Французская революція 1789-95 г. въ осв?щеніи И. Тэна. [Старая орфография]
Шрифт:
Annotation
Русский историк Владимир Иванович Герье (1837–1919) делает обзор взглядов Ипполита Тэна на эпоху Французской революции XVIII.
Французская революція 1789–95 г. въ осв?щеніи И. Тэна
Предисловіе
Глава первая
Историки Революціи
1. Предшественники Тэна
2. Тэнъ и революція 1789 года
Глава вторая
Старый порядокъ
Глава третья Анархія
1. Анархія стихійная
2. Анархія узаконенная
Глава четвертая
Завоеваніе Франціи якобинцами
1. Законодательное собраніе
2. Конвентъ до 2 іюня 1793 г
Глава пятая
Владычество якобинцевъ
Глава шестая
Якобинскій судъ надъ Тэномъ
Глава седьмая
Якобинцы въ исторической перспектив?
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
Съ портретомъ И. Тэна и 32 портретами и иллюстраціями
Ипполитъ Тэнъ
Предисловіе
Книга И. Тэна совершила переломъ въ сужденіяхъ о французской революціи 1789–95 годовъ. Она не только вынесла на поверхность исторіи огромную массу фактовъ прежде неизв?стныхъ, или не зам?чаемыхъ, она не только ярко осв?тила такія стороны революціоннаго движенія, которыя оставались въ т?ни, — но она зам?нила самую м?рку этого движенія новою. Такое крупное явленіе въ современной исторіографіи должно было привлечь къ себ? вниманіе вс?хъ изучающихъ исторію, и особенно преподавателей ея. Это и побудило меня посвятить четыремъ томамъ «Исторіи возникновенія современной Франціи» — Тэна рядъ отд?льныхъ очерковъ, которые появились на страницахъ «В?стника Европы». Ознакомленіе читателей съ книгой Тэна я считалъ т?мъ бол?е важнымъ, что русское общество знакомилось съ французской революціей лишь по апологіямъ ея, Тьера, Мишле и Луи Блана, — а книга Тэна не находила себ? переводчика.
Сочиненіе Тэна не учебникъ исторіи революціи, въ которомъ отм?чаются годъ за годъ, съ изв?стной равном?рностью выдающіяся событія эпохи. Онъ едва касается дипломатической и военной исторіи революціи, которая такъ часто служила другимъ историкамъ отводомъ глазъ отъ внутреннихъ насилій и террора. Тэнъ не пересказываетъ обще-изв?стное, но за то обогащаетъ исторію революціи новыми фактами и осв?щаетъ сконцентрированнымъ св?томъ существенныя ея стороны, невыясненныя его предшественниками, — прежде всего происхожденіе революціи. До Тэна указывали, какъ на причину революціи, только на разные недостатки стараго порядка, не принимая во вниманіе, что эти недостатки требовали реформъ, а не революціи. Тэнъ впервые выяснилъ, какую существенную роль при ея возникновеніи игралъ и какое вліяніе им?лъ на ея ходъ революціонный духъ — l’esprit revolutionnaire, — обуявшій руководящіе классы французскаго общества. Тэнъ превосходно анализировалъ этотъ дух?, и его происхожденіе. Какъ изв?стно, Тэнъ былъ спеціалистомъ въ психологіи и давно настаивалъ на прим?неніи психологическаго анализа къ исторіи. Въ данномъ случа? онъ самъ оправдалъ свой методъ въ блестящемъ опыт?.
Торжество революціоннаго духа, т. е. настроенія, сложившагося изъ в?ры въ отвлеченныя политическія догмы, изъ политическихъ страстей и классовыхъ интересовъ — обусловливалось обстоятельствами, также впервые выясненными Тэномъ. Когда по Франціи разнеслась в?сть, что король созываетъ Генеральные штаты, или народъ, какъ толковали этотъ актъ, Францію охватила смута, стихійная анархія — l’anarchie spontanee, какъ ее называетъ Тэнъ. На описаніе этой смуты и собираніе фактовъ, ее характеризующихъ, Тэнъ положилъ не мало труда; и читатель выноситъ изъ книги Тэна впечатл?ніе, что задолго до открытой революціи въ Париж? вся Франція уже была охвачена революціей, состоявшей въ томъ, что везд? буйствовала толпа, а власти везд? безд?йствовали. Въ деревняхъ анархія выражалась въ погромахъ, пожарахъ, грабежахъ, уничтоженіи чужой собственности и прекращеніи всякихъ платежей, частныхъ и казенныхъ. Въ городахъ анархія проявлялась въ насильственномъ уничтоженіи заставъ для сбора акциза, также въ грабежахъ и всеобщемъ неповиновеніи.
