Физик

Семенов Антон

Он оглянулся на хижину, ища, чем можно забаррикадировать вход. Его взгляд упал на меч Ворона, лежащий на полу. Он был тяжёлым, старым, с зазубринами на лезвии, но всё ещё острым. Олег поднял его, чувствуя непривычную тяжесть. Он не был воином, но мысль о том, чтобы встретить Зверя безоружным, пугала больше, чем неумение.

— Осторожно с этим, пришлый, — вдруг раздался слабый голос. Ворон. Он приоткрыл глаза, его лицо исказила гримаса боли, но уголок рта дёрнулся в усмешке. — Порежешься — я не виноват.

Олег невольно улыбнулся. Упрямство воина было заразительным.

— Я справлюсь, — ответил

он, хотя сам в это не верил. — Ты лучше лежи. Нам ты нужен живым.

Ворон хмыкнул, но тут же закашлялся, схватившись за рёбра. Ярина шикнула на него, заставляя замолчать. Олег вернулся к входу, пытаясь прикинуть, как использовать меч и обломки, чтобы хоть немного укрепить хижину. Его мысли путались — усталость, страх, слова Марфы о его искре. Он чувствовал себя как ученик перед экзаменом, к которому не готовился.

И вдруг он заметил движение за порогом. Не Зверь — что-то мелькнуло в тумане, быстрое, как тень птицы. Олег замер, сжимая меч. Его сердце заколотилось, но он заставил себя дышать ровно. Может, это был просто ветер? Или игра света?

Но затем движение повторилось — ближе, чётче. Это была не тень. Это была фигура. Человеческая, но странная — слишком высокая, слишком худая, с длинными руками, что почти касались земли. Она остановилась в нескольких шагах от хижины, скрытая туманом, но Олег чувствовал её взгляд — не красный, как у Зверя, а холодный, пронизывающий.

— Ярина… — позвал он тихо, не отводя глаз от фигуры. — Там кто-то есть.

Она подняла голову, её лицо побледнело. Она схватила посох и подошла к нему, встав рядом. Фигура не двигалась, но туман вокруг неё сгущался, как будто подчинялся её воле.

— Это не он, — прошептала Ярина. — Но это его слуга. Не Зверь. Что-то… старше.

Олег сглотнул. Его искра была слишком слабой, чтобы понять, кто это. Но он знал одно — Чернобог не отступил. Он просто сменил маску.

Туман за порогом хижины сгустился, как будто кто-то накинул на лес серую ткань, заглушающую все звуки. Фигура стояла неподвижно, её длинные руки покачивались, как ветви на ветру, а силуэт казался то чётким, то расплывчатым, словно она была не совсем здесь. Олег сжимал меч Ворона так крепко, что костяшки побелели, но оружие в его руках казалось нелепым — слишком тяжёлым, слишком чужим. Его искра, едва тлеющая после схватки с Железным Зверем, не давала подсказок, только лёгкое покалывание в груди, как предупреждение о грозе. Ярина рядом сжимала посох, её дыхание было быстрым, но взгляд твёрдым, как у человека, готового драться, даже если шансов нет.

— Кто ты? — крикнул Олег в туман, стараясь, чтобы голос не дрожал. Он не ждал ответа, но молчание было хуже — оно тянулось, как паутина, цепляясь за нервы.

Фигура шевельнулась. Её движение было медленным, плавным, как тень, скользящая по воде. Она шагнула ближе, и теперь Олег разглядел больше — длинное тело, закутанное в лохмотья, что казались частью тумана, и лицо, скрытое капюшоном. Нет, не капюшон — это была тьма, как будто свет гас там, где должна быть голова. Его сердце заколотилось быстрее. Это не было похоже на тени из леса или на Зверя. Это было что-то другое, старое, как сам этот мир.

— Пришлый… — голос фигуры был не звуком, а вибрацией, что отдавалась в костях. Он был низким, сухим, как шорох опавших

листьев, но в нём чувствовалась сила, от которой хотелось отступить. — Ты зовёшь бурю… но не знаешь её имени.

Олег сглотнул, чувствуя, как пот стекает по виску. Он бросил взгляд на Ярину — её лицо было напряжённым, но она не отступала. За спиной, на скамье, Марфа лежала неподвижно, но её пальцы чуть дрогнули, как будто она слышала. Ворон, всё ещё без сознания, не мог помочь. Всё зависело от них двоих.

— Я ничего не зову, — ответил Олег, стараясь звучать увереннее. — Это твой Хозяин лезет ко мне. Скажите ему, чтобы оставил нас в покое.

Фигура издала звук — не смех, а что-то среднее между шипением и стоном. Туман вокруг неё заклубился сильнее, и Олег почувствовал, как воздух стал холоднее, как будто само тепло уходило из хижины.

— Хозяин… — повторила она, и в её голосе послышалась насмешка. — Ты не понимаешь, пришлый. Он не правит. Он… берёт. А ты — его ключ.

— Ключ? — Олег нахмурился. Слова эхом отозвались в его памяти — Марфа говорила о его искре, о том, что Чернобог хочет её забрать. Но ключ — это было что-то новое. — К чему?

Фигура не ответила. Вместо этого она подняла руку — длинную, с пальцами, похожими на когти, — и указала на него. Олег почувствовал, как его искра дрогнула, как будто кто-то дёрнул за невидимую нить. Это было не как зов Чернобога — не властное, не давящее, а тонкое, почти ласковое, но от этого не менее пугающее.

— Отойди, — резко сказала Ярина, шагнув вперёд. Она подняла посох, направив его на фигуру. — Это место под защитой Живы. Ты не войдёшь.

Фигура повернула голову — или то, что заменяло ей голову, — к Ярине. Тьма под капюшоном, казалось, сгустилась, и Олег заметил, как Ярина вздрогнула, но не опустила посох. Её губы шевелились, шепча что-то — заклинание, молитву, он не знал. Но воздух вокруг неё задрожал, как от жара, и фигура остановилась.

— Жива… — прошипела она, и в её голосе было что-то похожее на раздражение. — Её свет слаб. Как и твой, травница. Ты не остановишь неизбежное.

— Я попробую, — отрезала Ярина. Её голос был твёрдым, но Олег видел, как дрожат её руки. Она была сильной, но не всесильной, и эта тварь знала это.

Олег почувствовал, как его искра снова шевельнулась — не от фигуры, а от слов Ярины. Её упрямство, её вера в Живу, в защиту хижины, разбудили в нём что-то. Он вспомнил, как остановил Зверя — не силой, а волей, выбором. Может, дело было не в искре, а в том, что он решился? Он шагнул вперёд, встав рядом с Яриной, и поднял меч, хотя понимал, что железо против этой твари бесполезно.

— Уходи, — сказал он, глядя в тьму под капюшоном. — Мы не твои. И не его.

Фигура замерла. Её рука медленно опустилась, но тьма под капюшоном, казалось, стала глубже, как колодец, в который можно упасть. Олег чувствовал, как его искра тянется к ней — не по его воле, а словно подчиняясь чему-то древнему, что было сильнее его. Он сжал зубы, повторяя про себя слова Марфы: «Помни, кто ты». Он — Олег. Не ключ, не добыча. Человек.

— Ты не знаешь, что выбираешь, — сказала фигура, и её голос стал тише, но тяжелее, как камень, падающий в воду. — Его воля — это буря. Ты не устоишь. Но можешь… присоединиться.