Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Губерман Игорь Миронович

* * *

Смешон резвящийся старик, однако старческие шалости — лишь обращенный к Богу крик: нас рано звать, в нас нет усталости.

* * *

Я курю в полночной тишине, веет ветер мыслям в унисон; жизнь моя уже приснилась мне, вся уже почти, но длится сон.

* * *

Когда бессонна ночь немая, то лиц любимых вереница, мне про уход

напоминая, по мутной памяти струится.

* * *

Я в фольклоре нашел вранье: нам пословицы нагло врут, будто годы берут свое… Это наше они берут!

* * *

Увы, но облик мой и вид при всей игре воображения уже не воодушевит девицу пылкого сложения.

* * *

Всегда бывает смерть отсрочена, хотя была уже на старте, когда душа сосредоточена на риске, страсти и азарте.

* * *

Очень жаль, что догорает сигарета и ее не остановишь, но зато хорошо, что было то и было это и что кончилось как это, так и то.

* * *

Уже куда пойти — большой вопрос, порядок наводить могу часами, с годами я привычками оброс, как бабушка — курчавыми усами.

* * *

Мои слабеющие руки с тоской в суставах ревматических теперь расстегивают брюки без даже мыслей романтических.

* * *

Даже в час, когда меркнут глаза перед тем, как укроемся глиной, лебединая песня козла остается такой же козлиной.

* * *

На склоне лет не вольные мы птицы, к семейным мы привязаны кроватям; здоровья нет, оно нам только снится, теперь его во снах мы пылко тратим.

* * *

Во сне все беды нипочем и далеко до расставания, из каждой клетки бьет ключом былой азарт существования.

* * *

Идея грустная и кроткая владеет всем моим умишком: не в том беда, что жизнь короткая, а что проходит быстро слишком.

* * *

Ровесники, пряча усталость, по жизни привычно бредут; уже в Зазеркалье собралось приятелей больше, чем тут.

* * *

Вы рядом — тела разрушение и вялой мысли дребезжание, поскольку формы ухудшение не улучшает содержание.

* * *

Вокруг лысеющих седин пространство жизни стало уже, а если лучше

мы едим, то перевариваем — хуже.

* * *

Вдруг чувствует в возрасте зрелом душа, повидавшая виды, что мир уже в общем и целом пора понимать без обиды.

* * *

Где это слыхано, где это видано: денег и мудрости не накопив, я из мальчишки стал дед неожиданно, зрелую взрослость оплошно пропив.

* * *

Зачем вам, мадам, так сурово страдать на диете ученой? Не будет худая корова смотреться газелью точеной.

* * *

Спокойно и достойно старюсь я, печальников толпу не умножая; есть прелесть в увядании своя, но в молодости есть еще чужая.

* * *

Иные мы совсем на склоне дней: медлительней, печальней, терпеливей, однако же нисколько не умней, а только осторожней и блудливей.

* * *

Но кто осудит старика, если, спеша на сцену в зал, я вместо шейного платка чулок соседки повязал?

* * *

Прошел я жизни школьный курс, и вот, когда теперь едва постиг ученья вкус, пора идти за дверь.

* * *

С утра в постели сладко нежась, я вдруг подумываю вяло, что раньше утренняя свежесть меня иначе волновала.

* * *

С авоськой, грехами нагруженной, таясь, будто птица в кустах, душа — чтоб не быть обнаруженной — болит в очень разных местах.

* * *

Пора без жалких промедлений забыть лихие наслаждения; прощай, эпоха вожделений, и здравствуй, эра оскудения!

* * *

Чтобы от возраста не кисли мы и безмятежно плыли в вечность, нас осеняет легкомыслие и возвращается беспечность.

* * *

Мир создан так однообразно, что жизни каждого и всякого хотя и складывались разно, а вычитались — одинаково.

* * *

Мы пережили тьму потерь в метаньях наших угорелых, но есть что вспомнить нам теперь под утро в доме престарелых.

* * *

Не любят грустных и седых одни лишь дуры и бездарности, а мы ведь лучше молодых — у нас есть чувство благодарности.