Гарики из Иерусалима. Книга странствий

Губерман Игорь Миронович

Ни в чем на свете не уверен, живя со смутной все же верой, я потому высокомерен, что мерю жизнь высокой мерой.

* * *

Характер мой — отменно голубиный, и ласточки в душе моей галдят, но дальше простираются глубины, где молча птеродактили сидят.

* * *

С Богом я общаюсь без нытья и не причиняя беспокойства: глупо на устройство бытия жаловаться

автору устройства.

* * *

Сегодня жить совсем не скучно: повсюду пакость, гнусь и скверна, все объясняется научно, и нам не важно, что неверно.

* * *

Бог мало кого уберег или спас, Он копит архив наблюдений, в потоке веков изучая на нас пределы душевных падений.

* * *

Душа всегда у нас болит, пока она жива и зряча, и смех — целебный самый вид и сострадания, и плача.

* * *

Живу сызмальства и доныне я в убежденности спокойной, что в мире этом нет святыни, куска навоза недостойной.

* * *

Судьбы своей мы сами ткем ковер, испытывая робость и волнение; нам вынесен с рожденья приговор, а мы его приводим в исполнение.

* * *

Вся история нам говорит, что Господь неустанно творит: каждый год появляется гнида неизвестного ранее вида.

* * *

И думал я, пока дремал, что зря меня забота точит: мир так велик, а я так мал, и мир пускай живет как хочет.

* * *

Ангел в рай обещал мне талон, если б разум я в мире нашел; я послал его на хуй, и он вмиг исчез — очевидно, пошел.

* * *

Причудлив духа стебель сорный, поскольку если настоящий, то бесполезный, беспризорный, бесцельный, дикий и пропащий.

* * *

На мир если смотреть совсем спокойно, то видишь в умягчающей усталости, что мало что проклятия достойно, но многое — сочувствия и жалости.

* * *

На путях неразумно окольных и далеких от подвигов бранных много странников подлинно вольных и на диво душевно сохранных.

* * *

Мы пленники общей и темной судьбы меж вихрей вселенской метели, и наши герои — всего лишь рабы у мифа, идеи и цели.

* * *

Когда внезапное течение тебя несет потоком пенным, то ясно чувствуешь свечение души,

азартной к переменам.

* * *

А что как мысли и пророчества, прозрения, эксперименты и вообще все наше творчество — Святого Духа экскременты?

* * *

С укором, Господь, не смотри, что пью и по бабам шатаюсь: я все-таки, черт побери, Тебя обмануть не пытаюсь.

* * *

Из бездонного духовного колодца ангел дух душе вливает (каждой — ложка), и, естественно, кому-то достается этот дух уже с тухлятиной немножко.

* * *

Пустым горением охвачен, мелю я чушь со страстью пылкой; у Бога даже неудачи бывают с творческою жилкой.

* * *

Всего одно твержу я сыну: какой ни сложится судьба, не гнуть ни голову, ни спину — моя главнейшая мольба.

* * *

Когда клубятся волны мрака и дух мой просит облегчения, я роюсь в книгах, как собака, ища траву для излечения.

* * *

На свете столько разных вероятностей, внезапных, как бандит из-за угла, что счастье — это сумма неприятностей, от коих нас судьба уберегла.

* * *

Душа моя, признаться если честно, черствеет очень быстро и легко, а черствому продукту, как известно, до плесени уже недалеко.

* * *

У душ (поскольку Божьи твари) есть духа внешние улики: у душ есть морды, рожи, хари и лица есть, а реже — лики.

* * *

Мне кажется порой, что Бог насмешлив, но только по своей небесной мерке, и каждый, кто избыточно успешлив, на самом деле — просто на проверке.

* * *

Подобно всем, духовно слеп в итоге воспитания, я нахожу на ощупь хлеб душевного питания.

* * *

Творец был мастером искусным — создал вино и нежных дам, но если Он способен к чувствам — то не завидует ли нам?

* * *

Я всюду вижу всякий раз души интимную подробность: то царство Божие, что в нас, — оно и есть к любви способность.

* * *

Во мне то булькает кипение, то прямо в порох брызжет искра; пошли мне, Господи, терпение, но только очень, очень быстро.