Фрося

Фрейдзон Овсей Леонидович

Через несколько минут Фрося уже стучалась в боковую дверь синагоги, ей тут же открыл

Рувен, заведя в комнату, усадил её за стол и начал говорить:

– Так вот, моя девочка, твои вещи мы хорошо продали, но деньги ты получишь уже только

в Поставах.

С тобой поедет один из наших - молодой человек, который тебе их передаст уже там на

месте.

Это большие деньги и мы опасаемся, что бы тебя не ограбили лихие люди, а таких сейчас

много.

А теперь о главном,

мы нашли кое-кого, кто знал твоего врача и его жену, их корни из

Литвы, потом родители отправили сына учиться во Францию, а уже оттуда он вместе с

молодой женой остановился в Поставах, решил обрести там хорошую практику и

вернуться потом обратно в Литву, но потом вошли советы, а потом вскорости началась эта

проклятая война, а дальше ты уже знаешь больше нашего.

Фамилия их Янковские.

А теперь слушай ещё более важные вещи, Меир, к сожалению, погиб в Минском гетто, а

Рива уцелела, её видели здесь в Вильнюсе в сорок пятом, но все её родственники погибли

и она воспользовалась предоставленной ей возможностью и переехала срочно в Польшу, а

оттуда в Палестину, большего никто не знает и узнать в ближайшее время не

представляется возможным.

Может в будущем что-то и выяснится о её судьбе, но пока такая обстановка, что не стоит

обращать на себя внимание властей.

Все кому я рассказал о твоём поступке, восхищены тобой и хотели бы познакомиться,

увидеть тебя и девочку собственными глазами, но я думаю пока не время, ты спокойно

поезжай к деткам.

А теперь про цепочку с Маген Давидом, а именно так она называется, храни её у себя до

тех пор, пока девочке не исполнится двенадцать лет, и если будет на то твоя воля, то

привези её сюда и мы ей устроим бат-мицву, это посвящение в женщины у евреев, так

тебе будет понятно.

Но повторяю, на всё твоя воля, если даже ты захочешь, что бы она осталась гойкой, не

еврейкой, то в этом тебе тоже никто не сможет перечить.

Пока ничего мне не отвечай, потому что ты и себе пока не можешь ничего ответить,

просто прими к сведению вспоминая о нашем разговоре.

Я понял, что ты очень умненькая и ушлая девочка, всё же хочу тебя предупредить, ты

везёшь большие деньги, будешь делать какие-то покупки, поверь старому человеку,

прожившему и повидавшему немало, как только увидят, что ты стала подниматься на

ноги, сразу же найдутся доброхоты, которые обратятся куда надо, поэтому трать

понемногу, а ещё лучше займись каким-нибудь гешефтом, то есть каким-то делом, что

приносит деньги, выращивай что-нибудь и продавай на базаре, делай масло, сыр, сметану

и тоже продавай на базаре, можешь что-то шить и тоже продавать на базаре -

короче, ты

должна стать базарной торговкой и тогда к тебе трудно будет придраться.

Денег ты получила немало, но поверь, они имеют такое свойство быстро кончаться, если

тебе опять надо будет что-то продать из золота, то можешь ко мне не обращаться, а прямо

иди к Соломону, он всё устроит, а ко мне заходи просто попить чаю, поговорить,

рассказать о жизни, может быть услышать хороший совет, ты же вошла в моё сердце, как

реки входят в моря.

Ах, вот и Ицек...
–

В комнату зашёл молодой человек: среднего роста, худощавый, с тонкими чертами лица

на котором выделялся длинный нос с горбинкой, у него были тонкие губы, кучерявые

крупные локоны волос спадали на плечи...
–

Фрося всплеснула руками, и у неё вырвалось:

– Езус Мария, как на Иисуса Христа похож!

Вошедший молодой человек непонимающе смотрел на молодую женщину, то на

смеющегося раввина и пожимал плечами, злясь от непонимания.

– Заходи, заходи Ицечек, это Фрося, которую ты должен сопровождать в Поставы, а то,

что похож на вашего Иисуса Христа в том нет ничего удивительного, ведь он как не

хочешь, а из нашего народа... и опять разразился смехом, на этот раз вместе с ним

смеялись и молодые люди.

Глава 38

Пересчитав деньги, вырученные за золото, они остались очень довольными.

Теперь им не угрожает голод, более того, к весне можно будет купить корову, парочку

поросят, и конечно, курей.

Потом Фрося обстоятельно рассказала про своё путешествие, про свои встречи,

разговоры, людей с кем ей довелось сойтись душой, об их участии в её судьбе, очень

тепло отзываясь о раввине Рувене и старом Соломоне.

Вальдемар не перебивал её, слушал сбивчивый рассказ, то кивая, то сокрушённо качая

головой, то улыбаясь, а то, укоризненно глядя на Фросю.

После того, как она закончила своё повествование, Вальдемар какое-то время посидел

молча, постучал пальцами по колену и наконец заговорил:

– Ты, Фросенька умничка, не могу сказать, что всё делала и говорила правильно, но

главное дело ты сделала, а победителей не судят.

Я во многом согласен с раввином и кто знает, возможно, после моей смерти тебе есть

резон переехать в Вильнюс, здесь у тебя нет ни одной родной души, а там, в лице новых

твоих попечителей, скорей всего, найдёшь поддержку и помощь.

Пути господни неисповедимы...

Затем продолжил: