G.O.G.R.

Евтушенко Анна

– Статьи какие-то! – выплюнула уборщица. – «Четвёртая, пункт первый»… И ещё чего-то там.

– Ясно, – Пётр Иванович понял, что Грибок «камлал» и рассказывал УК. – Вы можете идти обедать.

– Спасибо, разрешили! – гавкнула уборщица и удалилась, горделиво приосанившись.

Пётр Иванович вздохнул и отправился в палату Семенова – узнать, что там обнаружил Пятницын. Пятницын тем временем ползал под кроватью беглеца и собирал там пыль и паутину. Никольцев крутился у окна и изучал разбитое стекло.

– Его

выбили изнутри, – постановил Никольцев. – То есть, он выбил его и выскочил.

– С шестого этажа? – проворчал Серёгин. – Свежо преданьице! Слушай, Никольцев, лучше расскажи правду, кто его забрал?

Никольцев застопорился посреди палаты, повернул к Серёгину одну только голову, выкруглил глазки и изумлённо заявил:

– Да он сам выскочил! Я вообще, на посту сидел! Психиатр этот туда-сюда носился, бурчал, что Грибок ваш шаманит и шаманит… А потом Семенов этот скок! – и там. Пятницын!

– Что? – пыльный Пятницын выглянул из-под кровати и смахнул с кончика носа солидный клок паутины.

– Пятницын! – напустился на него Никольцев. – Ты видел, как Семенов сделал от нас ноги?

– Ну, – ответил Пятницын. – Он в окошко сиганул – и копытами, копытами. Через забор махнул, и нет его…

Пётр Иванович смог сделать только то, что сел на осиротевшую кровать Семенова и подпёр кулаком щеку. Семенов был в плену у чертей почти что год. Мало ли, что они с ним сделали?? Превратили в «Поливаевского мужика»! Чем теперь тут чёрт не шутит? Пётр Иванович достал свой мобильный телефон и позвонил Недобежкину.

====== Глава 45. В игру вступил Смирнянский. ======

Недобежкин тем временем занимался Гохой. Он снова провёл в изолятор своего бывшего коллегу по СБУ Ежонкова. И Ежонков теперь пытался разговорить Гоху новым методом, который он назвал «шоковая терапия». Заключался метод Ежонкова в том, что он сначала просто наблюдал за Гохиным «камланием», а потом – ни с того, ни с сего как крикнет:

– Гоха!

Гоха прекратил подвывать:

– Гогр! Гогр! – уселся на пол и уставился на Ежонкова перепуганными глазами.

Сидевший на пустых нарах Недобежкин пожал плечами: да, Гоха прекратил «гогрить», но он всё равно ничего не сказал.

– Ну? – осведомился Недобежкин.

– Сейчас! – радостно прошептал Ежонков. – Действует!

А Недобежкин снова пожал плечами.

– Ну, давай, – буркнул он без особого энтузиазма.

Ежонков в свою очередь установился напротив Гохи, вперил в него свой пронзительный взгляд «оккультиста» и принялся ждать от Гохи откровений. А Гоха поморгал-поморгал, а потом – вместо откровений – распахнул рот и вымолвил:

– Бе-е-е-е!

– Чёрт! – выплюнул Ежонков, стукнув кулаком по своей коленке.

– Хы-хы! – съехидничал Недобежкин. – Вот тебе твоя «шоковая терапия»! «Сбаранился»!

– Бе-е-е-е! – подтвердил Гоха.

– Эта методика никогда не подводила! –

оправдывался Ежонков. – У нас «на кухне» сколько раз так «блаженных» расколдовывали! После «шока» они базарить начинали поголовно все! Ещё нацистские…

– Вяжи! – отрезал Недобежкин и поднялся на ноги. – Всё ясно с твоей терапией! Давай, выползай отсюда, и свяжемся со Смирнянским!

– Зачем? – вопросил Ежонков. – Я сейчас сам!

– «Сам» у нас в огороде хрюкает! – Недобежкин решительно направился к двери. – Белкин! – позвал он. – Давай, отмыкай!

Проворный Белкин быстренько уговорил надёжный замок разблокировать дверь, и Недобежкин покинул «камлающего» Гоху наедине со своим «камланием». Ежонков ещё пытался уговорить Недобежкина остаться и продолжить «терапию», слёзно обещал, что выгорит, и Гоха начнёт говорить, но Недобежкин остался непреклонен, как чугунная сковорода. Он большими шагами прошёл коридор и завернул к своему кабинету, железной рукой направив Ежонкова следовать за собой.

Ежонков засеменил и правой ногой споткнулся о невысокий порожек, что отгораживал кабинет начальника от общедоступного коридора.

– Неудобный у тебя кабинет! – посетовал Ежонков, покосившись на свою правую туфлю из крокодиловой кожи – не открыла ли она пасть после «конфликта» с твёрдым порожком?

Туфля оказалась цела, но Ежонков всё равно, обиделся и проворчал:

– И неэргономичный, к тому же! Где ты видел, чтобы стол под поперечной балкой стоял? Вот и работа не идёт, потому что сидишь не по фэн-шую!

– Ежонков! – буркнул Недобежкин, усаживаясь за свой стол, «под поперечной балкой». – Хватит тут травить баланду, лучше двигай сюда, будем к Смирнянскому стучаться!

– Эх ты! – вздохнул Ежонков и взял один из стульев для посетителей. – Спецслужбы всегда по фэн-шую сидят, а ты всё по старинке, ешь картошку с мясом!

– Ты мне в рот не заглядывай! – огрызнулся Недобежкин и включил компьютер. – Лучше сюда смотри!

Недобежкин собрался связаться со Смирнянским по Интернету, однако красненькая «собака» около его адреса дала понять, что Смирнянский сейчас занимается чем-то другим, нежели сидение в виртуальной реальности. Ежонков вместе со стулом придвинулся к Недобежкину и заглянул в монитор его компьютера через его плечо.

– Нема Смирнянского, – заключил он. – Учапал. Давай, я продолжу Гоху пушить!

– Никакого Гохи! – Недобежкин едва не стукнул кулаком по столу. – Какой у Смирнянского телефон?

– Секретный! – выпалил Ежонков. – Смирнянский мне под страхом смерти запретил сливать тебе свой телефон.

– Так, Ежонков, дело государственной важности! – напёр Недобежкин. – Давай, говори!

– Ладно, – пробормотал Ежонков. – Только если что – ты во всём виноват. Выкапывай ручку и пиши!

– Что значит – «выкапывай»? – обиделся Недобежкин.