Физик
Шрифт:
А затем тварь взревела — не рыком, а воем, от которого стены хижины задрожали. Олег почувствовал, как его барьер треснул, как будто стекло под молотом. Он пошатнулся, но не упал. Зверь отступил на шаг, его глаза вспыхнули ярче, и в них Олег увидел не только ярость, но и что-то ещё — тень Чернобога, его волю, его смех.
— Ты не готов, — прозвучал голос в голове Олега, тот же, что звал из тумана. — Но будешь.
Зверь развернулся, ломая остатки входа, и шагнул в туман. Его шаги затихали медленно, как пульс умирающего. Олег
Хижина уцелела. Но Олег знал — это не победа. Это был лишь первый удар.
Тишина в хижине была хрупкой, как тонкий лёд над омутом. Сквозь разломанный вход тянуло сыростью и холодом, а туман за порогом клубился, но уже без той зловещей плотности, что давила на грудь. Олег сидел на полу, прислонившись к стене, его руки всё ещё дрожали от напряжения, а в груди пульсировала пустота — искра угасла почти до нуля, оставив лишь слабое тепло, как память о недавнем огне. Он смотрел на свои ладони, будто ожидая увидеть следы того света, что остановил Зверя, но видел только грязь и ссадины.
Ярина склонилась над Вороном, который лежал у противоположной стены. Его грудь медленно поднималась, но лицо было серым, как пепел, а левая рука неестественно вывернулась — удар Зверя, похоже, сломал кость. Ярина шептала что-то, её пальцы осторожно ощупывали его плечо, а на лбу выступили капли пота. Она выглядела измотанной, но не сдавалась — её руки двигались с той же точностью, с какой она смешивала травы. Олег заметил, как она бросила быстрый взгляд на Марфу, лежащую на скамье, и её губы сжались. Ведунья не шевелилась, её дыхание было таким слабым, что казалось, будто она балансирует на краю.
— Он жив, — наконец сказала Ярина, не поднимая глаз. Её голос был тихим, но твёрдым. — Но рука… я не уверена, смогу ли вправить. И рёбра, возможно, треснули. Ему нужен отдых, но… — Она замолчала, её взгляд скользнул к разломанному входу.
— Но у нас нет времени, — закончил за неё Олег. Он сглотнул, пытаясь прогнать сухость в горле. — Зверь ушёл, но он вернётся. Или что-то хуже.
Ярина кивнула, её пальцы замерли на повязке, которую она накладывала на руку Ворона. Она посмотрела на Олега, и в её глазах было что-то новое — не просто тревога, а вопрос, который она боялась озвучить.
— Как ты это сделал? — спросила она наконец. — Тот свет… он остановил тварь. Я видела. Это была твоя искра?
Олег отвёл взгляд. Он сам не знал ответа. Всё произошло слишком быстро — страх, слова Марфы, инстинкт. Он не управлял искрой, как у Старого Дуба, не направлял её, как тогда с огнём в бане. Это было что-то другое, как будто искра сама выбрала, как действовать, а он лишь не сопротивлялся.
— Не знаю, — честно признался он. — Я просто… хотел, чтобы оно остановилось. Чтобы вы жили. И она… ответила.
Ярина
— Марфа была права, — сказала она тихо. — Ты не просто пришлый. Твоя искра… она другая. Но это делает тебя мишенью.
Олег почувствовал, как холод пробежал по спине. Мишень. Он вспомнил голос в голове — холодный, насмешливый: «Ты не готов. Но будешь». Чернобог не просто охотился за ним — он чего-то хотел. Его силы? Его искры? Или чего-то большего? Олег сжал кулаки, пытаясь отогнать эти мысли. Он не был готов к ответам. Не сейчас.
— Надо укрепить вход, — сказал он, поднимаясь. Его ноги всё ещё дрожали, но сидеть без дела было хуже. — И проверить, что у нас есть. Травы, еда, оружие… что угодно.
Ярина посмотрела на разгромленную хижину. Осколки горшков, перевёрнутый стол, разорванная сумка с травами — всё, что уцелело, было в жалком состоянии. Но она кивнула, возвращаясь к своей работе.
— Я соберу, что осталось, — сказала она. — Но Марфе нужно больше, чем у меня есть. Её рана… она не просто гниёт. Это тьма. Чернобог отравил её.
Олег подошёл к Марфе, осторожно коснувшись её руки. Её кожа была горячей, лихорадочной, но пальцы слабо сжали его в ответ. Он посмотрел на её лицо — бледное, с глубокими морщинами, но всё ещё живое, упрямое. Она была их якорем, их проводником в этом мире, и мысль о том, что она может уйти, была невыносимой.
— Что нужно? — спросил он, повернувшись к Ярине. — Какие травы? Где их взять?
Ярина покачала головой, её глаза потемнели.
— Не травы, — сказала она. — То, что может её спасти, растёт только в Глубоком Лесу. Корень Живы. Но туда… туда не ходят. Даже я. Там его территория.
— Чернобога? — уточнил Олег, хотя ответ был очевиден.
Она кивнула.
— Он не просто жрец. Он — часть этого мира, как Лесной Хозяин, но… другая. Глубокий Лес — его тень. Если пойти туда, можно не вернуться.
Олег сжал губы. Он знал, что это безумие — идти в логово врага, особенно теперь, когда его искра едва тлеет, а Ворон и Марфа на грани. Но сидеть и ждать, пока Зверь вернётся, было не лучше. Он вспомнил свои лекции: инерция движения — если не двигаться, тебя раздавит. Здесь это работало так же.
— Мы подумаем об этом, — сказал он, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал. — Сначала — вход. Потом — план.
Ярина не ответила, но её взгляд смягчился. Она вернулась к Ворону, продолжая перевязывать его руку. Олег подошёл к разломанному входу, осматривая повреждения. Балка треснула, камни осыпались, а лозы были бесполезны — Зверь разорвал их, как бумагу. Он попытался поднять один из упавших камней, но тот был слишком тяжёлым, и его силы, истощённые битвой, подвели. Он выругался про себя — в своём мире он хотя бы знал, как починить дверь. Здесь же всё было чужим.