Фрося
Шрифт:
Через несколько минут Фрося уже стучалась в боковую дверь синагоги, ей тут же открыл
Рувен, заведя в комнату, усадил её за стол и начал говорить:
– Так вот, моя девочка, твои вещи мы хорошо продали, но деньги ты получишь уже только
в Поставах.
С тобой поедет один из наших - молодой человек, который тебе их передаст уже там на
месте.
Это большие деньги и мы опасаемся, что бы тебя не ограбили лихие люди, а таких сейчас
много.
А теперь о главном,
Литвы, потом родители отправили сына учиться во Францию, а уже оттуда он вместе с
молодой женой остановился в Поставах, решил обрести там хорошую практику и
вернуться потом обратно в Литву, но потом вошли советы, а потом вскорости началась эта
проклятая война, а дальше ты уже знаешь больше нашего.
Фамилия их Янковские.
А теперь слушай ещё более важные вещи, Меир, к сожалению, погиб в Минском гетто, а
Рива уцелела, её видели здесь в Вильнюсе в сорок пятом, но все её родственники погибли
и она воспользовалась предоставленной ей возможностью и переехала срочно в Польшу, а
оттуда в Палестину, большего никто не знает и узнать в ближайшее время не
представляется возможным.
Может в будущем что-то и выяснится о её судьбе, но пока такая обстановка, что не стоит
обращать на себя внимание властей.
Все кому я рассказал о твоём поступке, восхищены тобой и хотели бы познакомиться,
увидеть тебя и девочку собственными глазами, но я думаю пока не время, ты спокойно
поезжай к деткам.
А теперь про цепочку с Маген Давидом, а именно так она называется, храни её у себя до
тех пор, пока девочке не исполнится двенадцать лет, и если будет на то твоя воля, то
привези её сюда и мы ей устроим бат-мицву, это посвящение в женщины у евреев, так
тебе будет понятно.
Но повторяю, на всё твоя воля, если даже ты захочешь, что бы она осталась гойкой, не
еврейкой, то в этом тебе тоже никто не сможет перечить.
Пока ничего мне не отвечай, потому что ты и себе пока не можешь ничего ответить,
просто прими к сведению вспоминая о нашем разговоре.
Я понял, что ты очень умненькая и ушлая девочка, всё же хочу тебя предупредить, ты
везёшь большие деньги, будешь делать какие-то покупки, поверь старому человеку,
прожившему и повидавшему немало, как только увидят, что ты стала подниматься на
ноги, сразу же найдутся доброхоты, которые обратятся куда надо, поэтому трать
понемногу, а ещё лучше займись каким-нибудь гешефтом, то есть каким-то делом, что
приносит деньги, выращивай что-нибудь и продавай на базаре, делай масло, сыр, сметану
и тоже продавай на базаре, можешь что-то шить и тоже продавать на базаре -
должна стать базарной торговкой и тогда к тебе трудно будет придраться.
Денег ты получила немало, но поверь, они имеют такое свойство быстро кончаться, если
тебе опять надо будет что-то продать из золота, то можешь ко мне не обращаться, а прямо
иди к Соломону, он всё устроит, а ко мне заходи просто попить чаю, поговорить,
рассказать о жизни, может быть услышать хороший совет, ты же вошла в моё сердце, как
реки входят в моря.
Ах, вот и Ицек...
–
В комнату зашёл молодой человек: среднего роста, худощавый, с тонкими чертами лица
на котором выделялся длинный нос с горбинкой, у него были тонкие губы, кучерявые
крупные локоны волос спадали на плечи...
–
Фрося всплеснула руками, и у неё вырвалось:
– Езус Мария, как на Иисуса Христа похож!
Вошедший молодой человек непонимающе смотрел на молодую женщину, то на
смеющегося раввина и пожимал плечами, злясь от непонимания.
– Заходи, заходи Ицечек, это Фрося, которую ты должен сопровождать в Поставы, а то,
что похож на вашего Иисуса Христа в том нет ничего удивительного, ведь он как не
хочешь, а из нашего народа... и опять разразился смехом, на этот раз вместе с ним
смеялись и молодые люди.
Глава 38
Пересчитав деньги, вырученные за золото, они остались очень довольными.
Теперь им не угрожает голод, более того, к весне можно будет купить корову, парочку
поросят, и конечно, курей.
Потом Фрося обстоятельно рассказала про своё путешествие, про свои встречи,
разговоры, людей с кем ей довелось сойтись душой, об их участии в её судьбе, очень
тепло отзываясь о раввине Рувене и старом Соломоне.
Вальдемар не перебивал её, слушал сбивчивый рассказ, то кивая, то сокрушённо качая
головой, то улыбаясь, а то, укоризненно глядя на Фросю.
После того, как она закончила своё повествование, Вальдемар какое-то время посидел
молча, постучал пальцами по колену и наконец заговорил:
– Ты, Фросенька умничка, не могу сказать, что всё делала и говорила правильно, но
главное дело ты сделала, а победителей не судят.
Я во многом согласен с раввином и кто знает, возможно, после моей смерти тебе есть
резон переехать в Вильнюс, здесь у тебя нет ни одной родной души, а там, в лице новых
твоих попечителей, скорей всего, найдёшь поддержку и помощь.
Пути господни неисповедимы...
Затем продолжил: