Французская революція 1789-95 г. въ осв?щеніи И. Тэна. [Старая орфография]
Шрифт:
Но при дальн?йшей разработк? исторіи революціи на первый планъ у Тэна становятся якобинцы — какъ психологическій типъ, и какъ партія. «Я держусь, пишетъ Тэнъ, принципа
Бурже, что писатель долженъ быть психологомъ». И Александру Дюма онъ пишетъ: «Мы пытаемся въ настоящее время прим?нить къ исторіи н?что подобное тому, что вы д?лаете для сцены театра — я разум?ю прикладную психологію». Съ этой точки зр?нія въ особенности Тэна и занимали якобинцы. «Въ настоящій моментъ, писалъ онъ въ томъ же письм?, если я буду въ состояніи удовлетворительно возсоздать психическое состояніе якобинца, мое д?ло будетъ сд?лано, но это дьявольская работа». Якобинцы представляли богатую пищу его психологическому интересу. Психологія, по его зам?чанію, должна играть во вс?хъ духовныхъ наукахъ такую же роль, какъ механика въ наукахъ физическихъ. «Я задумываюсь, писалъ онъ, надъ психологіей якобинца. Въ силу какого механизма идей и чувствъ люди, предназначенные быть
«У меня подъ руками драгоц?нный біографическій словарь, составленный въ 1805 году. Въ немъ можно найти справку объ общественномъ положеніи вс?хъ пережившихъ революцію членовъ Конвента: они служатъ въ акциз?, состоятъ гражданскими или уголовными судьями, таможенными инспекторами и т. д.» Тэнъ находитъ, что «психозъ хищниковъ гораздо легче понять. Но люди, какъ Субрани, Роммъ, Гужонъ, — даже какъ Леба и Грегуаръ, самые изумительные образчики сознательнаго бреда и разсудочной маніи. Я еще не выяснилъ ихъ себ?».
Все л?то 1878 года, проведенное въ Саво? на берегахъ любимаго Тэномъ озера, онъ посвятилъ этой работ?. «Вы знаете мое озеро, — пишетъ онъ, — я теперь тамъ съ своими якобинцами. Я предпочитаю им?ть д?ло съ мертвыми, ч?мъ съ живыми якобинцами, и я думаю только объ анатомированіи ихъ, чтобы представить вамъ точный препаратъ».
Но эта работа его по временамъ одол?вала, и онъ съ грустью вспоминалъ о своихъ прежнихъ занятіяхъ. «Прежде, занимаясь исторіей литературы, я жилъ съ глазу на глазъ съ великими людьми, теперь я осужденъ провести еще два года въ больниц? для умалишенныхъ».
Это относилось къ якобинцамъ; но и ихъ соперники и жертвы, жирондинцы, не ут?шали Тэна. «Я васъ ув?ряю, — писалъ онъ Гастону Парису, — что жирондинцы Законодательнаго собранія не красивы, если ихъ вид?ть вблизи; они позволяли себ? до 10 авг. д?лать все то, что посл? 10 авг. прод?лали съ ними (якобинцы)».
Этой характеристикой людей, господствовавшихъ въ народныхъ собраніяхъ Франціи, обусловливалась и оц?нка самихъ собраній. Законодательное собраніе для Тэна ничто иное, какъ политическій клубъ, см?ненный другимъ, террористическимъ клубомъ, Конвентомъ, который въ свою очередь находился подъ господствомъ еще бол?е террористическаго клуба — парижской коммуны.
Для Тэна давно миновало время, когда онъ съ юношескимъ пыломъ настаивалъ на прим?неніи метода физическихъ наукъ къ литературной критик? и исторіи, когда онъ восклицалъ, что доброд?тель и порокъ такіе же естественные продукты, какъ купоросъ и сахаръ, и требовалъ отъ критика и историка такого же безразличнаго отношенія къ своему предмету, какое бываетъ у физіолога и анатома.
