Физик
Шрифт:
— Нам нужно идти туда, — сказал он, поворачиваясь к Ярине. — В Глубокий Лес. За корнем. Я не знаю, как, но мы должны.
Ярина замолчала, её взгляд скользнул к огню. Она знала, что это значит — шагнуть в тень Чернобога, туда, где даже её травы и заклинания могли не сработать. Но затем она кивнула.
— Не сейчас, — сказала она. — Но скоро. Мы восстановим силы. Ворон очнётся. А ты… тебе нужно понять свою искру. Без этого мы не выстоим.
Олег хотел возразить, но промолчал. Она была права — он не готов. Его искра была как непослушный ученик, которого он сам не до конца понимал. Он вспомнил свои
Он поднялся, подойдя к разломанному входу. Туман снаружи стал почти прозрачным, и звёзды проступали сквозь него, как осколки света. Лес молчал, но Олег чувствовал его — не как врага, а как свидетеля. Он вдохнул холодный воздух, пытаясь уловить свою искру. Она была слабой, но живой, и в ней было что-то новое — не просто тепло, а обещание. Он не знал, что ждёт их в Глубоком Лесу, но впервые за долгое время чувствовал, что у него есть шанс.
За спиной раздался слабый кашель. Олег обернулся — Ворон пошевелился, его глаза приоткрылись. Ярина бросилась к нему, проверяя повязки, но воин уже смотрел на Олега, и в его взгляде была знакомая искра сарказма.
— Не расслабляйся, пришлый, — прохрипел он. — Если я встану, заставлю тебя этот меч чистить.
Олег невольно улыбнулся. Упрямство Ворона было как маяк в этой тьме. Он посмотрел на Ярину, на Марфу, на огонь. Они были живы. Они были вместе. И пока это так, Чернобог не победил.
Но где-то в глубине леса, за границей света, он чувствовал — буря собиралась. И она не будет ждать.
Глава 14. Путь в тень
Рассвет пробивался в хижину тонкими лучами, рассеивая остатки тумана, но его свет был холодным, как будто солнце не хотело смотреть на разгромленное укрытие. Олег стоял у входа, глядя на лес, что проступал из утренней дымки. Деревья казались обычными — высокие, с корой, покрытой мхом, и листьями, что шептались на слабом ветру. Но он знал, что этот покой обманчив. Где-то там, за склоном, за рекой, за границей света, ждал Глубокий Лес — место, где даже Лесной Хозяин говорил шёпотом, а Чернобог плёл свои сети.
Внутри хижины пахло травами и дымом. Ярина сидела у очага, разводя огонь сильнее, чем ночью. Её лицо было усталым, с тёмными кругами под глазами, но руки двигались уверенно, перебирая уцелевшие запасы. Она готовила отвар для Марфы, чьё состояние не улучшалось — ведунья дышала, но её кожа оставалась серой, а лихорадка не спадала. Ворон сидел у стены, опираясь на здоровую руку. Его левая была зафиксирована повязкой, но он уже пытался ворчать, что означало, что он идёт на поправку. Его меч лежал рядом, и Олег заметил, как воин иногда бросал на него взгляд — не с угрозой, а с чем-то вроде одобрения.
Олег вернулся внутрь, присев у очага. Его искра всё ещё была слабой, но он чувствовал её лучше, чем вчера. Она не горела, как раньше, а тлела, как уголь, готовый вспыхнуть при нужном ветре. Он пытался понять её — не как силу, а как часть себя. Вчера, с Железным Зверем и вестником, она откликнулась на его волю, но он не знал, как повторить это. Физика подсказывала: нужен контроль, формула, закон. Но здесь законы были другими, и он учился на ходу.
— Ты опять думаешь, пришлый, — хмыкнул Ворон, прерывая его мысли.
Олег улыбнулся, несмотря на усталость.
— Лучше думать, чем махать мечом с одной рукой, — ответил он, кивнув на повязку воина.
Ворон фыркнул, но уголок его рта дёрнулся вверх.
— Дай мне день, и я тебя этим мечом поучить смогу, — сказал он, но тут же поморщился, схватившись за рёбра. Ярина шикнула на него, не отрываясь от котелка.
— Лежи тихо, — сказала она строго. — Или я добавлю в твой отвар горьколист. Тогда точно замолчишь.
Ворон закатил глаза, но послушался, откинувшись назад. Олег смотрел на них и чувствовал тепло — не от огня, а от того, что они всё ещё были вместе. После всего — тени, Зверя, вестника — они держались. Но он знал, что это ненадолго. Марфа не протянет без корня Живы, а Чернобог не отступит.
— Как она? — спросил он, кивнув на Марфу.
Ярина вздохнула, её руки замерли над котелком.
— Хуже, — ответила она тихо. — Отвар помогает, но ненадолго. Тьма в её ране… она как яд, который я не знаю, как вывести. Корень Живы — наш единственный шанс. Но даже с ним… — Она замолчала, её взгляд упал в огонь.
— Мы найдём его, — сказал Олег, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал. — Сколько времени у нас?
— Два дня, может, три, — ответила Ярина. — Если она продержится. Но Глубокий Лес… туда не ходят без подготовки. Нам нужно больше, чем травы и меч.
— А что нужно? — спросил он. — Заклинания? Амулеты? Я не знаю, как это работает.
Ярина посмотрела на него, её глаза были серьёзными.
— Вера, — сказала она. — Не в богов, не в магию. В себя. В то, зачем ты идёшь. Чернобог силён, потому что он знает, чего хочет. А ты… ты ещё ищешь.
Олег кивнул, чувствуя, как её слова оседают в груди. Вера в себя. Это звучало просто, но было сложнее, чем кажется. Он вспомнил свой мир — уроки, детей, кофейный автомат, смех Коли. Там он знал, кто он. Здесь он был пришлым, ключом, угрозой для равновесия. Но Ярина была права — он должен был найти причину. Не просто выжить, а понять, зачем он здесь.
Он коснулся амулета в кармане — грубого, вырезанного из дерева, который дала ему Марфа. Он был тёплым, как будто хранил её силу. Олег закрыл глаза, пытаясь нащупать искру. Она была там, слабая, но живая. Он не пытался её разжечь, не пытался вызвать бурю, как у Старого Дуба. Он просто спросил: «Кто я?» И впервые искра не молчала — она дрогнула, как эхо, как далёкий голос, который он ещё не мог разобрать.
— Ты чувствуешь её, да? — голос Ярины вывел его из транса. Она смотрела на него, держа ложку с отваром. — Свою искру.
— Да, — ответил он тихо. — Но я не знаю, что она хочет. Или что я должен с ней сделать.
— Это нормально, — сказала она, и в её голосе было тепло. — Искра — это не молоток, чтобы бить. Она как река. Ты не заставляешь её течь, ты направляешь.
Олег кивнул, хотя её слова всё ещё казались загадкой. Он посмотрел на Марфу, на её бледное лицо, на слабое движение её груди. Река. Может, его искра была потоком, который мог оживить, а не разрушить? Он не знал, но хотел верить.
Ворон вдруг кашлянул, привлекая внимание.