Эта стихійная анархія поддерживалась т?мъ, что въ самомъ начал? революціи центральная власть была парализована. Генеральные штаты провозгласили себя Національнымъ собраніемъ, а это собраніе присвоило себ? несмотря на протестъ короля — учредительную власть. Съ этой минуты во Франціи не было бол?е правительственной власти: королевская власть была подорвана, а многоголовое Учредительное собраніе не представляло собою правительства. Такимъ образомъ анархія становилась во Франціи хронической, или, по выраженію Тэна, за стихійной посл?довала анархія, упроченная законодательствомъ. Д?ло въ томъ, что Учредительное собраніе, разрабатывая новую организацію Франціи и оставляя за королемъ и его министрами исполнительную лишило ихъ всякихъ исполнительныхъ органовъ, а всю административную и судебную власть поручило м?стнымъ выборнымъ органамъ, съ весьма слабымъ іерархическимъ подчиненіемъ другъ другу и съ предоставленіемъ муниципалитетамъ, т. е. городскимъ и волостнымъ управамъ, не только зав?дываніе полиціей и городской милиціей, но и распоряженіе м?стными войсковыми отрядами.
Недостатки конституціи 1791 г. были и прежде выставлены на видъ ея критиками, но еще никто изъ нихъ не давалъ такой полной
Въ государств?, утратившемъ свой центральный органъ, возникаетъ, если оно живуче, новый вм?сто прежняго — лучшій, или худшій. Такъ было и во время французской революціи. Прежніе ея историки, исключительно посвящая свое вниманіе зас?даніямъ законодательныхъ собраній, не зам?чали знаменательнаго факта, — что преобладающая въ государств? сила мало- по-малу сосредоточивалась вн? этихъ собраній. Колыбелью этой, новой силы были политическіе клубы, преимущественно якобинскій. Въ выясненіи и должной оц?нк? этого факта заключается капитальная заслуга Тэна. Съ полнымъ основаніемъ онъ озаглавливаетъ эпохи революціонной исторіи не названіемъ см?нявшихся законодательныхъ собраній, а ролью, съигранною якобинцами: за эпохой анархіи у него сл?дуетъ эпоха завоеванія Франціи якобинцами (la conquete jacobine), а за этимъ — эпоха владычества якобинцевъ (le gouvernement jacobin). Въ этихъ отд?лахъ своей исторіи Тэнъ снова становится неутомимымъ изсл?дователемъ, собирающимъ безконечную вереницу фактовъ (les petits faits) для своей исторической картины — роста якобинскаго владычества и его посл?дствій, но эта кропотливая работа снова осв?щается психологическимъ методомъ.
Тэнъ задолго до своего обращенія къ исторіи призналъ якобинца господствующимъ типомъ французской революціи — подобно типу пуританина въ англійской революціи; отсюда необходимость психологическаго объясненія происхожденія этого типа. Зд?сь, въ своей исторіи революціи, онъ и даетъ обстоятельное объясненіе происхожденія этого типа изъ взаимод?йствія психическихъ чертъ и вліянія историческаго момента. Зат?мъ онъ сл?дитъ за постепеннымъ обостреніемъ этого типа, размноженіемъ его и захватомъ власти въ Конвент?, выразившемся въ организаціи чисто якобинскаго Комитета общественнаго спасенія, ознаменовавшаго собою наступленіе систематическаго террора. Посл?дній отд?лъ книги посвященъ характеристик? этого террора и подведенію его итоговъ, при чемъ оказывается, что ужасы гильотины, обращенные преимущественно противъ имущихъ классовъ, представляли собою лишь небольшую часть страданій, обрушившихся на французскій народъ при якобинскомъ владычеств?.
