Фатум
Шрифт:
– Это нех-хоро-ш-шо, – прошептала Николь, смотря куда-то за его спину. Она не видела, что цель достигнута, и что Кристиан обратил на нее внимание, а потому продолжала легонько дергать его за футболку. – Это совсем нех-хорошо.
– Что случи…, – но он недоговорил, проследив за ее взглядом. – Бл***!!!
Половина ствола, того самого «моста», с которого они свалились, стремительно плыла прямо на них. Течение подбрасывало громаду и та, прыгая на порогах, поднимала высоченные волны. Полено стремительно разрезало воду, сокращая расстояние между ним и горе-пловцами, а точнее, между пловцом и его личным, обессилевшим якорем. Выбора не оставалось, и Кей отпустил спасительное деревце: они бы не успели выплыть из зоны поражения, а столкновения с этой махиной мужчина бы уже не потянул.
– Держись! – мужчина
Все существование Николь локализовалось к двум задачам: держаться и дышать. Их швыряло из стороны в сторону, накрывало волнами, вертело, крутило, бросало… Девушке оставалось только догадываться, как Зомби умудрялся держаться на плаву. Он все еще извергал непереводимые речи, оглядываясь по сторонам: видимо, он все еще надеялся спастись – завидная выдержка. Вскоре, однако, его терпение и выносливость принесли плоды: течение стало замедляться. Порогов больше не было, мутная вода перестала пениться и бурлить. Еле-разлепляя режущие от грязной воды глаза, Николь выглянула из-за плеча Кристиана и увидела, что дерево-убийца больше не следовало за ними по пятам: каким-то невероятным образом оно втесалось в плотину и застряло в ней, сводя на нет все старания бобров. Но, при всей ее любви к животным, сейчас Николь была далека от сочувствия: уж лучше бобровая хата, чем они. Еще через пару гребков (Арчера, разумеется, не ее) девушка почувствовала под ногами более или менее твердую почву: она бы завизжала от радости, но сил не было совсем. Зомби приходилось волочить ее за собой вплоть до самого берега. Когда же вода осталась позади, Арчер без предисловий отцепил от себя Николь (та тут же бухнулась на песок) и, сделав буквально еще один шаг, ничком упал на землю. Вымокшие, тяжело дышащие, они лежали пластом с закрытыми глазами, позволяя приливу щекотать их ступни, ветру – лица. Забавно, еще вчера вечером Зомби был для нее врагом. Находиться с ним в одном помещении, разговаривать с ним – было для Николь настоящей пыткой: она чувствовала себя такой жалкой, ничтожной, слабой рядом с ним. Его присутствие сковывало ее. Каких-то двадцать четыре (или чуть меньше) часа назад все так и было. Сейчас же Николь чувствовала себя абсолютно иначе: свободной, раскрытой и…живой. Да, именно живой. За всю свою жизнь она не чувствовала себя более живой, чем в этот самый момент. Грязная, мокрая, израненная, но счастливая. Скорее всего, это была обыкновенная эйфория, подаренная адреналином напоследок. Похожее чувство Николь как-то испытала в парке аттракционов. Тогда Эмбер уговорила ее покататься на «Катапульте»: такой штуке, где тебя сажали в кресло, а потом выстреливали тобой, как из рогатки, на высоту пятнадцатиэтажного дома. Девушка до сих пор помнила, как, стоя в очереди, чуть не схлопотала инфаркт: она была уверена, что, когда придет их с Эмбер очередь, крепления на кресле не выдержат, и они катапультируются в один конец. Ожидание вкупе с больным воображением – убойная комбинация. Зато после того, как все было позади, первой ее мыслью было: «Еще раз!». Вот и сейчас Николь переживала нечто подобное. Уголки ее губ медленно поползли вверх, все выше и выше. Буквально через пару секунд девушка поняла, что хохотала, хрипло, но безудержно, во всю глотку, прижав одну руку к животу. Потом в поле ее зрения появилась измученная физиономия Зомби (тот, перекатившись на бок, недоуменно на нее глазел), но Николь, не в силах произнести ни слова, просто помотала головой, мол, все нормально, не обращай внимания. Внезапно девушка поймала себя на мысли, что Арчер не
– Ненормальная, – буркнул Кристиан, перекатившись обратно на спину. Улыбаясь. Он был готов придушить эту девчонку голыми руками, но стоило ему посмотреть на это лохматое чудо…
Пару мгновений спустя хохотали уже оба выживших.
