Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Какой, на хрен, теракт! – пробурчал Купри и скривился: – Аа, всё равно ничего не докажешь…
После недолгого молчания селектор замигал зелёным огонёчком и воззвал:
– Диспетчер!
– Есть диспетчер.
– Цедва, капитан Липов. Прошу старт!
– Не дам. Теракт. Межпланетные полёты прекращены вплоть до особого распоряжения.
– Дай «зебру», похорошему прошу!
– Обойдёшься. Липа, не занимай линию! Цедесять, цедесять. Ты готов?
– Давно…
– Цедесять, выходи на старт, даю «зебру».
– А почему
– Липа, ты стал несносен. У цедесять рейс по маршруту Спутникдевять Земля – Лагранждва – Луна. Могу и тебя на Луну отправить. Хочешь?
– Нет уж, спасибочки…
– Цедесять. Старт!
– Диспетчер!
– Есть диспетчер.
– Цечетыре, капитан Шулейко. Спускаюсь на заправку, сектор два, иду на резерве.
– Капитан Шулейко, выходите на любую орбиту четвёртой зоны. Заправка переносится на Спутри, сектор семь.
– Диспэтчир, итс сиилэвн, кэптн Маргрейв.
– Йес, кэптн Маргрейв. Тэйк зэ форт амбаркмент, уануанфифтин, бэйз твэнти сэвен. Рипит: уануанфифтин, бэйз твэнтисэвен.
– Диспетчер, диспетчер!
– Есть диспетчер.
– Цевосемь, капитан Мелькерсен. Прошу финиша.
– Капитан Мелькерсен, даю третий пассажирский, код одинодинсемнадцать, базадвадцать тридвадцать два, триста один. Повторяю: даю третий пассажирский…
Гирин наклонился к селектору и чётко проговорил:
– Диспетчер!
– Есть диспетчер.
– Цедвадцать два, капитан Гирин. Поднимаюсь в зону станций.
– Капитан Гирин, выходите на любую орбиту четвёртой зоны. Все финиши на ГСО [154]запрещены изза теракта на Башне.
Хмыкнув, капитан откинулся в кресле.
– Что и требовалось доказать, – пробасил он и окликнул: – Комп!
– Готов к операциям, – отозвался псевдомозг корабля.
– Стартуем. Финиш в четвёртой зоне, станция «Сульдэ».
– Приказ понял. Высота орбиты тридцать шесть мегаметров, круговая скорость – три целых ноль семь километра в секунду, период обращения – двадцать четыре часа. Всё идёт штатно.
Оглядев приборы, Гирин проговорил, кивая головой:
– Хорошо… Ориентация точная… На торможение. [155]
– Три, два, один – пуск! – без выражения проговорил бортовой компьютер. – Есть включение фотореактора.
– Штатно прошёл импульс, – кивнул Максим.
Вскоре информтабло известило: «Двигатель на торможении».
Состояние полёта Тимофей ощутил не сразу, просто телу по капле прилило весу.
– Тут стартовать надо нежно, – проговорил Максим, – каскаднолюстровое сочленение не любит резких ускорений, валит его тогда и кривит… Короче. Я тут посчитал… С «Сульдэ» мы пересечёмся над Южной Атлантикой, на следующем витке. А вы воспользуетесь десантным ботом, [156]киберштурману я уже ввёл и стартпрограмму, и финишпрограмму. Он вас доставит на боевую станцию. Ну и снимет оттуда. Учти, времени будет очень мало – час, включая подлёт. Чистыми – сорок пять
– Понятно, – сказал Тимофей.
– И ещё. Если киберштурман мне не доложит, что вы на борту и бот отстыковывается, я уведу корабль на двенадцатикратной. Усёк?
– Усёк.
– Изолятор там, в принципе, рядом с внешними доками. Бот высадит вас на второй доковой палубе – она как раз в створе «мёртвой зоны».
– Понятно. Спасибо, Макс.
– Спасибом не отделаешься, – ухмыльнулся Гирин. – Дашь мне политическое убежище, понял?
– С ТОЗО выдачи нет, – улыбнулся Сихали.
– А почему… – выпалил Белый, покраснел, но договорил: – …Ты с нами?
Купри покрутил пальцем у виска, выражая своё отношение к болтуну, но капитан «Боры» всё понял как надо.
– Потому, что я люблю свою жену, – серьёзно ответил он, – и я не знаю, что бы сделал, если бы какаянибудь сволочь её… вот так вот, в залог! Всех бы поубивал.
Илья Харин согласно кивнул, а Сихали повернулся к обзорнику. «Всё ближе, и ближе, и ближе…» – крутилось у него в голове.
Земля была ещё погружена во мрак, небо с его немигающими звёздами тоже чернело непроглядной темнотой, а вот навесные цилиндры большого яруса уже сияли слепящебелым светом. Корабль выходил из тени.
Край Земли очертился отчётливой тёмной линией, на угольночёрном небе проявилась полоса глубокой, чистейшей голубизны и начала блёкнуть. Выше, обрамляя круглившуюся планету, занялся красный зоревый серп, разгорелся до ярого жёлтозолотого колеру и стал горбиться, вспучиваться, набухать – всходило Солнце.
– Всё, – сказал Гирин, как припечатал. – Вам пора.
Сихали тут же встал, качнулся, но устоял.
– За мной, – сказал капитан.
По кольцевому коридору он довёл фридомфайтеров до стыковочного модуля и лично отпер входной люк.
– Прошу.
Сихали пропустил всех и замер, уже склоняясь, чтобы войти.
– А ты как же? – спросил он.
– Не волнуйся, я в камикадзе не записывался, – ухмыльнулся Гирин. – Напротив рубки – аварийный шахтный бот, так что встретимся внизу! Давай…
– Давай…
Десантный бот имел форму этакого титанового яйца и до половины входил в овальное углубление на корпусе суперконтейнероносца, стыкуясь с кораблёмматкой.
– Пошло тестирование, – зазвучал бесплотный голос киберштурмана, – расстыковка через десять секунд. Активируются двигательные системы. Пять секунд до выхода… Выход!
Пол под ногами в то же мгновение качнулся, и на переборке загорелось табло «Расстыковка». Громко щёлкнула причальная штанга, выталкивая десантный бот, потом тихо зашипели двигатели.
– Прошло разделение, – зачастил киберштурман, – прошло разделение. Визуально наблюдаю расхождение. Готовлюсь к переходу на полярную орбиту.
Тимофей втянул себя по узкому колодцу в рубку и устроился прямо на полу, притянутый ускорением. «Всё ближе, и ближе, и ближе…»
Глава 20