Физик
Шрифт:
Олег сидел, вытянув гудящие ноги к огню, и смотрел на пляшущие языки пламени. Прошедший день проносился перед глазами: предрассветный выход из деревни, урок с ветром, обманчивый морок ручья, починка моста, лёгкость рунного тесака, магия огня в руках Марфы… Всё смешалось в густой коктейль из усталости, удивления, разочарования и робкой надежды.
— Марфа, — решился он спросить, когда они молча поели горячей похлёбки, которая согрела и придала немного сил. — Почему… почему мне так легко далось то дело с мостом – я почти не устал, хоть и работал топором…, то есть тесаком… а когда пытаюсь… ну, вот ветер почувствовать или камень согреть – силы уходят мгновенно, будто их высасывают?
Марфа посмотрела на него поверх огня. Глаза её в полумраке казались глубокими и древними, как сам лес.— Разница в пути, Олег. Когда ты чинил мост, ты шёл по знакомой тропе. Твой ум, твоё тело привыкли к таким задачам. Ты использовал знания, что уже стали частью тебя, законы, по которым ты жил. Тесак помог, да, он тоже часть силы этого мира, но вёл его ты, твоё понимание рычагов и опор. Сила шла по проторенному руслу.
Она помолчала, подбирая слова или образы.— А когда ты пытаешься слушать ветер искрой или греть камень – ты ступаешь на тропу новую, неизведанную. Твоё нутро ещё не знает её. Твоя искра, сила твоя внутренняя, она как вода на сухой земле – не знает, куда течь, растекается, впитывается без следа, испаряется. Ты тратишь себя, пытаясь пробить дорогу там, где её нет. Ты пытаешься силой заставить мир говорить на твоём языке, вместо того чтобы научиться его языку. Потому и пустота внутри.
Олег задумался. Знакомая тропа и неизведанная… Проторенное русло и сухая земля… Аналогия была понятна.— То есть, пока я не выучу язык этого мира, пока не пойму его законы… не «физические», а вот эти… другие… любая магия будет меня так выматывать?
— Верно, — кивнула Марфа. — Потому и идём к Омутам. Там вода стоячая, тихая. Она как зеркало – отражает и небо, и землю, и того, кто в неё смотрится. В её тишине легче услышать и себя, и мир вокруг. Легче найти те самые русла, по которым сила течёт сама, без натуги. Научиться быть не только источником, что иссякает, но и проводником, через которого мир сам себя проявляет. Как я с огнём сейчас. Я не свою силу жгла, я лишь позвала ту, что уже спала здесь, в дереве и камне.
Она протянула руку к огню, и пламя на мгновение ласково лизнуло её пальцы, не причинив вреда.— Этому и будешь учиться. Терпению. Слушанию. И уважению к силе, большой и малой. А пока… спи. Ночь – время отдыха и восстановления. И время, когда лес слушает особенно чутко.
Марфа поднялась, обошла их небольшой лагерь, что-то тихо шепча и проводя рукой по воздуху, словно очерчивая невидимый круг. Олег почувствовал, как воздух внутри этого круга стал ещё спокойнее, а звуки леса снаружи – чуть приглушённее. Защитный контур? Вероятно.
Он лёг на подстилку из еловых веток, которую успел приготовить, пока Марфа варила ужин, и укрылся плащом. Тело ныло от усталости, но ум был ясным. Костёр тихо потрескивал, Марфа сидела неподвижно у огня, погружённая в свои мысли или наблюдая за лесом. Снаружи доносились звуки ночи – уханье совы, далёкий треск сучка, шелест ветра в вершинах. Впервые за всё время в этом мире он не чувствовал острого страха перед ночью в лесу. Была настороженность, была усталость, но было и растущее чувство… правильности происходящего. Он на своём месте. На трудном, непонятном, но своём пути. С этой мыслью он и провалился в глубокий сон без сновидений.
Олег проснулся от запаха дыма и чего-то травяного. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что чувствует себя… отдохнувшим. Не полностью восстановившимся, конечно – мышцы всё ещё помнили вчерашнюю усталость – но тяжесть из головы ушла, и той сосущей пустоты внутри, что преследовала его весь прошлый день, не было. Словно за ночь его «батарейка» немного подзарядилась.
