Гагарин: дорога на Марс
Шрифт:
Мужчина выпрямился, прикурил сигарету. Поднёс её ближе к месту утечки, ничего не произошло. Затем подтянул автомобильный аккумулятор с длинными проводами для «прикуривания», операция, хорошо знакомая всем автомобилистам. Подмигнул в камеру, затем сблизил провода в каком-то полуметре от ослабленного разъёма.
— Сейчас меня второй инфаркт догонит, — предупредил Гагарин. — Зачем ты мне это показываешь?
— Не волнуйся. Они всё продумали.
Между проводами мелькнула искра, раздался треск. Ничего!
Оператор отступил на несколько шагов и показал крупным планом всю сцену. Около реактивной
— Они обсчитали, а потом проверили экспериментально концентрацию водорода, минимально необходимую для взрыва. Сильный поток воздуха, в данном случае — от пропеллера аэросаней, сносит водород и интенсивно снижает концентрацию. Понимаешь? Это путь к безопасным и самым экологически чистым РКН для взлёта с Земли! Достаточно организовать непрерывный обдув потенциальных мест утечки, и ракета становится не более взрывоопасная, чем гептиловая!
— Бальзам на больное сердце… Что с «энергией»?
— Бустеров хватает. В пожарном порядке делаем ещё одну вторую ступень, такую же большую в конфигурации на шесть ускорителей, как для полёта на Марс. Пусть взлетит и без ускорителей, поднимет на орбиту какие-то спутники, на пусковые услуги у нас очередь заказчиков. Будем считать, что всё гладко… Если всё пройдёт гладко. В одну воронку снаряд два раза не падает.
— Утешил. Я дозвониться не могу Береговому. Что с подготовкой космонавтов на Марс?
— Идёт полным ходом… — Козлов замялся, и это не ускользнуло от внимания Гагарина.
— Что?
— Тебе Ксения не сказала?
— Не сказала, — Гагарин повернул голову к дочке, подпиравшей попой подоконник и делавшей Козлову «страшные» глаза. — Колитесь оба!
— Я в марсианской группе, — призналась она, наконец. — Не волнуйся, точно не в первый полёт. Числюсь запасной, даже не дублёр. Поэтому прости, папа, мои дежурства у тебя заканчиваются, и так на грани отчисления из группы за прогулы. Все всё понимают, но… На следующей неделе лечу в США — для совместных тренировок с астронавтами NASA, персональной совместимости и так далее. Вот на девяностый или девяносто третий год — надеюсь. Не волнуйся, технология уже обкатается. Меньше чести, зато меньше риска. Ты же в меня веришь?
— Верю.
А на сердце снова кольнуло.
Глава 15
15.
В конце августа в Техасе невыносимо, жить там возможно, только выскочив из кондиционированного салона авто, рысью метнувшись через пекло и снова переведя дыхание только в здании, куда стремился. Как же тёпленько в июле!
Из-за болезни отца, здесь так и не побывавшего, Ксения прилетела в Космический центр имени Джонсона позже других космонавтов СССР. Из числа кандидатов на ближайший и последующий полёты на Марс в Штатах уже находилась её приятельница Ольга Слюнькова, первая кандидатка, и дублёр Зарина Мухаммедова. Остальные от Советского Союза были мужчины, включая Пашу Харитонова, что ясно давало понять: если бы не настойчивость американской первой леди, на острие опасности и физических лишений присутствовал бы только сильный пол. В качестве компромисса удалось добиться, что первыми на поверхность чужой планеты ступят мужчины, физически более сильные существа, две
Когда Ксения вышла из такси, волоча за собой чемодан на колёсиках, и добралась до спасительной прохлады холла, где долго втолковывала секьюрити — кто она и по какому праву рвётся внутрь, её никто не ждал. Охранник связался по селектору, только четверть часа спустя появилась хрупкая мулатка с бейджиком на форменной блузке NASA.
— Мы вас ждали, мисс Гагарина! Жаль, вы пропустили часть программы.
Она даже не стала поправлять на «миссис». Фамилию не меняла, а обручальное кольцо на правой руке американцы не воспринимают как знак замужества, сами носят на левой. Вскоре увидела своих, обняла девочек, поздоровалась с мужчинами, тоже очень обрадовавшимися, на другом континенте встретить земляка всегда приятно. Оля сообщила, что Ксения не потеряла и не пропустила ровно ничего полезного.
— Ксюша, я сама поначалу не понимала — к чему это. Американцы только разгонят нас к Марсу, дальше всё сплошь на отечественном оборудовании. Смысл занятий на макете «Скайлэба» и спейс-шаттла? Потом въехала.
— Делись.
— Сейчас, пообедаем, расскажу.
Сопровождающая дама, на этот раз латиноска, проводила группу в кафешку фастфуда. Оля помогла Ксении выбрать «правильный» гамбургер.
Зарина взяла чикенбургер, стараясь не употреблять свинину.
— Как отец? — спросила она.
— Неплохо, особенно по сравнению с тем, как его привезли в Москву. Выписался.
— Передай: мы все за него переживали. Боялись что…
— Чего? — не поняла Ксения.
— Что в Москве появится площадь Гагарина. Живых людей у нас после Сталина не принято так отмечать. Даже твоего папу. Передашь?
— Конечно. Спасибо.
Она была из Узбекистана, невысокая и плотно сбитая, лет тридцати, с круглым монголоидным лицом и характерным разрезом глаз.
Слюнькова вернулась к прежней теме.
— Вкусный гамбургер? Может, не особо полезный, но реально приятен. Ещё у них популярны с тунцом, потом попробуешь. И постепенно поймёшь, зачем мы здесь. Фастфуд тоже входит в программу. Не улавливаешь пока?
— Нас делают чуть-чуть американцами, — объяснила Зарина. — Конечно, не ими совсем, стопроцентный американец — это гражданин США. Но в NASA понимают, насколько глубока пропасть. Ментально мы настолько разные, что советские для них — марсиане. И наоборот. Астронавты в Звёздном городке наших в звёздно-полосатую веру не обратят. Ну да, они привыкают к нам, что-то терпят молча, даже космические туристы. Здесь нас шлифуют аналогичным образом, готовят к пребыванию в одном объёме с их гражданами на протяжении месяцев. Для этого дают пожить в шкуре астронавта NASA, даже кормят за свой счёт.
— Только зарплату не платят, — хмыкнула Ольга. — Гражданские, приходящие в корпус астронавтов, получают, в пересчёте на месяц, три-пять тысяч долларов. Военным лётчикам сохраняется довольствие как в строевых частях, оно выше. И хоть здесь дороговизна, на эти баксы жить можно припеваючи.
— Чтобы мы завидовали. А то и сами подумывали: а не забить ли на страну победившего социализма и попроситься сюда? Так что, Ксения Юрьевна, добро пожаловать в длящуюся идеологическую диверсию. В качестве объекта.