Критическій анализъ, которому Тэнъ подвергаетъ государственныя и соціальныя теоріи якобинства, посредствомъ изложенія ихъ фактическихъ результатовъ, т?мъ вразумительн?е, что онъ противополагаетъ этимъ теоріямъ истинные принципы челов?ческаго общежитія, которые одни лишь въ состояніи предохранить демократію отъ одичанія, отъ состоянія т?хъ дикарей, которые, по словамъ Монтескьё, срубали дерево, чтобы воспользоваться его плодами.
Печатая въ свое время свои критическіе очерки книги Тэна о революціи, я былъ далекъ отъ мысли, что мн? придется быть очевидцемъ аналогическаго потрясенія въ Россіи. Издавая теперь отд?льной книгой эти очерки съ необходимыми дополненіями и изм?неніями, я полагаю, что осв?щеніе, данное Тэномъ французской революціи, им?етъ въ настоящее время для русскихъ читателей новый интересъ, являясь въ то же время осв?щеніемъ и недавно пережитыхъ ими событій. И мы пережили возраставшее за посл?днія десятил?тія революціонное настроеніе, слагавшееся изъ в?ры въ отвлеченныя неясныя теоріи, и изъ идеализаціи политическихъ революцій, основанной на простой подражательности и плохомъ знакомств? съ исторіей, — настроеніе, захватившее даже людей, стоявшихъ близко къ наук? и къ практической общественной д?ятельности. И мы пережили тяжелый политическій кризисъ, когда люди, призванные къ участію въ законодательств?, протянули руки къ правительственной власти и, грозя возстаніемъ и гн?вомъ народа, требовали, чтобы «исполнительная власть» покорилась имъ. На нашихъ глазахъ уже нам?чалась и сила, собиравшаяся опутать Россію своими с?тями на подобіе якобинской организаціи. На другой день посл? объявленія манифеста 17-го октября съ?здъ главныхъ д?ятелей освободительнаго движенія опубликовалъ свой манифестъ, въ которомъ объявилъ «задачей конституціонно-демократической партіи достиженіе Учредительнаго собранія, «при чемъ Государственная Дума можетъ служить для партіи лишь однимъ изъ средствъ на пути къ осуществленію той же ц?ли, съ сохраненіемъ постоянной и т?сной связи съ общимъ ходомъ освободительнаго движенія вн? Думы». — Для достиженія своей ц?ли съ?здъ предначерталъ организовать повсюду губернскіе и порайонные комитеты партіи съ подчиненіемъ ихъ центральному комитету, предоставлявшему себ? общее руководство. Въ воззваніи къ народу центральный комитетъ заявлялъ, что «самъ народъ долженъ черезъ своихъ выборныхъ управлять вс?ми д?лами въ государств?, писать законы и устанавливать порядки». Посл?днее же слово этого воззванія гласило: «А когда придетъ время выбирать народныхъ представителей, надо сд?лать такъ, какъ укажетъ комитетъ партіи, потому что, если д?йствовать вразбродъ, выбирать кому кто приглянется, то никто не попадетъ въ Думу изъ т?хъ, кому надо попасть для пользы народа{1} — А что могло бы изъ этого выйти, объ этомъ подробно свид?тельствуютъ два тома Тэна о хозяйничаньи якобинцевъ во Франціи. Къ счастью, эти зат?и не осуществились. Въ этомъ отношеніи аналогія между французской революціей и «освободительнымъ движеніемъ» прерывается. Россія вышла изъ смутной годины съ обновленнымъ, повышеннымъ политическимъ строемъ и съ законодательной, об?щающей развитіе экономическаго благосостоянія и культурный подъемъ массы сельскаго населенія. Въ высшей степени характерно при этомъ, что поборники «освободительнаго движенія», во всемъ руководившіеся прим?ромъ революціи 1789 г., отступили отъ нея именно въ этомъ отношеніи. Французская революція была, по крайней м?р? въ своемъ начал?, д?йствительно тельнымъ движеніемъ, избавивши милліоны французскихъ крестьянъ отъ пережитковъ старины и ст?снительныхъ сервитутовъ и сд?лавши ихъ свободными собственниками земли.