Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни
Шрифт:
– Извини.
– Не за что.
– Мы пойдём туда, куда ты скажешь. Обещаю, что больше не буду вмешиваться.
Я с трудом сдержал облегченный вздох.
– Тогда давайте сначала доберёмся до этих треклятых гор.
***
С сожалением должен признать, что Вал был не единственным, кто блеснул
Когда мы уже добрались до предгорий, ветер вдруг стих, и это была нехорошая, выжидающая тишина. На горизонте, выделяясь на фоне бледно-голубого неба, клубились тучи ржаво-рыжего оттенка.
– Кажется, нам придётся поискать укрытие получше, чем просто местечко среди скал, - сказал я. Сюда идёт "красный ветер". Песчаная буря.
– Взгляните, вон там в скалах что-то темнеет, - показал Вал.
– Пещера?
Мы поспешили в ту сторону, спотыкаясь на осыпающихся камнях. Уилши нервничали, предчувствуя надвигающуюся опасность. Нам стоило немалого труда дотащить их до черневших в горах отверстий.
Это действительно оказалась пещера. И она была словно нарочно создана для измученных жарой путников вроде нас. Из глубокого черного зева на нас дохнуло холодом. Наши "светляки" озарили сводчатый коридор, стены которого были сплошь сделаны из странных тонких колонн правильной шестиугольной формы.
– Я слышал, подобные формы образует базальт после остывания, - заметил я.
– Выходит, эта пещера образовалась в результате вулканической...
– ...в результате экспериментов серентийских магов, - хмуро закончил Вал.
– И нам не следует забывать об этом.
Я подумал, что у него какая-то особенная глубокая нелюбовь к волшебникам Серентиса.
Из коридора мы попали в огромный высокий зал. Пришлось запустить "светляки" очень высоко, чтобы осветить его от пола до потолка. Стены пещеры были сложены из розовато-серого искристого камня с цветными прожилками. На свету они все блестели, как свежий снег. Потолок был украшен светлой бахромой из тончайших сосулек. Глядя на это гладкое кружево, невозможно было поверить, что нечто столь прекрасное можно сотворить из простых капель воды и кальцита.
Снизу поднимались сталагмиты, будто изваяния, выточенные очень трудолюбивым скульптором, явно испытывающим тягу к округлым формам. Его творения красовались на каждом более-менее удобном выступе. Эринна осторожно тронула ладонью самую высокую из них. Камень был влажным.
– Здесь где-то есть вода, - пробормотала девушка.
Мы прошли дальше. Следующий зал был совсем маленьким, а сталактиты и сталагмиты в нём такими древними, что кое-где они срослись друг с другом, образуя причудливые колонны. В царившей здесь до нашего прихода мёртвой тишине слышалась медленная размеренная капель.
– Смотрите, вон там!
–
Мы подошли поближе, подошвы сапог кое-где оскальзывались на влажных камнях. В глубине зала на возвышении находился огромный сталагмит жемчужно-розового цвета, формой похожий на сложенные ладони. В эту каменную горсть, прямо в самое углубление, мерно капала вода со свисающего сверху сталактита, отсчитывая секунды. Я подумал, что эти водяные часы работали бесперебойно уже не одну сотню лет. Вода казалась прозрачной, опалесцирующей, от каждой упавшей капли по поверхности разбегались бледные звёзды.
Прежде чем я успел возразить, Вал уже зачерпнул полной горстью из озерца.
– Хорошая вода, - сообщил он нам.
– Нам здорово повезло! Сейчас принесу пустые бурдюки.
– Давайте устроимся в первом зале, - предложил я.
– Там просторнее.
В базальтовом коридоре мы обнаружили сложенную кучу колючих саксауловых веток. Вероятно, пустынники тоже знали об этой пещере, иногда спасаясь в ней от зноя или от песчаной бури, подобной сегодняшней. Но сейчас вся пещера была в полном нашем распоряжении.
Вечер получился удивительно мирным. Уилши, накормленные и расседланные, дремали возле стены. Мы трое сидели возле костра, на котором кипятился чай, любовались отблесками пламени на стенах и прислушивались к заунывным песням ветра. Даже сюда через коридор иногда долетали волны жара, как из печи.
Я примерно знал, что сейчас происходит снаружи. Ветер сбивает с ног, воздух вдруг превращается в смертоносную взвесь песка и пыли, солнце в ужасе закрывается красной пеленой. Меняются очертания дюн, скрываются в огненном песчаном плену ссохшиеся деревья. И люди, если "красный ветер" вдруг застал их посреди пустыни. Выйти из пещеры наружу в ближайшие сутки означало верную смерть.
***
Порой мне кажется, что мы герои,
Мы стоим у стены, ничего не боясь.
(Б. Гребенщиков - Герои)
Под вой ветра мы все незаметно заснули. Мне приснилось небо, мелькание облаков под крыльями, плавно меняющийся далеко внизу ландшафт и свист ветра в лицо. Что-то мешало мне, не давало окончательно раствориться в этой великолепной заоблачной синеве. Вдруг что-то обожгло мне горло, я закашлялся. Отмахнулся от неведомой опасности, вскочил, мой верный нож прыгнул мне в руку раньше, чем я проснулся.
В двух шагах от меня сидела Эринна, схватившись за щёку. Из-под пальцев по её лицу протянулась струйка крови. Рядом валялась кружка, вылившееся из неё зелье прочертило на песке странный узор.
– Ты... соображаешь, что делаешь?
– выдавил я из себя. Злость и Облегчение устроили в моей голове такую перебранку, что их галдёж напрочь заглушил остальные мысли. Какой дурёхой надо быть, чтобы попытаться что-то сотворить над спящим кьяри? А если бы я её убил?!