Юношескій «позитивизмъ» его пошатнулся впервые въ области художественнаго творчества и классификаціи художественныхъ произведеній. Тамъ впервые Тэнъ допустилъ при оц?нк? ихъ моральный элементъ. Онъ призналъ преимущество благотворнаго сюжета и типа надъ злотворнымъ (malfaisant). Т?мъ бол?е онъ им?лъ право въ исторіи обличать политическій типъ, умственно узкій, нравственно низкій и соціально вредный.
Тэнъ предполагалъ исполнить свою задачу — объяснить «возникновеніе современной Франціи» — тремя этапами, а именно, посвятить одинъ томъ «старому порядку», вызвавшему революцію, второй томъ — самой революціи, а въ третьемъ том? выяснить вліяніе революціи на посл?революціонную, современную Францію. Первый томъ и вышелъ въ 1875 году подъ заглавіемъ «l'Anсіеn Regime». Но изображеніе революціи не поддавалось расчетамъ Тэна. Въ начал? осени 1876 года онъ писалъ: «Мн? приходится изложить и оц?нить д?ло Учредительнаго собранія, а это требуетъ изысканій и размышленій о самыхъ разнообразныхъ спеціальныхъ вопросахъ, о сущности государства, о конституціяхъ, объ аристократіи, собственности, о корпораціяхъ, о католической церкви, о централизаціи, и вообще о гражданскомъ и государственномъ прав?. Мн? удалось, если я не ошибаюсь, выяснить принципы. Но я такъ далекъ отъ принятыхъ взглядовъ, въ особенности отъ т?хъ, которые въ ходу во Франціи, что я долженъ напрягать все свое вниманіе. нужно быть яснымъ и приводить доказательства, а работа громадная. Трудъ къ тому же разрастается въ моихъ рукахъ; я очень опасаюсь, что у меня выйдутъ два тома о революціи, и мн? понадобится для окончанія по крайней м?р? еще годъ». Но и этотъ расчетъ оказался ошибоченъ, хотя, чтобы выиграть время, Тэнъ отказался отъ чтенія своего курса въ художественной академіи и посвящалъ всю зиму работ? въ архив?. Но какъ онъ писалъ своему бывшему учителю: «Въ вопрос? столь спорномъ и съ выводами столь противоположными господствующему мн?нію надо было приводить доказательства». И въ результат? характеристика революціи потребовала отъ Тэна трехъ томовъ, вышедшихъ подъ общимъ заглавіемъ: «la Revolution». Первый изъ нихъ вышелъ въ 1878 г. и былъ посвященъ эпох? Учредительнаго собранія — 1789 до сент. 1791 — и такъ какъ знаменіемъ этого времени была
Глава вторая
Старый порядокъ
Познакомивши читателя съ помощью переписки Тэна, нын? изданной, съ его взглядомъ на предметъ, которому онъ посвятилъ всю вторую половину своей трудовой жизни (1871–93), мы обратимся къ обзору перваго тома его «Возникновенія современной Франціи». Французскіе писатели всегда отличались передъ другими потребностью единства плана и симметріи частей; но въ р?дкомъ французскомъ сочиненіи эти черты выступаютъ такъ наглядно, какъ въ разсматриваемомъ нами том?. Онъ состоитъ изъ пяти книгъ: первыя дв? посвящены характеристик? общества при старомъ порядк?, третья и четвертая — философіи и литератур?, пятая книга — той части французской націи, которая стояла вн? образованнаго общества. Кстати зам?тимъ, что даже число страницъ въ каждой изъ пяти книгъ почти одинаково.
Отличительную черту французскаго общественнаго строя въ XVIII в. составляетъ р?зкое разд?леніе націи на два слоя: привилегированные классы и массу народа. Къ первымъ принадлежали вс? т? лица и сословія, которыя усп?ли сохранить бол?е или мен?е остатковъ государственныхъ функцій и правительственныхъ правъ, превращенныхъ феодализмомъ въ частную собственность. Этимъ привилегированнымъ слоемъ и занимается Тэнъ въ первыхъ двухъ книгахъ своего сочиненія, распред?ляя согласно съ своими методическими пріемами свои наблюденія подъ дв? рубрики: «общественный строй» и «нравы и характеры». Первая книга, написанная, какъ и вс? остальныя, живо и м?тко, представляетъ наимен?е оригинальнаго и спорнаго. Авторъ им?лъ передъ собою богатую, разработанную его предшественниками фактическую почву. Любопытенъ только литературный пріемъ, съ помощью котораго Тэнъ хот?лъ придать своему предмету новый интересъ и пикантность.
