Фотография на память
Шрифт:
"Мазда", подрагивая, мягко выкатила из "кармана".
Вот так, Алька, подумал Вадим. Представляешь? Ты все ближе ко мне. Или я ближе к тебе. Я буду…
Он протолкнул вязкий ком, возникший в горле. Я скоро буду.
Они вклинились в жидкий транспортный поток, пристроились за самосвалом, Гагарина потекла назад — школой, аллеей, зеленой крышей супермаркета.
— Ой, пап, притормози! — крикнула Вика.
— Зачем?
— А пить мы в дороге что будем? А есть?
— Резонно.
Александр
— Что брать? — спросила, выпрыгивая из "мазды", Вика.
— Что хочешь, — отец подал ей деньги. — Только в темпе, Вичка, нам туда два с половиной и обратно столько же.
— Ясно.
Вика скрылась за разъехавшимися магазинными дверями. Сомкнувшееся стекло чуть искривило ее фигурку. Александр проводил дочь странной улыбкой, качнул головой.
— В кои-то веки нормально общаемся, — признался Вадиму он. — Как приеду, так дуется. Уеду — не звонит. Какая-то своя жизнь.
— Еще повзрослеет, — сказал Вадим.
— Ну да. Нет, она девчонка хорошая, только дурь в голове. Губы зачем-то черным…
Вадим промолчал.
Александр хмыкнул, постучал пальцами по рулевому колесу, произнес стесненно, словно через силу:
— Вообще, спасибо тебе, Вадим.
— За что?
— За Вику, — сказал Александр. — Я же понимаю, что вы не просто так познакомились. Видимо… — он вздохнул, лицо его дрогнуло, исказилось испугавшей его мыслью. — У тебя же была и ее фотография?
Вадим потеребил атлас, распушил страницы, уткнулся взглядом в вытертую полосу разметки перед капотом.
— Это уже не важно.
— Не покажешь?
— Нет.
— Ну да. Лучше не знать. Лучше даже…
Александр вдруг вздрогнул всем телом. Лицо его сотряслось, сделавшись на мгновение помертвелым, почти восковым.
Клацнули зубы.
— Она жива, — тихо сказал Вадим. — Это главное.
— Я знаю. Я просто представил…
— Не надо.
— Хэй, люди!
Промелькнув тенью, улыбающаяся Вика плюхнулась на заднее сиденье, зашелестела пакетами.
— Можем ехать? — спросил ее отец.
— Ага, — кивнула Вика. — Закупилась по самое не могу. Соки, минералка, чай холодный. Чай это, кстати, мне. Потом взяла один большой пирог, с фаршем и картофелем, сказали, что свежий, и три маленьких, с ягодами. Ну, там батончики еще… шпроты…
— Ясно. Все, не тараторь.
"Мазда" рванула вперед.
Покрутившись на развилках, они выехали из города. Строительный центр, пост ДПС, несколько придорожных кафешек мелькнули и пропали в шипении шин.
Александр молчал, зыркал в зеркала, обгоняя редкие попутки. Вика сунула в уши клипсы наушников, закачала головой
Сентябрькое солнце светило в лобовое стекло, соскальзывая с него на поворотах.
Вадим смотрел в окно. Ему было спокойно. Он думал, что они успеют обязательно, что осталось совсем немного, три снимка — не пять, у четвертого есть адрес, а, значит, с ним можно разобраться уже на месте, собственно, только с последним фото не все ясно.
Но это тоже как-нибудь…
Ранняя осень метила убегающие назад леса золотым и красным, столбики показывали километры, то справа, то слева выскакивали далекие и близкие пригорки, с которых глядели на дорогу крашеные бревенчатые домики. Тянулись пустые, уже убранные поля, луга с шишешками копен или с тракторами, ползущими вдоль.
Асфальт быстро кончился.
Дорога сузилась и завиляла, по обочинам выстроились сухие, в человеческий рост стебли борщевика. Указатели звали в Москву и в Киев, с плакатов призывали беречь лес от пожара и остерегаться лосей.
Проехали мост с черно-белыми перилами. Под мостом лениво текла река Юкола. Вика достала пластиковую бутылку с чаем, подмигнула Вадиму в зеркало заднего вида. Фотографии шуршали в кармане.
Он незаметно задремал, очнулся от толчка — Вика подавала бутылку:
— Пить будешь?
— Нет. Нет, спасибо, — Вадим подобрался, сел прямо, вытер слюну с подбородка. — Еще далеко?
— Прилично, — сказал Александр.
Вадим проводил взглядом километровый столбик. Сорок девятый километр. Они ехали уже час. Небо потихоньку пенилось облаками, пока с краю, пока вдалеке, но казалось, что к вечеру оно затянется сплошной пеленой и задождит.
Вадим приоткрыл окно и, прогоняя сон, подставил глаза и лоб ветру.
— У меня же кондиционер, — сказал Александр.
— Да я так, — смутился Вадим.
— Может, пирог? — спросила Вика.
— Давай.
Пирог был полон кисло-сладкой ягодной начинки. Вяз во рту.
Вадим жевал, наблюдая, как впереди пылит красно-желтый автобус, как мелькают прижавшиеся к обочине фуры — одна, другая, третья. "Frendschal…" какое-то по борту. Если он правильно прочитал.
А если там нет пожара? — подумалось ему.
Стоит себе дом, бегают во дворе Вовка и Егорка, ни огня, ни дыма. Ничего. Не пойдешь же мальчишек отлавливать.
— Извините, — сказал он, повернувшись к Александру, — нам, может быть, придется ждать до утра.
— Почему?
— Я не думаю, что мы вот так вот поспеем прямо к пожару.
— Класс! — сообщила с заднего сидения Вика. — Давно мечтала поспать в машине.
— Ну-ну, — отец протянул руку в ее сторону. — Дай попить.