Саэки Ёсико, высокая,
— Удачи тебе сегодня. Я еду домой — мой меня давно заждался, да и спать хочется.
Вчера Саэки побывала на одном из КПП террористов, и ее отчет был напечатан на второй странице выпуска. Должно быть, она все еще находилась под впечатлением от увиденного.
В помещении офиса царил хаос, повсюду валялись блокноты, оттиски, упаковки от еды, бумажные стаканчики; мусорные ведра были забиты до верха пластиковыми бутылками и пивными банками.
Набесима из отдела новостей бизнеса и руководитель регионального новостного центра Карита сидели за столом напротив Мацуоки. Региональный новостной центр работал с отделами новостей политики других газет и в основном занимался вопросами внутренней политики, работы правительства и выборных кампаний на острове Кюсю. При виде Йокогавы все трое встали со своих мест, поздоровались и очистили для него место на диване. Особенно обрадовался ему Мацуока. Встреча с представителями ЭКК была назначена на половину пятого. Причина, по которой Йокогава пользовался популярностью у местных журналистов, по словам одного из них, который часто выпивал с ним на вечеринках, заключалась в его свободной, но здравой манере выражения и холодном уме. Позже Саэки объяснила, что это означает: Йокогава был способен в том или ином событии разглядеть истинную реальность.
— Ну вот, например, возьмем мать-наркоманку, которая задушила своего ребенка. Ужасно, конечно, но это реальность. Если вы начнете морализировать, то в конце концов поддадитесь эмоциям и не сможете сделать хороший репортаж. У вас должна быть кожа носорога.
Как только Йокогава присел, трое журналистов заговорили о проблемах, которые повлечет нынешний шестистраничный формат издания. Но через некоторое время все понизили голоса и теснее сгрудились за столом. Набесима осторожно оглянулся:
— Кажется, у корейцев есть банковские счета, — прошептал он, обращаясь к Йокогаве. — В банке «Фукусима Аисаи», «Син Кюсю» и, полагаю, в «Сеива Банк» тоже. Однако я сомневаюсь, что нам удастся получить официальное подтверждение, поскольку банковское руководство отказывается разговаривать на эту тему с журналистами.
Йокогава поинтересовался, на чье имя были открыты счета, но журналисты лишь криво усмехнулись и покачали головой:
— Ну, не на имя же Экспедиционного корпуса! Кстати, говорите потише.
Набесима получил информацию от одного банковского служащего, что в пользу ЭКК был тайно открыт счет на имя существующей компании.
— Вероятно, у них был посредник в мэрии, который неплохо приподнялся на этой афере, — мрачно заметил Карита. — В итоге им удалось собрать довольно большую сумму — несколько миллиардов или даже десятков миллиардов иен. Должно быть, у городских властей было неважно с деньгами, да и банки одной ногой стояли в могиле — в общем, решили не упускать такой случай, пусть даже их впоследствии и заклеймят как коллаборационистов.
— Йокогава-сан, — сказал Мацуока, взъерошивая свою шевелюру, — я слышал, что с вами хочет поговорить мэр. Так что не рассказывайте ему об этом банковском счете, хорошо? Вы ведь знаете, что среди служащих мэрии существуют определенные разногласия по поводу Экспедиционного корпуса. А мэр может быть и не в курсе насчет этих банковских вопросов.
Йокогава возразил, что как только Корпус начнет производить коммерческие сделки, об этом узнают абсолютно все, а не только мэр.
Журналисты переглянулись.