Физик
Шрифт:
Она свернула с едва заметной тропы и повела Олега прямо сквозь деревья, к краю плато, откуда, судя по звуку, приближалась неведомая угроза. Они двигались медленно и осторожно, прячась за широкими стволами сосен. Рёв и треск становились всё громче. Земля под ногами начала слегка вибрировать.
Олег чувствовал, как бешено колотится сердце. Что это может быть? Леший? Но голос Лешего он слышал – тот был другим. Какой-то огромный зверь, неизвестный даже Марфе? Или… тот самый «недобрый» путник, чей след они видели? Что за существо могло производить такой шум и ломать деревья
Они достигли края плато и осторожно выглянули из-за валуна, поросшего мхом. Внизу, метрах в ста от них, склон холма был изуродован. Деревья были вырваны с корнем или сломаны пополам, земля взрыта, камни выворочены. И сквозь этот хаос, оставляя за собой полосу разрушения, двигалось… нечто.
Это была машина. Огромная, неуклюжая конструкция из ржавого, лязгающего металла, отдалённо напоминающая лесозаготовительную технику из его мира, но гораздо более грубая и страшная. Она ползла на широких гусеницах, взрывая землю. Спереди у неё был какой-то механизм, похожий на гигантские челюсти или ковш, которым она сминала и вырывала деревья. Сверху торчала труба, из которой валил густой чёрный дым, отравляя чистый лесной воздух. И именно эта машина издавала тот самый рёв и скрежет. На боку её был грубо намалёван какой-то символ – чёрный круг с шипами.
— Что… что это такое?! — выдохнул Олег, чувствуя смесь ужаса и какого-то странного, неуместного узнавания. Машина. Технология. Здесь? В этом мире магии и леших?
— Погибель Леса… — прошептала Марфа. Её лицо было бледным, а в глазах плескался страх и гнев. — Железный Зверь. Говорили старики, что он явился с Гор Чёрных… Что слуга он Тёмному Хозяину… Но я не верила, думала – сказки, страшилки… А он – вот он… Живьём… Лес губит. Живое в мёртвое железо обращает.
Железный Зверь продолжал своё разрушительное движение, приближаясь к тому месту, где недавно проходила тропа, по которой они должны были идти. Если бы они не свернули, они бы сейчас оказались прямо на его пути.
Олег смотрел на это чудовище из своего прошлого, вломившееся в мир его настоящего, и чувствовал, как внутри закипает ярость. Это было неправильно. Отвратительно. Этот монстр не просто рубил лес – он убивал его, осквернял, заменяя живое мёртвым железом и ядовитым дымом.
— Надо… надо что-то делать! — сказал он, поворачиваясь к Марфе.— Что ты сделаешь, пришлый? — Марфа с горечью посмотрела на него. — Это железо. Оно магии не боится почти. И силы в нём… страшные. Механические. Бездушные. Уходить надо. Быстрее. Пока он нас не учуял.
Но Олег не мог уйти. Он видел, как машина приближается к той самой старой сосне, под которой они только что отдыхали, как её железные челюсти готовятся сомкнуться на вековом стволе. Что-то внутри него взбунтовалось. Нет. Нельзя.Он забыл про усталость, про осторожность, про уроки Марфы. Ярость и какое-то отчаянное чувство справедливости захлестнули его.— Нет! — крикнул он и, выхватив из-за пояса рунный тесак, выскочил из-за валуна.
— Олег, стой! Глупец! — крикнула Марфа ему вслед, но было поздно.
Олег бежал вниз по склону, спотыкаясь на корнях и хвое, сжимая в руке тяжёлый рунный тесак.
Железный Зверь, казалось, не заметил маленькой фигурки человека, бегущей к нему. Его механические челюсти уже смыкались на стволе сосны. Раздался оглушительный треск – кора и верхние слои древесины поддались давлению металла. Ещё мгновение – и вековое дерево рухнет.
«Нет!» — пронеслось в голове Олега. Он не знал, что делать. Атаковать эту громадину тесаком? Бесполезно. Кричать? Она его не услышит за собственным рёвом. Магия? Он вспомнил свою беспомощность с камнем, свою опустошающую усталость. Но сейчас было не время для сомнений. Ярость требовала действия.
Он подбежал почти вплотную к лязгающей гусенице монстра. Горячий, вонючий дым ударил в лицо. Рёв оглушал. Он поднял тесак… и что дальше? Рубить железо? Он вспомнил слова Марфы: «Режет хорошо. И дерево, и камень, если попросить умеючи». А железо? Особенно такое – грубое, толстое, заколдованное?
Он замахнулся тесаком и со всей силы ударил по металлическому сочленению гусеницы. Раздался громкий лязг, посыпались искры. Тесак отскочил, едва не вырвавшись из руки. На металле осталась лишь неглубокая царапина. Бесполезно.
Машина, словно почувствовав это ничтожное прикосновение, на мгновение замерла. Её ревущие челюсти остановились в сантиметрах от полного перекусывания ствола сосны. Затем одна из её конструкций, похожая на массивную металлическую руку с клешнёй на конце, медленно повернулась в сторону Олега. На конце этой «руки» тускло блеснуло что-то вроде оптического сенсора — бездушный красный глаз. Железный Зверь его заметил.
Олег отшатнулся. Страх ледяной волной окатил его, смывая ярость. Что он наделал? Он только что привлёк внимание чудовища, которое одним движением могло его раздавить.
В этот момент Марфа, догнавшая его, схватила его за руку.— Бежим! Скорее!
Но механическая рука уже двигалась к ним — медленно, неотвратимо, с тем же скрежетом металла. Клешня раскрылась, готовая схватить их.
Олег понимал – бежать поздно. Они на открытом склоне, машина перегородила путь наверх, а вниз – зона разрушения. Ловушка. Он должен был слушать Марфу.
И тут он снова почувствовал её – свою искру. Но на этот раз она была иной. Не слабой и неуверенной, а яркой, злой, подпитываемой его страхом и остатками ярости. Она словно откликнулась на смертельную опасность.
«Искра – не молния. Но она зовёт её…» — эхом пронеслись в голове слова, услышанные у капища Перуна.
Зовёт молнию? Сейчас? Но как? Он не знал ни слов, ни ритуалов. У него была только отчаянная нужда защититься, защитить Марфу. Он выставил вперёд свободную руку, инстинктивно направляя её на приближающуюся металлическую клешню. Он не пытался что-то сделать сам. Он просто… позвал. Всем своим существом, всем страхом, всей яростью. Он воззвал к небу, к лесу, к той силе, что говорила с ним у капища. ПОМОГИ!