Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)
Шрифт:
— Профессор Дамблдор очень заботился о Гарри, — вставила Гермиона низким голосом.
— Очень интересно, — сказал Аберфорт. — Забавно, о скольких людях заботился мой брат и оставлял в худшей ситуации, чем если бы оставил их в покое изначально.
— О чем вы говорите? — спросила Гермиона затаив дыхание.
— Не имеет значения.
— Но это достаточно серьезное обвинение! — потребовала Гермиона. — Вы говорите о своей сестре?
Аберфорт впился в нее взглядом, его губы двигались, как будто он пережевывал слова, но он сдержался. Затем он взорвался речью:
— Когда моей сестре было шесть, на нее напали три маггловских мальчика. Они подглядывали через изгородь вокруг
Глаза Гермионы были огромны в свете камина, а Рон выглядел слегка больным. Аберфорт поднялся и стал таким же высоким, как Альбус и неожиданно ужасным в гневе и отчаянии:
— То что они с сделали, разрушело ее, она так и не оправилась. Она не хотела использовать магию, но не могла избавиться от нее. Это стало внутренней проблемой и сводило ее с ума, время от времени что-то проскальзывало, когда она не справлялась с собой и в такие минуты она была странной и опасной. Но все основное время она была очень мила, испугана и миролюбива. И мой отец после нападения этих ублюдков, отыскал и расправился с ними. Из-за этого его посадили в Азкабан. Он знал, что министерство сразу упечет Ариану в госпиталь Святого Мунго, поэтому никогда не говорил, почему совершил преступление. Они бы увидели в ней серьезную угрозу Международному уставу магов о секретности, неуравновешанную, с вырывающимся волшебством, когда она не могла удержать его в себе. Мы должны были заботиться и молчать о ней. Мы переезжали из дома в дом, выставляли ее больной. Мама присматривала за ней и создавала для нее уют и счастье.
— Я был ее любимчиком, — он сказал это и сквозь его морщины и бороду выглянул неряшливый школьник. — Не Альбус, который в стенах дома читал свои книги и пересчитывал призы, следил за рубрикой «Самый известный волшебник дня».
Аберфорт сморщился:
— Он не хотел, чтобы она его беспокоила. Она любила меня больше всех, я мог заставить ее сесть, когда это не удовалось маме, я мог успокоить ее, когда она впадала в бешенство и когда она была спокойна, обычно помогала мне кормить козлов. Когда ей было четырнадцать… меня не оказалось рядом. Если бы я был рядом, возможно мне бы удалось ее успокоить. Она впала в агрессию, мама уже не была так молода как прежде и… это был несчастный случай. Ариана не справилась с собой. Моя мать оказалась мертва.
Гарри чувствовал ужасную смесь жалости и отвращения, он не хотел слышать продолжение, но Аберфорт продолжал и мальчик задумался, когда он в последний раз говорил об этом и говорил ли вообще?
— Потом Альбус оправился в кругосветное путешествие с маленьким Дожем. Они вдвоем приехали домой на похороны матери и Альбус стал главой семейства. Ха! — Аберфорт плюнул в огонь.
— Я бы заботился о ней, я просил его. Меня не заботила никакая школа. Я бы остался дома и все. Он сказал, что я должен закончить свое образование, а он примет обязанности моей матери. История неудачи мистера Совершенство, где ухаживания за полусумасшедшей сестрой, у которой день через день срывает крышу, не приносят наград. В течении нескольких недель он хорошо справлялся… пока не пришел, — теперь решительно опасный взгляд ползал по лицу Аберфорта. — Гриндевальд. Наконец у моего брата появился равный по яркости и таланту, с кем он мог поговорить. И забота об Ариане отошла на второй план, в то время как они вдвоем вынашивали планы нового устройства магического мира и искали реликвии, больше всего
Аберфорт смотрел на Гарри сверху вниз и нужно было немного воображения, чтобы представить его тонким сердитым подростком, протовостоящим старшему брату.
— Я сказал ему: «Вы должны прекратить это, она не в том состоянии, чтобы таскаться куда вам взбредет, слушать ваши глубокомысленны речи, которыми вы пытаетесь продвинуть себя на скорую руку». Ему это не понравилось, — линзы его очков отражали игру огня в камине и снова сделали его глаза белыми и слепыми. — Гриндевальду тоже, он сказал, что я глупый маленький мальчишка, я им и был, который встал на пути ему и моему неповторимому брату… Разве я не понимал, что моей бедной сестренке не придется прятаться в том магическом мире, который они собирались создать, где волшебники не будут прятаться, а магглы будут знать свое место?
— Разразился спор… я вытянул палочку и он тоже, я испоробовал на себе заклятие Крусио от лучшего друга моего брата. Альбус пытался остановить его. Все трое оказались втянуты в драку. Сильный удар повалил ее с ног, она этого не выдержала…
Кровь отлила от лица Аберфорта, как будто он был смертельно ранен.
— Думаю она хотела помочь, но не знала что делать. Я не знаю кто это был, это мог быть любой из нас. Она умерла.
Его голос упал на последнем слове и Аберфорт опустился на ближайший стул. Лицо Гермионы было мокрое от слез, Рон был практически также бледен, как и Аберфорт, Гарри же испытывал только отвращение, ему было жаль, что он не слышал этого раньше, было жаль что не может отчистить свой мозг от этого.
— Мне так жаль, — всклипнула Гермиона.
— Закончилось, — прокаркал Аберфорт. — Закончилось навсегда.
Он звучно высморкался в рукав и прочистив горло добавил:
— Причина буйств Гриндевальда в том, что в своей стране у него был большой список убийств, он не хотел вешать на себя Ариану. И Альбус освободился, правда? Освободился от бремени сестры, освободился, чтобы стать самым великим волшебником.
— Он никогда не был свободен, — сказал Гарри.
— Извините, — сказал Аберфорт.
— Никогда. В ночь, когда умирал ваш брат, он пил зелье, которое делало его безумным. Он начал кричать, молить кого-то, кого там в помине не было: «Не причиняй им боль, пожалуйся… лучше возьми меня».
Рон с Гермионой уставились на Гарри, он никогда не рассказывал деталей происшедшего на острове в озере. События произошедшие после того, как он с Дамблдором вернулись в Хогвартс затмили это полностью.
— Я думаю он вернулся туда к вам и Гриндевальду, я в этом уверен, — сказал Гарри, вспоминая шептания и мольбы Дамблдора. — Я думаю, ему казалось будто Гриндевальд делаеть что-то ужасно с вами и Арианой… Для него это была пытка, не думаю что в тот момент вы бы сказали, что он свободен.
Аберфорт был поглощен рассматриванием своих скрещенных и испещренныйх прожилками рук.
— Как ты можешь быть уверен, Поттер, что мой брат не был заинтересован в благе для всех больше, чем в твоем? Как ты можешь быть уверен, что он не пренебрегает тобой, как и моей маленькой сестрой?
Сердце Гарри заледенело.
— Я не верю в это. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона.
— Почему же он тогда не посоветовал ему прятаться? — отпарировал Аберфорт. — Почему не сказал «Позаботься о себе, вот — как выжить»?