В мерцающем свете костра, Кристиан выглядел еще более загадочным и угрюмым: Николь не знала, были ли он в курсе, что она уже проснулась или нет, но раз он не подавал никаких знаков, то и она не собиралась лишний раз отсвечивать. На смену раскрепощенной радости от чудесного спасения, вновь пришла некоторая неловкость. Девушка не помнила, в какой именно момент она отключилась и как долго спала, но проснулась она под аккомпанемент потрескивания костра и цикад, симфонирующих где-то в темных кустах. Небо к тому времени уже почернело, и по деревьям гулял холодный ветер.
Мужчина сидел по ту сторону костра, боком к девушке, сгибая и разгибая правую руку. Каждое его движение выливалось в танец мышц, бугрящихся на спине и проступающих сквозь упругую кожу. Его черная потрепанная футболка лежала рядом на куче хвороста – сушилась.
– Что с тобой случилось? – тихо спросила Николь, не выдерживая напряженной тишины. Ей было неловко из-за чувства вины, которое медленно начало капать ей на нервы: ведь это из-за ее закидонов они оказались в таком дерьме. Кей безмолвствовал, никак не реагируя на не самую удачную попытку девушки завязать разговор. Он продолжал задумчиво рассматривать свою конечность. Наконец, когда Николь перестала надеяться на ответ, хранитель заговорил:
– Проще сказать, чего со мной не случалось, – он усмехнулся и слегка повернул к девушке лицо. – Тебя интересует что-то конкретное?
– Рука, – осторожно кивнула Николь.
– Пуля, – так же немногословно ответил мужчина, отворачиваясь. Видимо, он считал разговор оконченным, чего нельзя было сказать о девушке. Поморщившись от боли, она все же смогла сесть, придвинувшись ближе к костру: тело ломало и дергало так, будто его расчленили тупым ножом, а затем сшили обратно не менее тупой иголкой.
– Какая пуля? Откуда?
– О, нет, ниса, так дело не пойдет, – протянул Кристиан, не поворачиваясь. – Исходя из предыдущего опыта общения с тобой, я с уверенностью могу сказать, что любое мое слово, в конечном итоге, будет использовано против меня. Не то, чтобы меня волновало твое отношение к моей персоне, но, учитывая, что мы застряли здесь вдвоем, я бы предпочел провести это время без твоих беспочвенных обвинений и бесконечного нытья.
Справедливо. Николь тяжело вздохнула и уперла подбородок в колени, искоса поглядывая на собеседника.
– А если мы сыграем в игру? – идея родилась у нее внезапно, и девушка поспешила ее озвучить. Пусть ее немного смущал тот факт, что прежде она этого не делала, а лишь видела в каких-то третьесортных фильмах для озабоченных подростков, но попытка не пытка, как говорится. Мужчина вопросительно приподнял бровь. – Все просто: мы по очереди зададим друг другу вопросы. Ну, количество обговорим заранее, разумеется. А правило всего одно – говорить только правду или же промолчать. Но отмалчиваться тоже можно оговоренное количество раз. Ну как?
– Зачем? – недоуменно спросил Кей, одним коротеньким словечком поставив девушку в тупик. А действительно, зачем ей это? Откуда у Николь появился такой интерес к нему?
– Затем, что можно задавать любые вопросы, а отвечающий не имеет права соврать! – наконец нашлась с ответом она.
– И как же ты узнаешь, что я не вру? – очередной тупик. Черт, в фильмах эту сторону вопроса никогда не затрагивают!
– Никак, – буркнула девушка. – Это уже на твоей совести будет, если ты соврешь.
– Бред, – констатировал Кристиан. – В любом случае, мне это не интересно.
– Почему???
Мужчина одарил ее насмешливым взглядом.
– Я думал, ты не спросишь.
– В смысле? – черт, у него что, был талант каждый раз заставлять ее чувствовать себя дурой?!!
Кей потер переносицу и вздохнул.
– Хорошо, скажу по-другому: мне не интересна ты. Я не хочу ничего о тебе знать. Одного твоего присутствия здесь мне вот так хватает, – он провел ребром ладони по шее. – Так понятно?