Тэнъ посвящаетъ н?сколько страницъ происхожденію привилегій духовенства, дворянства и короля. Причину этихъ привилегій онъ ищетъ не въ историческомъ факт? завоеванія, не въ общихъ основахъ государственной и общественной жизни, а въ услугахъ, оказанныхъ н?когда обществу привилегированными классами. Онъ вводитъ читателя въ эпоху разрушенія Римской имперіи и вторженія варваровъ — и показываетъ, какъ распространеніе религіи и устройство церкви было д?ломъ духовенства. Въ эпоху распаденія вс?хъ общественныхъ связей духовенство создаетъ кр?пкую организацію, управляемую законами; оно идетъ на встр?чу варварамъ и подчиняетъ ихъ своему нравственному вліянію, устраиваетъ уб?жища для покоренныхъ и угнетенныхъ, спасаетъ остатки цивилизаціи, въ своихъ монастыряхъ основываетъ разсадники новой культуры; въ эпоху владычества грубой силы оно создаетъ идеальный міръ, — своими легендами, соборами и литургіями д?лаетъ осязательнымъ царство небесное, даетъ людямъ силу и охоту жить — или, по крайней м?р?, со смиреніемъ переносить тяжкую жизнь, даетъ трогательную или поэтическую мечту въ зам?ну счастья.
Другимъ способомъ, въ эпоху распаденія государства, основаннаго варварами, и вторженія норманновъ, которые шайками грабили и выжигали страну, — спасителемъ и благод?телемъ страны становится воинъ, ум?ющій сражаться и защищать другихъ. Въ эпоху непрерывныхъ войнъ только одинъ общественный строй хорошъ — это феодальный строй, гд? вождь, окруженный дружиной, защищаетъ своихъ вассаловъ; каждый изъ этихъ вождей твердой ногой вн?дряется въ м?стности, гд? онъ поселился, — это его замокъ, его влад?ніе, его графство. Съ теченіемъ времени въ этой воинственной сред? вырабатывается новый идеальный типъ: рядомъ со святымъ является рыцарь, и этотъ новый идеалъ служитъ также могущественнымъ цементомъ для сплоченія людей въ прочное общество. Среди этого же феодальнаго міра выростаетъ и власть короля; онъ расширяетъ свои феодальныя влад?нія въ теченіе восьми в?ковъ съ помощью завоеваній, политическихъ браковъ, насл?дства; камень за камнемъ создаетъ онъ плотное государство въ 26 милл. жителей, самое могущественное въ Европ?. Во все это время онъ являлся главой общественной защиты, освободителемъ страны отъ иноземцевъ: отъ папы въ XIV в?к?, отъ англичанъ въ XV, отъ испанцевъ въ XVI. Внутри государства онъ верховный судья — grand justicier; съ шлемомъ на голов? — онъ постоянно въ поход?: разрушаетъ замки феодальныхъ разбойниковъ, унимаетъ частныя войны, защищаетъ слабыхъ — онъ водворяетъ порядокъ и миръ. Все полезное возникаетъ по его приказанію или подъ его покровительствомъ: дороги, гавани, каналы, университетъ, школы, богад?льни, промышленныя и торговыя заведенія.
Жандарм 2
2. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
рейтинг книги
Ненаглядная жена его светлости
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
рейтинг книги
Найденыш
2. Светлая Тьма
Фантастика:
юмористическое фэнтези
городское фэнтези
аниме
рейтинг книги
Газлайтер. Том 3
3. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
рейтинг книги
Княжна. Тихоня. Прачка
5. Хозяюшки
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
Офицер Красной Армии
2. Командир Красной Армии
Фантастика:
попаданцы
рейтинг книги
