Формалин
Шрифт:
Поворачивает голову, смотря в сторону окна Кэйлин. Часто моргает, опуская глаза вниз.
Внутри что-то неприятно жжет, а в горле першит. Дилан кашляет, думая, что это все от пыли, но странное чувство не проходит, продолжая приносить неприятные ощущения.
***
Думаю, единственная в этом помещение, кто никак не поймет происходящего, – это именно я.
Мой отец, одетый, проходит на кухню. За ним входит седой мужчина с чемоданом в руках. Перевожу взгляд на мать, которая, наконец, улыбается,
Что вообще происходит?
Незнакомец проходит к столу, опускаясь на стул, что стоял сбоку от меня. Я мнусь, поглядывая на родителей, который спокойно предлагают ему кофе, на что он кивает, обращаясь ко мне:
– Меня зовут Бен Колинсон, но для тебя, юная леди, просто Бен.
Я уставилась на него, все ещё не понимая сути происходящего, поэтому вопросительно поднимаю брови. Мужчина, который, кажется, натягивает на лицо улыбку, продолжает:
– Я – доктор, и я здесь, чтобы помочь тебе.
О’Брайен хмурит брови, когда поцелуй затягивается. Он не шевелил губами до тех пор, пока девушка сама не отпрянула, смотря на него своими светлыми глазами:
– Бесполезно, - говорит на выдохе и печально улыбается. – Ты ничего не чувствуешь ко мне, да?
– Простите, но что вам угодно от меня? – поглядываю на мать, ожидая объяснений, но та молчит, наливая кофе в чашки.
– Твои родители обратились ко мне, потому что беспокоятся за тебя. У тебя сейчас сложный период, поэтому не думаю, что это что-то серьезное, - говорит доктор, так же улыбаясь.
– В чем суть проблемы? – начинаю раздражаться, ведь понятия не имею, о чем он толкует.
Мужчина шмыгнул носом, положив руки на стол:
– Дело в том, что их заботит твое психологическое состояние, понимаешь?
Усмехаюсь, качая головой:
– Нет, не понимаю, - поворачиваю голову. – Мам, может объяснишь?
Женщина устало вздохнула:
– Милая, мы с отцом, - они переглядываются. – Правда обеспокоены.
– Но, что я делаю не так? Что вызвало ваше подозрение? – хмурюсь, кусая губу.
Доктор трогает меня за руку, отчего я вскакиваю, повышая голос:
– Может, объяснишь внятней?!
Мать обнимает себя руками, что злит ещё больше.
– Почему ты так себя ведешь?! – не понимаю, делая шаг к ней, но мать отступает. Я замираю. Доктор поднимается со стула, прося:
– Кэйлин, сядь, мы поговорим.
Оборачиваюсь, с отвращением смотря на него:
– Да пошли вы все, вы…
– Кэйлин, - строгий голос отца заставляет меня замолкнуть, но не повиноваться. – Ты в последнее время ведешь себя странно: бродишь по ночам, заходишь в наши комнаты, долго и пристально смотришь на нас, словно хочешь что-то сказать, но после этого молча уходишь. Ты, - заикается. – Ты начинаешь пугать нас, дорогая.
Я отвожу взгляд. Нет. Это не я, это…
Все стало ясно,
– Это не я, это все дом.
Молчание.
Все устремили свои глаза на меня, а я продолжила:
– Я давно хотела поговорить с вами, это все дом, тут творится…
– Кэй-лин, - как-то слабо произносит мать, опуская руки вдоль тела. Я начинаю волноваться, поэтому лоб покрывается капельками пота:
– Нет, послушайте. Я тоже видела это, оно… Оно здесь, в этом доме, я…
Доктор откашлялся, подняв брови:
– Прошу тебя сесть, Кэйлин.
Я качаю головой, с надеждой смотря на мать и отца:
– Поймите, я тоже вижу её, она…
– Кэйлин! – отец срывается, отчего я вздрагиваю. Мужчина прикрывает лицо ладонями, после чего потирает виски, тяжко вздыхая.
Мать делает ко мне шаги, протягивая руку, и давит на плечо, заставляя развернуться к столу. Доктор кладет свой чемодан на стол, открывая его. Я растерялась, оборачиваясь:
– Мам, послушай меня, мам, - хватаю её за руку. Глаза женщины становятся больше. Она осматривает мои руки, заикаясь:
– Милая, что ты сделала с собой?..
Доктор достается какие-то бумаги:
– Нанесение телесных повреждений не только окружающим, но и себе, - пробубнил, надевая очки.
Окружающим?
Смотрю на мать.
– Я никого не била! Что он несет?! – спрашиваю.
– Потеря памяти или самое обыкновенное раздвоение личности, - вновь бубнит, обращаясь к матери с отцом. – Оформлять препараты будем?
Препараты?
Отступаю назад, продолжая вытягивать руки перед собой.
Картинка перед глазами окончательно сформировалась. Я приоткрываю губы, не моргая:
– Я не сумасшедшая… - шепчу, обеспокоено осматривая присутствующих. – Вы что вообще… Я не… - отворачиваюсь, быстро идя в сторону коридора.
– Кэйлин! – мать зовет, но не следует за мной.
Я выбегаю, кинувшись к лестнице. Теряюсь в собственных мыслях: я не сумасшедшая, не сумасшедшая.
Быстро поднимаюсь на третий этаж, опираясь руками на стену, что обжигает ледяным холодом. Тело покрывается потом, а глаза отекают. Делаю шаги. Медленно перебирая ногами. Мне тяжело дышать, а темнота этого места давит, мешая двигаться.
Быстро сворачиваю к ванной, включая свет, и запираю дверь, поворачиваясь к зеркалу:
– Я не сумасшедшая, - повторяю эти слова, опираясь на раковину. Поднимаю глаза, видя, что лицо совсем мокрое. Рука тянется к крану. Включаю воду.
Я не сумасшедшая.
***
– Раньше? Не думаю, что такие проявления были раньше, но, - женщина потирает ладони, сидя за столом напротив доктора. – Дело в том, что мы долгое время не жили вместе, мы разведены с мужем, а она жила с бабушкой.