Физик
Шрифт:
Она снова достала котелок, налила воды и добавила каких-то трав, отличающихся от тех, что давала раньше. Запах был другим – более резким, земляным.— Это коренья силы. Горькие, но помогут земле твоей внутренней влагу набрать после засухи. Пей.
Она протянула ему тёплую кружку. Отвар был действительно горьким, вяжущим, но Олег послушно выпил его до дна. Он чувствовал, как лёгкое, почти незаметное тепло начинает разливаться изнутри, не такое яркое, как от солнечного света, но более глубокое, основательное.
— А вы, Марфа? Вы тоже… потратили
Она снова села на своё место, погрузившись в молчаливое бдение. Олег закрыл глаза. Горький отвар и общее изнеможение быстро увлекли его в сон, на этот раз более глубокий и спокойный, без кошмаров. Словно травы Марфы не только придавали сил, но и успокаивали растревоженную душу.
Он проспал долго – судя по тому, как изменился свет, пробивающийся в расщелину, прошла вся ночь и наступил новый день. Он проснулся от чувства голода и от того, что тело уже не было таким деревянным. Слабость оставалась, но он мог двигаться без головокружения, мог сидеть, не опираясь на стену.
Марфа снова хлопотала у костра, на этот раз что-то поджаривая на плоском камне – кажется, грибы, которые она, видимо, успела собрать неподалёку. Запах был дразнящим.— Очнулся? — она обернулась. — Вижу, получше тебе. Коренья силу дают, хоть и медленно.
Она протянула ему кусок поджаренного гриба и ломоть хлеба. Олег с жадностью набросился на еду.— Нам придётся пробыть здесь ещё хотя бы этот день, — сказала Марфа, наблюдая за ним. — Идти дальше в таком виде нельзя. Я схожу осмотрюсь вокруг, проверю следы, поищу ещё трав да кореньев. А ты – сиди здесь. Тихо сиди. И старайся… слушать. Слушать тишину. Слушать камень под собой. Слушать своё дыхание. Не пытайся колдовать. Просто будь. Восстанавливайся.
Она взяла тесак, свою суму и беззвучно выскользнула из расщелины, плотно прикрыв вход завесой из корней и плюща. Олег остался один.
Тишина обволакивала. Сначала она казалась гнетущей, полной скрытых угроз. Но потом, следуя совету Марфы, он начал вслушиваться. Не в звуки леса снаружи, а в саму тишину убежища. Он слышал своё дыхание, стук собственного сердца. Он положил ладонь на прохладный мох, потом на камень стены. Он пытался почувствовать их – не искрой, а просто… как данность. Их прохладу, их твёрдость, их неподвижность.
Он вспоминал вчерашний день. Ярость, страх, ослепительную вспышку, опустошение. И слова Марфы о равновесии, о слушании, о том, что сила – это стихия. Он был физиком. Он привык к законам, формулам, предсказуемости. А здесь… здесь действовало что-то иное. Не хаос, нет. Но другая логика. Логика живого мира, где намерение, эмоции, связь со стихиями значили не меньше, чем масса или скорость.
Он снова почувствовал свою искру. Она была слабой, но уже не умирающей. Она теплилась ровно, спокойно. Он не пытался её усилить. Просто осознавал
Сможет ли он научиться звать её снова? И главное – сможет ли он контролировать этот зов и сам отклик? Или ему лучше вообще забыть об этом, спрятать эту способность поглубже?
Он не знал ответов. Но он знал, что должен попытаться понять. Дойти до Омутов. Научиться. Ради себя. Ради Марфы. Ради этого мира, который, несмотря на все опасности, начинал становиться для него чем-то большим, чем просто местом ссылки.
Он снова закрыл глаза, сосредоточившись на тихом тепле камня под ладонью и ровном ритме собственного дыхания. Восстановление началось.
День тянулся медленно, наполненный тишиной убежища и редкими звуками леса снаружи. Олег следовал совету Марфы: сидел тихо, слушал своё дыхание, ощущал камень под собой. Он больше не пытался активно «вызывать» искру или что-то чувствовать ею. Он просто позволял себе быть, отдыхать, восстанавливаться. Слабость постепенно уходила, сменяясь глубокой усталостью, но уже не той, что валила с ног. Мысли прояснились, паника отступила.
Он размышлял. О молнии. О Железном Звере. О Марфе. О себе. Он всё пытался уложить произошедшее в какую-то понятную систему. Вызов молнии – это был выброс энергии? Огромный, неконтролируемый. Словно короткое замыкание с катастрофическими последствиями для источника питания – то есть для него. Почему он смог это сделать? Марфа говорила про зов, про отчаяние, про возможную созвучность его искры грому Перуна. Звучало мистически, но если перевести на язык физики… Возможно, его эмоциональное состояние, его «искра» создали некий резонанс с окружающим энергетическим полем? Или открыли временный канал к источнику огромной мощности? И этот канал едва не разрушил его самого.
А как тогда действует Марфа? Она разжигает огонь, создаёт морок, лечит травами – и при этом почти не устаёт. Она говорила о том, чтобы быть проводником, а не источником. Брать силу у мира, а не отдавать свою. Как это работает? Перераспределение энергии? Использование внешних источников? Он вспоминал свои лекции про термодинамику, про сохранение энергии. Здесь законы могли быть иными, но вряд ли энергия бралась совсем из ниоткуда. Должен быть баланс. Марфа умела его находить. А он – пока нет.
Ближе к вечеру Марфа вернулась. Она выглядела посвежевшей и принесла с собой ещё грибов, каких-то съедобных кореньев и пучки свежих трав.— Чисто вокруг, — сообщила она, раскладывая свою добычу. — Зверя Железного следов нет. Да и других недобрых знаков тоже. Видать, убрался он отсюда. Пока.
Она приготовила нехитрый ужин. Ели молча. Олег чувствовал себя значительно лучше, но всё ещё слабым.— Завтра… сможем идти? — спросил он. Ему не хотелось задерживаться здесь дольше необходимого. Несмотря на кажущуюся безопасность, место было временным укрытием, а не крепостью.