Фея из Кореи
Шрифт:
Лиза слушала и уже скучала. Она, конечно, собиралась попросить любимого дать ей свой сеульский адрес - для писем и посылок, но надеялась, что это "довольно долго" все-таки закончится побыстрее. И ломала себе голову над тем, почему все-таки надо так спешить.
Бросив в волны монетку, Джун некоторое время смотрел куда-то вдаль, а потом присел рядом с Лизой на небольшой холм из камней, которые до начала сезона выловили из моря, чтобы отдыхающие не ранили свои ноги, близко-близко, и шутливо произнес:
–
– Что?
– Лиза замерла от восторга. Неужели Джун доверит ей свою тайну? Все-таки он ей начал доверять!
– Ты, кажется, меня убедила, и я начинаю тебя любить. Но сейчас нам надо расстаться... Я сразу же уеду домой, в Сеул, а так как моя карета быстрее твоей тыквы, то...
– Это и есть то, что ты хотела мне сказать?
– перебила Лиза.
– Да...
– Джун явно не знал, чего она от него ждет. Или искусно делал вид, что не знает.
– Больше ничего?
В ответ только покачивание головой. Конечно, чего еще ждать?
– Ясно... Значит, ты говоришь мне, что любишь?
– Точно. Даже не верится, - развел Джун руками и тотчас зачем-то скрестил их на груди.
– Ты меня любишь...
– Ну да... я понимаю, что ты рада, но повторять-то зачем?
– ее сосед-выдумщик недоумевал. Ничего, Лиза не собиралась держать его в неведении.
– Что же это за любовь? Ты говоришь, что любишь меня, но не хочешь признаться в одной мелочи. Так, конечно, не важно, кто ты. Я тебе и сама об этом могу сказать. Я люблю именно тебя - и мне все равно, кто ты и какой ты, - спокойно, не повысив голоса проговорила девушка, следя за тем, как меняется ее недоверчивый любимый в лице.
– Я бы поняла, если бы ты и правда был девушкой, переодетой мужчиной, и тогда не захотел бы даже перед разлукой рассказывать мне о своем переодевании. Но ведь все наоборот!
– Постой, Цыпленок. Ты хочешь сказать... что...
– Вот и дай мне сказать то, что я хочу. Если бы ты не признался мне в любви, я бы поняла твою скрытность. В конце концов, обычной знакомой в таких вещах не признаются. Но ведь ты, зная о моих чувствах, уезжаешь и говоришь, что начинаешь любить меня. И все? Мы можем больше никогда не увидеться, а ты даже не собираешься сказать мне, что ты парень? Хочешь, чтобы я продолжала надеяться на отношения с несуществующим любимым человеком? Что же это за любовь у тебя такая?
– последний вопрос все же получился чуть более громким, чем вся речь. Даже чайки, что-то выискивающие в песке и кромки воды, встрепенулись и недовольно покачивая головами отошли подальше.
– Но Цыпленок... все не так... я просто хотел... подождать... Я не собирался расставаться с тобой. Я бы приехал как парень...
– Джун сбивался и, кажется, не знал, что сказать. Неужели
– По-твоему, я конченная дура? Говорю о любви, каждый день рисую тебя - и не смогла бы узнать своего любимого в другом костюме. И как бы ты объяснил свое сходство с некоей Ли Джун? Брат-близнец? Или ты, может быть, соврал бы, что ради меня из девушки стал парнем?
– Да нет же - я бы просто сначала немного подшутил...
– Темные глаза смотрели на девушку испуганно.
– Считай, что твоя шутка уже удалась. Можешь уезжать прямо сейчас, как и собирался.
– А как же наш последний сеанс?
– услышала девушка, не поднимавшая головы, в ожидании, когда Ли Джун уйдет. Такой любимый. Человек, который не собирается ей доверять.
– Спасибо, но я больше не хочу рисовать тебя. И видеть пока тоже. Езжай.
С этими словами Лиза никуда не убежала, даже не заплакала, а просто как будто совсем перестала его замечать. Даже не ответила на его слова, что он остается, что они еще не договорили.
Наверное, он не очень-то и хотел оставаться - пять минут постоял и побрел к номеру.
Наверное, Лиза странная, что обиделась на такой пустяк. Но она не могла понять, как можно признаваться в любви и продолжать скрывать от любимой девушки такие важные вещи.
Наверное, она пожалеет об этом сразу же, как только войдет в опустевшую комнату.
Это было очень странно. Пытаться заговорить со своей любимой и понимать, что тебя для нее не существует. Это было невыносимо. С этим надо было что-то делать. Нельзя же, в конце концов, ложиться спать в ссоре?! Расставаться в ссоре! Бабушка Аня его этому не раз учила, когда маленький Джун спрашивал, почему она всегда первая мирится с дедом, даже если тот явно виноват. "Потому что упрямство, Женечка, это палка о двух концах, а мягкая вода твердый камень точит", - неизменно отвечала мудрая женщина и улыбалась. Не мог он так все оставить, хотя и должен был уехать. Память услужливо подсказала: у него оставалась еще незаконченная история. Наспех собрав вещи, которые еще оставались в номере, Джун отправился загружать их в машину, про себя вспоминая придуманную недавно сказку. Он сам оказался глупым клоуном - гораздо глупее своих неразборчивых в средствах братцев.
– Что-то ты рано вещи пакуешь. Может, тебе бельишко приглянулось и ты по темноте его прихватить хочешь?
"Только Хрюши сейчас не хватало. А вообще, именно его и не хватало"
– Слушай, брат, у меня к тебе просьба.
– Выкладывай, сестренка.
– Посерьезнее, пожалуйста.
– Это с тобой-то и посерьезнее?
– продолжил было ерничать Костик, но увидев что-то на его лице, все же поинтересовался.
– И что тебе нужно?