G.O.G.R.
Шрифт:
Сидоров вспомнил неуязвимое и жуткое чудовище, что следит за теми, кто входит в его убежище, и сверкает демоническими глазами, и на его спине возникли холодные и кусачие мурашки тихого ужаса.
– Не думаю, что человек может сделать ТАКОЕ… – опасливо протянул сержант. – Оно было такое реальное, как настоящее привидение…
– Саня, прекращай себя пугать! – проворчал Серёгин и, светя фонариком, первым зашёл в тёмную, демонически холодную прихожую чёртового особняка.
Сидоров, как смог оттолкнул от своей шеи ледяные щупальца страха и небыстро потянулся за Серёгиным.
–
– Брр… – съёжился Сидоров, светя своим фонариком на пол и соблюдая «правило Сидорова». А в желудке сержанта уже скомковался мистический страх, поработив милицейскую храбрость.
– У меня тут появилась одна мысль, – сказал Пётр Иванович, освещая стенки, раскисший от сырости комод и «расстрелянную» накануне напольную вазу. – Я думаю, что тот «призрачный голос», который они нам предлагают, создаётся с помощью специальной компьютерной графики и передаётся сюда радиопередатчиком. А передатчик спрятан где-то в подземелье…
Вдруг Серёгин замолк, а Сидоров – как всегда – испугался того невидимого и страшного, кто «заел» Гопникова, кто обладает мистической силой, кто смотрит Горящими Глазами, кто зомбирует людей и превращает их в подобие домашнего скота…
– А ну, Сидоров, прячься! – внезапно прошептал Пётр Иванович и тут же схватил сержанта за рукав и потащил за собой. Милиционеры поспешно спрятались за комод, а Сидоров спросил:
– Что случилось, Пётр Иванович? Неужели, привидение??
– Нет, не привидение! – ответил Серёгин. – К дому идёт Гойденко. Я его в окно увидел.
– За кирпичами лунной ночью, – хихикнул Сидоров.
– Тс-с-с! – прошипел Серёгин и приложил палец к губам.
В прихожую, подсвечивая себе ярким геологическим фонарём (где он только его взял?) вошёл тракторист Гойденко. Кроме этого фонаря у него ничего не было: ни мешка, ни сумки для кирпичей. Тракторист огляделся по сторонам, а милиционеры притаились и затаили дыхание: в гробовой тишине мёртвого дома был отчётливо слышен каждый шорох.
Гойденко широкими шагами проследовал прямиком к пробитому Серёгиным «входу» в загадочный коридор «без конца и без начала» и остановился около него. Заглянул внутрь, снова огляделся и начал расхаживать из стороны в сторону. Сначала он ходил в полном молчании, но минут через десять начал угрюмо бурчать себе под нос:
– Ну почему, когда нужно, его никогда не бывает! У меня же сообщение, вот, чёрт!
– Что это за ахинея? – удивлённо прошептал Сидоров. – «Сообщение»… Какое сообщение?
– Тихо! – шикнул Пётр Иванович. – Спугнёшь ведь!
Сидоров пожал плечами и утих. Гойденко ничего не услышал. Он продолжал расхаживать вокруг дырки и на чём свет стоит поносить кого-то и свою непутёвую жизнь. Искать кирпичи тракторист даже не собирался.
Крыса шмыгнула в угол и зашуршала набросанными там обрывками каких-то бумаг. Гойденко мгновенно оборвал свою цветистую речь, зажал рот обеими руками и принялся всхлипывать и мямлить извинения в адрес
– Извините, ради бога, это я не про вас, а про одного знакомого…
Однако тракторист быстро сообразил, кто создал испугавший его шорох. Он замолчал и злобно зыркнул в «крысиный» угол. А потом – схватил валявшийся под ногами обломок кирпича и, что было сил, запустил в невинное животное. Камень расшвырял бумаги и гулко стукнулся о стенку. В крысу Гойденко не попал, и она стрелой метнулась прочь.
– Проклятая тварь! – ругнулся тракторист. – Едва не скопытился из-за неё!
– Может, возьмём его? – предложил Сидоров.
– Рано, – отказался Пётр Иванович. – Второй ещё не вышел. Если поспешим – повторим ошибку Зайцева.
Между тем Гойденко снова заглянул в дыру, и опять начал ходить из стороны в сторону, нервно потирая руки. Так продолжалось ещё, минут, наверное, десять, но на этот раз тракторист не проронил ни слова. Потом он в сотый раз огляделся, а потом проворчал сам себе:
– Всё, смываюсь! Нужно мне тут лазать на ночь глядя!
Выплюнув эти слова, Гойденко, крадучись и оглядываясь, пошёл было, к выходу, но тут из злополучной дырки вылетел маленький камень и пребольно стукнул тракториста в спину. Гойденко взвыл от боли и обернулся. Лицо его на мгновение выразило испуг. Тракторист побрёл назад и без особого желания спрыгнул вниз, в дыру.
– Давай! – скомандовал Серёгин.
Милиционеры выскочили из своего укрытия, подлетели к дырке, по очереди спрыгнули вниз, упали на стог, вскочили и побежали вперёд, освещая путь лучами фонарей. Бежали до тех пор, пока коридор не сузился. Как только пришлось встать на четвереньки, они остановились. Серёгин посветил своим фонариком вперёд и луч его упёрся в глухую стену. В коридоре никого не было.
– Куда они подевались? – удивился Сидоров. – Не могли же они так быстро убежать…
– Мне кажется, что тут есть ещё один проход! – предположил Пётр Иванович.
– Где?
– Может быть, даже под стогом. Не зря же он тут лежит!
Милиционеры вернулись назад и, положив фонарики на выступы стен, минут за пять раскидали всё сено в стороны, но никакого хода под ним не нашли. Пётр Иванович даже прыгал на месте – авось ещё что пробьётся? Но проломать новую дырку так и не смог. Звук его прыжков эхом разносился по коридору, порождая всхлипы и стоны. Сидорова эти ненастоящие стоны пугали, и он судорожно водил фонариком по стенам в поисках несуществующих чудищ. Наконец Серёгин перестал прыгать и всё смолкло. Отдуваясь, следователь сказал Сидорову:
– По-моему, мы с тобой опять в пролёте, Саня. Они могли побежать и в другую сторону, где дверь. Возможно, они могут её открыть.
– И что же нам теперь делать? – поинтересовался Сидоров, поняв наконец, что никаких чудищ в этом подземелье нет.
– Надо сейчас быстро собрать весь стог назад. Мы спрячемся в сене и подкараулим их, когда будут идти назад!
Вскоре стог был собран, и милиционеры затаились в сене. Они зарылись с головой и выключили свои фонарики.
– У-у, бррр! – застонал Сидоров после двадцати минут сидения в неудобной засаде.