Солнечные лучи уже пробивались под каменный навес, играя на остывших углях костра. Марфа сидела неподалеку на камне, от неё исходил тот самый травяной аромат – она заваривала в котелке какой-то напиток.— Проснулся, пришлый? — сказала она, не оборачиваясь. — Хорошо спал. Место это силы даёт, если душа спокойна.
Олег сел, потянулся. Кости приятно хрустнули. Он чувствовал себя гораздо лучше.— Да, спасибо, Марфа. И месту спасибо.
— Пей, — Марфа протянула ему деревянную кружку с тёмным, дымящимся отваром. — Лесные травы. Силы придадут, ум прояснят. Немного.
Олег осторожно отпил. Напиток был горьковатым, но с приятным хвойно-мятным послевкусием. Он почувствовал, как тепло разливается по телу, прогоняя остатки сна.
— Сегодня пойдем неспешно, — сказала Марфа, когда они закончили свой скромный завтрак из остатков вчерашней еды и травяного отвара. — Торопиться нам некуда, а тебе нужно учиться не только силу тратить, но и беречь её, и замечать то, что мир тебе сам показывает, без нужды его пытать.
Она поднялась и подошла к краю каменного навеса, где солнечный свет падал ярче всего.— Вот, смотри. Солнце встало. Чувствуешь его тепло? Не просто кожей. А… нутром. Той самой искрой, но не тянись к нему, не пытайся его ухватить или понять. Просто… позволь ему коснуться тебя. Как ты греешься у костра. Прими его тепло. Это тоже сила. Дар небесный. Просто прими.
Олег встал рядом, подставив лицо утреннему солнцу. Он закрыл глаза и попытался последовать совету Марфы. Не анализировать спектр излучения, не думать о термоядерных реакциях. Просто чувствовать тепло. Не только кожей, но и той точкой внутри себя, которая отвечала за «искру». Он не пытался что-то сделать, не напрягался. Просто стоял и позволял солнечному свету проникать в него. И он почувствовал — лёгкое, приятное тепло не только на коже, но и где-то глубже. Его «искра», едва тлевшая после вчерашнего, словно чуть ожила, затеплилась ровнее, спокойнее. Это не придало ему какой-то сверхъестественной силы, но ощущение было приятным, умиротворяющим. И, главное, совершенно не затратным по энергии. Он не отдавал, а принимал.
— Получается? — тихо спросила Марфа.— Кажется… да, — ответил Олег. — Теплее стало… внутри.
— Вот. Первый шаг. Учиться принимать дары. Солнце, вода живая, дыхание ветра, сила земли под ногами – мир постоянно делится силой. Нужно лишь открыться этому, не захлопываться в своей скорлупе.
Затем Марфа указала на влажную землю у ручья, где отпечатались какие-то следы.— А теперь – глазами смотри. Да умом своим острым думай. Кто здесь ночью был? Давно ли? Что делал? Лес – он как книга открытая, если знаешь азбуку.
Олег подошёл ближе. Он не был следопытом, но логически мыслить умел. Следы были некрупные, парные, с острыми коготками. Явственно виднелись отпечатки подушечек. Зверёк прошёл от леса к ручью и обратно.— Зверь какой-то… Небольшой. Хищник, судя по когтям. Может, куница? Или ласка? Прошёл недавно – земля ещё влажная, а края следов чёткие, не оплыли. К воде ходил, напиться. И ушёл обратно в ту сторону, — он указал на густой кустарник.
Марфа внимательно выслушала, потом присела на корточки, всматриваясь в следы.— Куница, верно. И не просто напиться ходила. Видишь, здесь след глубже? Задними лапами оттолкнулась. И вот тут, у самого куста, земля чуть примята иначе. Мышку она тут сцапала, видать, что неосторожно к воде вылезла. И ушла с добычей. Лес живёт своей жизнью. Охотится. Прячется. Важно это видеть. Не только следы зверя, но и его намерение, его путь.