Гарри Поттер и Дары Cмерти
Шрифт:
Рон выглядел наполовину возмущённым, наполовину робеющим, он покачался немного взад-вперёд на каблуках, а потом сказал:
– Ну тогда ладно, в общем, как его… да.
До конца этого дня Джинни больше не пыталась встретиться с Гарри наедине и не давала понять – ни словом, ни жестом, – что у них случился в её комнате не просто учтивый разговор. И всё же появление Чарли принесло Гарри облегчение. Забавно было смотреть, как миссис Уизли силком усаживает Чарли в кресло, воздевает волшебную палочку и объявляет, что сейчас она его наконец подстрижет
Поскольку вместив всех, кто должен был присутствовать на праздничном обеде в честь дня рождения Гарри – даже до появления Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, – кухня «Норы» неминуемо треснула бы по швам, несколько столов вынесли в огород и поставили их там встык. Фред и Джордж развесили в воздухе над гостями множество пурпурных фонариков, украшенных большими числами «17». Благодаря уходу миссис Уизли рана Джорджа выглядела теперь опрятно и чисто, но Гарри так и не смог привыкнуть к тёмной дыре на том месте, где раньше было его ухо, даром что близнецы то и дело шутили по её поводу.
Гермиона, выпустив из кончика своей палочки золотистые и пурпурные ленты, красиво развесила их по деревьям и кустам.
– Очень мило, – сказал Рон после того, как Гермиона в последний раз театрально взмахнула палочкой, обратив листья дикой яблони в золото. – У тебя и вправду хороший глаз на такие вещи.
– Спасибо, Рон, – отозвалась Гермиона с видом и польщённым, и смущённым сразу. Гарри с улыбкой отвернулся. У него появилось странное чувство, что, полистав на досуге «Двенадцать безотказных способов, позволяющих зачаровывать волшебниц», он непременно найдёт главу о комплиментах. Гарри встретился взглядом с Джинни, улыбнулся ей, но тут же вспомнил о данном Рону обещании и поспешил завязать разговор с мсье Делакуром.
– С дороги, с дороги! – запела миссис Уизли, проходя в калитку с висевшим перед ней в воздухе гигантским, размером с мяч для пляжного волейбола, снитчем. Лишь пару секунд спустя Гарри сообразил, что это праздничный торт, который миссис Уизли, не рискнувшая нести его по неровной земле, держала волшебной палочкой на весу. Когда торт наконец утвердился посредине стола, Гарри сказал:
– Выглядит потрясающе, миссис Уизли.
– О, пустяки, милый, – ласково отозвалась она.
За её спиной Рон поднял, глядя на Гарри, два больших пальца и произнёс одними губами: «Молодец».
К семи часам собрались уже все гости. Фред с Джорджем, стоявшие на страже в конце лужайки, одного за другим приводили их в дом. Хагрид облачился для такого случая в свой лучший и совершенно ужасный ворсистый коричневый костюм. Люпин, пожимая Гарри руку, улыбался, но выглядел, как почудилось Гарри, подавленным. Странно, Тонкс, появившаяся вместе с ним, просто лучилась радостью.
– С днём рождения, Гарри, – сказала Тонкс, крепко обнимая его.
– Семнадцать, это ж надо! – произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведёрко. – Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, Гарри, помнишь тот день?
– Смутно, – ответил, улыбнувшись великану,
– Ну, подробности я призабыл, – фыркнул Хагрид. – А как вы, Рон, Гермиона?
– Прекрасно, – ответила Гермиона, – а вы?
– Да неплохо. Дел позарез, у нас единорожки народились, как вернётесь, я вам их покажу… – Гарри старался не глядеть в сторону Рона и Гермионы, а Хагрид начал рыться по карманам. – Вот, Гарри, никак не мог скумекать, чего тебе подарить, а после вспомнил про эту штуку.
Он вытащил маленький, немного мохнатый, затягивающийся сверху мешочек с длинным шнурком, позволявшим носить эту вещицу на шее.
– Ишачья кожа. В него чего ни засунь, никто, кроме хозяина, не достанет. Редкая вещь.
– Спасибо, Хагрид!
– А, пустяки, – сказал Хагрид и махнул ладонью размером с мусорный бак. – Смотри-ка, и Чарли тут! Вот кого люблю. Эй, Чарли!
Подошёл, приглаживая ладонью жестоко укороченные волосы, Чарли. Он был ниже Рона – крепко сколоченный, с множеством оставленных ожогами и порезами отметин на мускулистых руках.
– Привет, Хагрид, как жизнь?
– Я уж лет сто все написать тебе собираюсь. Как там Норберт?
– Норберт? – рассмеялся Чарли. – Норвежский дракон? Теперь она зовётся Норберта.
– Хо! Так она девчонка, что ли?
– Ещё какая, – ответил Чарли.
– А как вы их отличаете? – спросила Гермиона.
– Драконихи обычно намного злее, – пояснил Чарли. Он оглянулся, понизил голос: – Папе стоило бы поторопиться. Мама начинает нервничать.
Все посмотрели в сторону миссис Уизли. Она пыталась вести беседу с мадам Делакур, но при этом то и дело поглядывала на ворота.
– Думаю, нужно начинать, не дожидаясь Артура, – спустя секунду-другую крикнула она, повернувшись к огороду. – Похоже, его задержали – о!
Все увидели её одновременно – полоску света, пролетевшую над двором и опустившуюся на стол, где она обратилась в серебристого горностая, вставшего на задние лапки и сообщившего голосом мистера Уизли:
– Со мной министр магии.
Патронус растаял в воздухе, оставив семейство Флёр изумлённо вглядываться в место, на котором он исчез.
– Нам здесь делать нечего, – мгновенно сказал Люпин. – Прости, Гарри, объясню в другой раз…
Он обнял Тонкс за талию, потянул её за собой; они дошли до забора, перелезли через него и исчезли из виду. Миссис Уизли выглядела ошеломлённой:
– Министр… Но почему?.. Не понимаю…
Однако времени для разговоров об этом уже не было, секунду спустя у ворот возникли прямо из воздуха мистер Уизли и Руфус Скримджер, мгновенно узнаваемый по гриве седоватых волос.
Вдвоём они пересекли двор, направляясь к огороду и залитым светом столам. Когда Скримджер вступил под свет фонариков, Гарри увидел, что министр выглядит намного старше, чем при последней их встрече, – он похудел, стал ещё более мрачным.