Фрося
Шрифт:
сгореть, а она этого явно не хотела, её тянуло к новой старшей подруге, такой
умудрённой, решительной и красивой.
Первого сентября Фрося надела своё лучшее ещё довоенное платье, взяла за руки своих
деток и повела их в первый класс.
Вместе с другими родителями и детьми, они стояли во дворе школы, и директор по
одному вызывал из толпы первоклашек, и распределял по классам:
Господарская Анна... и девочка подошла к первоклашкам.
Господарский Станислав...
–
Удивлённые и любопытные глаза учителей, родителей и детей уставились на этих таких
непохожих друг на друга двойняшек.
глава 32
Фрося с помощью своей новой подруги Оли,
быстро привела дом в порядок и он снова заблестел чистотой, и уютом, не смотря на
бедность обстановки.
Оля каждую свою свободную минуту прибегала к Фросе, ей было интересно находиться
рядом с более опытной, сильной и красивой женщиной, а разница в возрасте у них была
не значительная.
Фрося тоже тепло относилась к Оле, радовалась их дружеским отношениям, а надо
заметить, что подруг в её жизни не было вовсе, в деревне она росла рядом со своими
старшими сёстрами, а здесь в городе до замужества не успела ими обзавестись.
Про годы войны прожитые в деревне и говорить не стоит, там был Алесь.
Вальдемар не пожелал жить с ними в избе, захотел устроиться в кузнице и ему там, с
помощью рукастого мужика за бутылку водки, отгородили угол, куда стала его кровать,
шкаф, книжная полка и конечно заветное любимое кресло.
Рядом с выходом из кузницы вкопали деревянную лавку, куда он любил выйти посидеть,
погреться на солнышке, и где рядом с ним играли подрастающие Фросины дети.
На новом месте вместе с ними поселилась и бедность.
Она стала ощущаться во всём - в скудности питания, в первую очередь, ведь кормились
они только тем, что собрали с куцего огородика при домике, где они жили раньше с
Вальдемаром рядом с костёлом.
Дети подрастали и быстро вырастали из своих одежонок, а на обновки не было просто
никаких средств.
И приходилось их матери что-то выкраивать из своих старых платьев и не нужных уже
Вальдемару костюмов.
Переезд на новое место явно благотворно сказался на самочувствие старого человека и он
взял на себя полностью занятия с первоклашками, а Андрейка вовсе целыми днями
находился с ним рядом, и когда было Фросе ещё возиться с детьми, она что-то вечно
копошилась то на кухне, то стирала, то обшивала, то убирала, а ещё стала бегать в город
искать работу, а с этим
а в немногочисленных магазинах давно все места продавцов были заняты, и она уставшая,
печальная, но несломленная возвращалась домой с мыслю завтра дальше продолжить
поиски.
Подошла зима, а работы так и не было, и однажды вечером она зашла к Вальдемару,
уселась на его кровать и напрямик сказала:
– Мы дальше так жить не можем, мне надоело подсчитывать в подвале картошку, свеклу
и другие крохи овощей, что там остались, отлично понимая, что их до весны всё равно не
хватит.
Денег у нас нет и взять неоткуда, милостыню же просить не пойдём.
Дом мой в деревне три гроша не стоит, мне дороже туда ехать, чтоб продать его и купит
ли сейчас кто-то его, тоже сомневаюсь.
И я приняла решение, поеду в Вильнюс, возьму с собой брошь, ту, что оставила мне Рива
и постараюсь продать её там, как я это сделаю, ещё не знаю, но я это сделаю, и вы не
должны этому противиться...
–
Во время всего запальчивого монолога невестки Вальдемар не сводил с неё глаз, серьёзно
глядя в пылающие синевой глаза и зарумянившиеся от злости на себя щёки, ведь она так
долго не могла решиться на этот разговор и тёплая улыбка разукрасила морщинами
старческое лицо:
– Поезжай детка, я уже сам об этом не раз думал, боюсь только отпускать тебя туда одну,
но посвящать в это кого-либо нельзя.
Возьми эту брошь, а ещё одну царскую золотую монету, надо только придумать, куда их
спрятать, найди синагогу - это еврейский молельный дом, вроде костёла, там покрутись
немного, потихоньку порасспроси, и я думаю, что у тебя хватит смекалки найти нужного
человека, и я тебе уже говорил, евреи могут обсчитать слегка, но никогда не ограбят...
–
На том и порешили.
Фрося сообщила своей подружке Оле, что уезжает в деревню продавать дом и вернётся
только через несколько дней, а пока просила помочь Вальдемару справиться с детьми, на
что та согласилась без возражений.
Фрося скрутила в большой узел свою шикарную косу, внутрь которой тщательно
запаковала брошь, а монету не мудрствуя лукаво спрятала под стельку своих разбитых
валенок, и на последние деньги купила билет на поезд до Вильнюса и отправилась первый
раз в жизни на поезде, первый раз в большой город и первый раз делать то, что никогда в
жизни не делала, но с верой, что всё пройдёт благополучно.
– -
глава 33