G.O.G.R.
Шрифт:
– Ну вот, и эту подкузьмили! – с досадой проворчал Серёгин. – Пошли, Саня, будем пушить тракториста!
====== Глава 16. Тракорист и кирпичи. ======
Во дворе тракториста бросалась в глаза пушистая подрастающая амброзия, которая захватила все грядки и норовила влезть на соседний участок, где проживал какой-то дачник. Среди амброзии чинно, словно академики наук, расхаживали толстые породистые куры и крупный пёстрый петух. Когда милиционеры подошли к распахнутой некрашеной калитке, что болталась на одной ржавой петле, петух кукарекнул, сзывая кур поближе к
Серёгин и Сидоров поднялись на высокое крыльцо и остановились у деревянной двери, на вид казавшейся хлипкой. Серёгин поискал глазами звонок, но и звонка у тракториста под оперативным псевдонимом «Ме-е-е-е» тоже не оказалось. Тогда Пётр Иванович сжал кулак и немного потревожил дверь стуком. Сначала в хате висела тишина, а потом – в сенях закопошились, и неприятный, надтреснутый голосок алкоголика нетрезво осведомился:
– Хто там??
– Простите, мы из милиции… – начал Серёгин.
– Из милиции?? – изумился надтреснутый голосок, а потом безапелляционно отрубил: – У нас милиции нету, пишите письма! – и обитатель хаты зашаркал прочь, собираясь удалиться.
– Постойте! – вмешался в не сложившийся разговор Сидоров. – Мы из донецкой милиции!
Шаркающий шаги затихли, а потом – раздались снова: тракторист полз обратно, к двери.
– Документы покажите! – вскоре пробурчал он из-за закрытой двери.
Пётр Иванович разыскал в кармане своё удостоверение и поводил им перед крупной щелью между досками, из которых была сколочена дверь.
– Устраивает? – осведомился он у упрямого и недоверчивого тракториста.
– Ага! – нагло ответил тот, задёрнув носом, и щёлкнул засовом, впуская гостей.
Деревянная дверь со скрипом отвалилась в сторону, и на пороге «нарисовался» небритый и неопрятный хозяин, типичный «минимэн» – на голову ниже Сидорова.
– Здрасьте! – буркнул тракторист, обдав перегаром. – Ну что ж, заходите, – разрешил он, словно император проявил милость.
Милиционеры переступили порог и оказались в сенях, загромождённых не чем-нибудь, а высокими, монолитными штабелями старых щербатых кирпичей. Из-за этих кирпичей сени казались тесными, как какой-то карцер: Пётр Иванович и Сидоров едва поворачивались в них, пробираясь к двери, что вела в комнаты.
Тракторист впустил милиционеров в комнату, которую он сам назвал «залом». «Зал» был достаточно просторен – не то, что сени – вот, только пыли было столько, что на дощатом полу явственно обозначились следы, которые тракторист оставил, следуя в сени.
– Тут диван есть… – таким образом тракторист предложил гостям присесть.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Пётр Иванович.
Серёгин и Сидоров уселись на видавший виды зелёный диван, а диван
Когда Пётр Иванович поинтересовался его фамилией, тракторист по-собачьи гавкнул:
– Павел Кузьмич! – а потом, подумав чуток, добавил: – Гойденко!
– Нам стало известно, что вы влезаете в заброшенный дом номер тринадцать, – Серёгин начал допрос издалека, но не очень. – Для чего вам это понадобилось?
Гойденко словно палкой кто ударил: так сильно он перепугался, услышав от МИЛИЦИИ о Гопниковском особняке. Он заметно побледнел и замялся, придумывая, что бы ему соврать. А подумав, решил не врать, а рассказать относительную правду.
– Вы уж меня простите, – Гойденко состроил «бровки домиком» и растянул наивную улыбку ангела. – Я вам признаюсь… Там есть отличные кирпичи и я иногда их вытаскиваю, когда нужно починить забор, или стенку…
– Ну да, я видел, – кивнул Серёгин. – Вы складируете их в сенях.
– Я хочу построить пристройку, – пробормотал Гойденко, уставившись в пыльный пол.
– Ага, – Пётр Иванович сделал вид, что согласился и поверил, а потом – показал трактористу фоторобот бандита по кличке Тень. – Когда вы ходили в заброшенный дом, вы там часом не встречали его?
Гойденко отобрал у Серёгина фоторобот, долго крутил его в руках, рассматривал то одним глазом, то другим.
– Чи на фропессора якогось смахуе… – пробурчал он, а потом – уверенно заявил:
– Нет, не видел! – Гойденко бросил фоторобот на захламлённый гвоздями, шурупами, обрывками старых, грязных газет и какими-то ещё железками стол.
– Хорошо, – Пётр Иванович снова сделал вид, что поверил и спросил про гражданина по фамилии Свиреев.
– А, Максюта! – узнал Гойденко. – Так у нас тут, в Лягушах, обретался, а потом – в Донецк утёк, дурник!
– И не вернулся? – осведомился Серёгин.
– Неа, – помотал нестриженой башкой Гойденко. – Застрял там, в газу да в пыли – по магазинам ходит! Я же говорю – дурник!
Когда милиционеры попрощались и ушли, Гойденко с облегчением выдохнул воздух и обвис на табурете. Смахнув со лба выступивший пот, он со страхом подумал: «Они за мной следят! Да, точно, взяли-таки, на крючок, ментята! Надо выгребать!».
Никто об этом не знал, но, дождавшись темноты, тракторист Гойденко потихоньку выбрался из своей убогой хаты и потрусил не куда-нибудь, а именно к дому номер тринадцать.
====== Глава 17. Гойденко и подземные жители. ======
Пётр Иванович придумал новый план. Сидорову этот план казался невыполнимым, потому что Серёгин придумал посетить «чёртов особняк» ночью.
– Я больше туда не полезу! – попытался отнекаться от «ночного путешествия» Сидоров.
Но Пётр Иванович был непреклонен.
– Никаких чертей, чудовищ и привидений в природе не бывает! – отрезал он причитания Сидорова. – А всё, что мы с тобой увидели – это творение рук ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ! – на слове «человеческих» Пётр Иванович сделал особый акцент.