Гарь
Шрифт:
От очередного снежка увернуться не сумел.
— Ты что, оглох?! — крик девочки бил по ушам. — Убийца! Уходи, просто уходи от нас!!
Тут ожил Анжей.
— Анна, не надо…
Чёрная Овечка вскочила, налетела на брата:
— Если ты посмеешь его защищать, я тебя придушу, Анж, слышишь меня?! Он убил человека! Он только что убил человека!!
— Да, я вижу…
— Он не меняется, совсем не меняется, а Сандрич теперь мёртв, ты это понимаешь?!
— Да, но…
И тут Грану это надоело. Он начал злиться: если не могут
Он подхватил тело и поволок его по снегу в лес, оставляя алую дорожку. Тащить оказалось тяжелее, чем он думал, но останавливаться он не собирался, шел и шёл, волоча труп по насту. Слышал, как его окликает Анжей, но ни разу не обернулся.
Но не мог перестать думать, что же он сделал не так.
Почти выбившись из сил, он дошёл до поляны, где спали волки. Учуяв кровь, звери задрали морды. Их жёлтые глаза алчно засияли.
Гран швырнул труп:
— Вот вам, мои дорогие друзья, обед. Наслаждайтесь, ешьте. Это будет подарком, который вы сможете оценить.
Волки встали, аккуратно обнюхали труп, а потом начали есть, открывая куски мяса и сражаясь за кости. Гран сидел на ветке дерева, наблюдая за пиршеством.
Вот это было понятно и правильно.
К вечеру волки ушли, а Гран поплёлся куда глаза глядят. Ему страшно хотелось выпить, чем-то заглушить неясные чувства, которые заполнили его целиком, но ничего не было под рукой, а идти к людям он не хотел. Хотел лишь забыться, уснуть и больше никогда не просыпаться, чтобы не чувствовать бесконечную тоску.
И что-то ещё. Неясное, непонятное ощущение, похожее на желание греться у чужого костра.
Стемнело. Ночь цвета морских глубин захлестнула лес, вдали завыли волки, зарычала дикая кошка. Грану показалось, что он услышал, как его снова зовёт Анжей, далеко-далеко за деревьями, но не отозвался, а пошёл дальше, проваливаясь всё глубже и глубже в снег.
Становилось холоднее. Он не чувствовал, но видел, как иней покрывает тонкие веточки орешника, а его собственное дыхание прекращается в пар.
Наконец, набрёл на небольшой пруд, полностью покрытый льдом. По берегу рос камыш и рогоз, в нём спала какая-то птица. Рядом возвышался массивный дуб, чьи корни расположились так, что образовывали небольшую пещерку. Гран забился внутрь, свернувшись калачиком. Казалось, что холод подступает, и ещё чуть-чуть, и он замёрзет, но нет. Конечно же нет. Чтобы отвлечься, посмотрел на звёзды. Такие родные, такие далёкие, красивые, сияющие… Он отчаянно пытался вспомнить о тех временах, когда был одной из них, но никак не мог.
Никогда не мог.
Просто знал, что его место — где-то там, наверху, в бесконечном холоде космоса, а не здесь, у пруда, в зиме Калахута.
— Заберите меня уже с собой, — сказал он в небо. — Я не знаю, что мне делать тут.
После этого он задремал.
Проснулся резко, как от удара. Ему показалось, что его
Гран встал, стряхнул с себя снег, снова осмотрелся, но было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то, кроме очертаний деревьев. Тогда он сделал пару шагов к пруду, и голос зазвучал громче.
Внезапно во льду появилась маленькая искорка. Гран пригляделся и увидел пламя свечи, а за ним, прямо в замёрзшей воде, он рассмотрел лицо женщины.
Женщина глядела на него удивлённо, распахнув синие глаза и открыв рот. Она беззвучно крикнула что-то. Гран жестом показал, что не слышит.
Тогда женщина во льду начала показывать слова руками, и Гран вспомнил. Та самая девочка, которая жила в зеркальце и смогла его освободить! И язык, их смешной язык жестов, который они оба так долго и упорно учили.
Символы воскресли в памяти.
“Я в опасности. Буду гореть. Меня поймали. Деревня Прибой. Они идут. Помоги мне”.
Гран всё ещё не был уверен, что это не сон, слишком давно он не помнил про этого человека, слишком ярко светили звёзды над головой. Он всматривался в это лицо, давно забытое, но живое. Сейчас оно было испуганным.
И Гран сказал:
— Да.
Свеча погасла. Женщина исчезла.
Король направился к ферме.
Глава одиннадцатая. Местные традиции. Анжей
Анжей спал беспокойно: в полусне перед глазами раз за разом проигрывался момент смерти Сандроса. Вот он стоит, скалясь кривыми зубами, и в следующий момент уже падает на белый снег, и глаз стекает по щеке, а кровь разливается тёмным пятном.
Раз за разом мужчина падал, а Анжей вздрагивал, просыпался и снова лежал, вглядываясь в темноту. Весь вечер он потратил на то, чтобы убрать кровь бедняги, преодолевая тошноту и стыд. Ему всё казалось, что если бы он вовремя поговорил с Граном, объяснил ему, что так нельзя делать — то всё сложилось бы иначе.
Но получилось так, как получилось. Неудачно.
Хотя разве он не говорил тогда, на острове? Когда умер мятежник, той ночью? Кажется, нет. Да даже если и говорил — с короля станется забыть.
Анжей не знал, что делать дальше. Явиться с повинной? Тогда его арестуют, а он не хотел сидеть в темнице.
Но человек умер, живой человек, со своими мыслями, чувствами, со Светом внутри…
И пусть человек был не самым хорошим, но он был.
С Анной тоже было сложно — после того, как Гран унёс тело (куда? зачем?) она не могла успокоиться ещё несколько часов, и в конце концов заснула на руках Анжея, проглатывая слёзы во сне. Потом вскочила, картинно крикнула: “вот чего стоила твоя любовь!” и заперлась в комнате. Так и не выходила.