Формалин
Шрифт:
– Детская травма, - бубнит Бен, что-то записывая в свой журнал.
***
Холодная вода обволакивает тело, помогая на мгновение позабыть это неприятное чувство тошноты. Я тру лицо, стоя под душем.
«Я не сумасшедшая», - безостановочно повторяю это, чтобы саму себя убедить.
***
– Да, булимия… - мать хмурится.
– Это тоже психическое расстройство, - говорит доктор. – Если сложить все мною услышанное, то можно вывести характер заболевания и способ лечения.
***
Закидываю голову, пытаясь
«Но я не сумасшедшая», - вновь повторяю.
Глажу искусанную руку, хмуря брови.
Нет, не сумасшедшая. Просто со своими проблемами. Не сумасшедшая.
Прикрываю глаза, опуская голову.
А ведь это только утро.
Немного теряясь, поняв, что вода набралась чуть ли не до краев. Я не ставила пробку. Засор?
Открываю глаза, желая нагнуться, чтобы проверить, но замираю, пристально вглядываясь в воду. Мои веки становятся тяжелыми, а губы сами начинают нашептывать: «Я не сумасшедшая, я не…»
Силуэт начинает проявляться. Я хмурюсь, думая, что это мое отражение в воде, но мой рот распахивается, когда понимаю, что это женщина. Она лежит на дне ванной, сложив руки на груди. Её глаза закрыты, а губы приоткрыты. Моя рука дрожит, когда я тяну её к поверхности воды, шепча:
– Я не сумасшедшая, не сумасшедшая…
Свет начинает мерцать, а мои вздохи становятся короче, когда кончики пальцев касаются воды.
Женщина резко распахивает веки, уставившись на меня стеклянными глазами. Я дергаюсь, корчась от ужаса. Не успеваю убрать руку, прежде чем она хватает её своей. Ледяные пальцы вонзаются в кожу, а с моих губ слетает дикий вопль. Её ногти вонзаются, оставляя отметины, после чего я выпрыгиваю из ванной, выдергивая кисть. Поскальзываюсь, падая на пол, и отползаю к стене, дрожа. Мой взгляд прикован к ванной, а зубы стучат.
– Я не сумасшедшая, не сумасшедшая, не сумасшедшая, не, - глубоко вздыхаю, продолжая повторять эти слова дрожащим голосом.
Тишина.
Я больше не слышу шума воды, что струится из душа. Лампочка не мерцает. Я слышу только свои вздохи и бешеный стук сердца.
Заставляю себя подняться. Держусь за стену, не моргая, и пристально смотрю в сторону ванной:
– Я не сумасшедшая…
Мои ноги ватные, поэтому делаю шаги с трудом.
– Не сумасшедшая, - мычу, подходя ближе.
Заглядываю в ванную.
Я больше не слышу биение своего сердца.
Ванная пуста. А вся вода стекает в трубу.
Я не сумасшедшая?
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== dylan’s thoughts. ==========
От лица Дилана.
Она смеется надо мной?
Я оперся щекой на кулак, ворча под нос, когда понял, что отсидел весь школьный день, а эта особа, которая так яро утверждала, что пойдет сегодня в школу, так и не объявилась. Чувствую себя последним кретином.
Поглядываю в сторону окна, удивляясь
Но все же, чего не пришла сегодня?
Не реагирую на Линка, который “случайно” скинул мою тетрадь со стола. Серьезно? Мы что в детском саду или в начальной школе? Этот тип теряет хватку. Или фантазия исчерпана. К слову, насрать.
– Смотрю, твой защитник сегодня не явился?
– Линк сел на край моей парты.
– Жаль, мне хотелось лишний раз позлить эту девку. Тебе самому не отвратно? Бабенка защищает тебя, это низко даже для такого, как ты, О’Брайен.
Смотрит на меня. Видимо, ожидает реакции, но не знаю, какой она должна быть. Если честно, в последнее время, начинаю чаще задумываться над тем, как и что делать, каким должно быть моё лицо в определенный момент, что нужно говорить, когда нужно говорить, как надо смотреть на собеседника. Это всё напрягает. Нет, даже раздражает.
Странно, что именно такие отрицательные эмоции и чувства, как злость, ненависть, раздражение, гнев - я легко могу проявить и ощутить. А что касается всего прочего, то меня это как-то не цепляет, хотя в последнее время начинает тормошить.
“В последнее время” - как-то часто начал повторять эти слова.
Урок начался. Скука смертная. Мой телефон вибрирует. Сообщения от матери и отца. Сегодня должен быть “семейный” ужин. Губы сами растягиваются в ухмылку: ужин с разведенными родителями? Даже звучит нелепо.
– Эй, О’Брайен, - шепчет Линк, сидя за соседней партой.
– А у тебя есть номерок этой Кэйлин?
Именно сегодня этот ублюдок бесит сильнее, чем обычно.
Борюсь с желанием размазать его рожу об парту и сломать эту чертову квадратную челюсть. Серьезно. С его челюсти можно ровные острые углы вырисовывать. Нелепо выглядит.
Отвожу взгляд, вновь смотря в окно.
Нет, поистине нелепо то, что я торчу здесь. Нелепо то, что я пришел сюда. А пришел, потому что думал, что Кэйли будет здесь.
Перевожу взгляд на мистера Монтеза, что сидит за учительским столом, отмечая отсутствующих. Мужчина чешет щетину, поднимая глаза. Я знаю, куда он смотрит.
– Её сегодня нет, - говорит девушка, оглядываясь.
– Может, Кэйлин заболела?..
– Задает вопрос самой себе, поправляя темные волосы, концы которых выкрашены в красный цвет.
Заболела? Может. Номер её есть у меня? Нет. Кто мы, чтобы обменятся номерами телефонов? Мы даже не друзья.
Я слишком хорошо знаю семейку Монтез, поэтому могу с легкостью предположить, о чем беседовали Кэйли и учитель. Похожая ситуация была с Кэтрин, вот только она мне всегда все рассказывала. Эту девушку нельзя было заткнуть, но она говорила дельные вещи, говорила о том, что думает на самом деле, а Кэйли не такая. Она может нести чушь хоть весь день, но так и не затронуть ту тему в разговоре, что её действительно беспокоит.