Гагарин: дорога на Марс
Шрифт:
— Аппарат понесёт на Луну оборудование для сканирования сооружения. Товарищ Ковалёнок исследовал сколы и предварительно установил, что стены артефакта однородные и созданы, вероятнее всего, плавлением местных пород. Вы читали, в рапорте указано. Георадар и сейсмографическое оборудование позволят его прощупать, не разрушая. Кроме того, я хочу отправить им мощную кислород-водородную горелку для испарения льда около объекта. Получится быстрее, чем механической рубкой, обнажить стены на всю глубину. Она не должна превышать десяти-пятнадцати метров.
—
— Болгарин и гражданин ФРГ. Убрать их срочно не выйдет.
— Та-ак… Остальные наши — надёжные?
— Все проверенные, Михаил Сергеевич. После инцидента с Ференцем Пушкашем на «Салют-12» всех кандидатов буквально рентгеном просвечиваем. Даже летавших.
— Постой… Его вычислила Ксения?
— Да.
— А сейчас Андрей нашёл артефакт. Юрий Алексеевич, от вашей семьи не спрятаться — не скрыться!
— Потому что мы — банда, — грустно пошутил Гагарин. — Давайте так, Михаил Сергеевич. Рад, что получил ваше понимание проблемы.
— А разве бывало иначе?
— Я создаю узкую группу по работе над проектом «Саркофаг». В полном объёме на Земле осведомлены только мы с вами, Береговой и в будущем Козлов, остальные исключительно выполняют команды.
— Утверждаю. А если там ничего нет?
Гагарин поднялся.
— Вполне вероятно. Или не было, или не сохранилось. В любом случае, событие эпохальное. Это пришельцы из иных миров или исчезнувшая высокоразвитая цивилизация Земли, не столь важно. Мы знаем, что человеческое сообщество — не уникальный носитель разума. Мы не одиноки! И мы когда-нибудь вольёмся в галактическое братство… Если не перебьём друг дружку раньше, сцепившись с американами.
Выйдя из Политбюро, Юрий Алексеевич велел везти себя в Звёздный, предупредив Берегового по телефону: никуда не сбегай. Туда же отправил Козлова, проигнорировав все его возражения о чрезвычайной занятости.
Оба сподвижника не проявили особого возбуждения.
— Может, это ошибка? — повторял Береговой. — Квадратная форма природе чужда, хоть не учёный, знаю. Но вдруг сказались какие-то неизвестные нам естественные силы? Согласен, нужно проверить, но без ажиотажа. Вон сколько шума возникало с пирамидами Египта, находили полости, кричали: при том уровне технологий невозможно, инопланетяне… Так никто и не доказал зелёных человечков.
— По уму следовало бы привлечь Александрова и Академию Наук, — вздохнул Гагарин. — Но как? Нам нечего им предоставить. Даже отколотые космонавтами образчики находятся на Луне. Объект не расчищен. Организовать видеотрансляцию, не привлекая внимание американцев невозможно. Отправить ксеноархеолога на Луну… В Академии их круглое число.
— Десять? — уточнил Береговой.
— Ноль. А если бы и имелись — сколько готовить его к полёту, готовить корабль? Американцы уже в кратере.
— Значит, отправляем одну «Энергию» из собираемых для Марса, — пришёл к неизбежному Козлов. — Задел ракет на другие пуски имеется, будем форсировать
За час определились, что именно полетит к Луне в этой беспрецедентно быстрой миссии, Береговой набросал регламент для космонавтов на станции, решив привлечь к операции всех, кроме немца. Как раз болгарину проще всего поручить слежку за самым неподконтрольным обитателем «Засады».
Запустив процесс, Гагарин двинул в ту часть ЦПК, где тренировалась марсианская группа, включая дочь. Спросил Титова, как идут дела.
Герман Степанович, за их подготовку ответственный, был совершенно спокоен за Харитонова, надёжного как весь гражданский флот (В. Высоцкий), но не скрывал беспокойства по поводу девушек.
— Слюнькова старается, жилы рвёт. Но не уверен, что она лучшая. Так и на госкомиссии скажу. Тем более, образование медицинское у неё не высшее, а среднее-специальное. Перед американами как-то неловко.
— Плевать на их мнение. Тем более, они дают диагностический комплекс, мне Ксения рассказывала. Всё равно, лечение назначать будем мы или Хьюстон. А ввести инъекцию из ампулы номер пять и мы с тобой сможем. Мухаммедова?
— Лучше. Она таджичка, а пробилась в люди в Узбекистане, где к таджикам, прямо скажем, сдержанное отношение. Серьёзная баба. Но таджичка.
— И что с того? Нерусская?
— Именно. Кто-то в Политбюро в последний момент…
— Не позволю! — в голосе Гагарина прорезалась откровенная злоба. — Вякнет кто — дам с ноги по шарам. Мало нам армяно-азербайджанских трений, так захотят Среднюю Азию раскачать? Гражданка СССР — и достаточно.
— Похоже, ты знаешь, Юра, от кого можно там ждать подляны.
— Знаю. Почти от любого. Власть развращает людей, даже лучших. Пора десятилетний лимит вводить и для членов Политбюро, не только Генерального секретаря. Допилим «Аэлиту», снова уйду — покажу пример.
— А на твоё место Гусакова? — хохотнул Титов.
— Да хоть бы и его. Что-то навредит, что-то украдёт, но не развалит. Ох, нашёл Андрюша тестюшку. Зато с его дочкой счастлив, терплю. Не они меня довели до инфаркта. Как Ксюха занимается?
— Не носила бы твою фамилию, её бы утвердили первой. Грамотная, самостоятельная, решительная. Но ты знаешь мнение: слишком много Гагариных. Может, пусть на Масютину фамилию поменяет?
— Не хочет. И говорит: дети тоже будут Гагарины. Саша дуется, но молчит.
— Спасибо моим дочкам, ни одна в космос не рвётся. Ты же волнуешься за своих?
— Ещё как.
— Вот! Помни, инфаркт — он не от чего-то одного. Накопилось. «Энергия» стала всего лишь последней каплей. Болело-то сердце и до неё, так?
— Всё ты знаешь.
— Юра, давай так. Я обещаю — на Марс твоя не полетит, чтобы не случилось. Не в это окно. В худшем случае поговорю с медиками, чтоб нарисовали ей воспаление плоскостопия, Алла Маратовна не откажет в помощи.
— Нет! Аллу и не думай привлекать. Она порой непредсказуема даже для меня. Лучше решай с начальством её института.