Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
— Прошу прощения? — громко осведомилась Амбридж, поднеся руку к уху и нахмурившись. — Что вы сказали?
Хагрид слегка стушевался.
— Э-э… Тестрали! — оглушительно повторил он. — Большие такие… с крыльями… лошади, понимаете!
Для наглядности, онзамахал огромными ручищами, словно крыльями. Профессор Амбридж взглянула на него с недоумением и принялась записывать в книжечку, приговаривая:
— «Пользуется… примитивным… языком… жестов».
— Ну… вот… — Хагрид суетливо повернулся к ученикам. — Э-э… о чем я говорил-то?
— «Видимо…
Драко Малфой расцвел, словно нежданно-негаданно наступило Рождество, а Гермиона вспыхнула от сдерживаемого гнева.
— Вот… да, — Хагрид бросил тревожный взгляд на книжечку Амбридж, но отважно двинулся дальше. — Да, я, значит, хотел вам рассказать, как мы завели такой табун. Все началось с одного самца и пяти самок. Этот вот, — он погладил ту лошадь, что появилась первой, — это Потьмак, [182] любимчик мой, он первый в Лесу родился…
182
Tenebrus — tenebrous (устар.) темный, сумрачный
— Вам известно, — громко прервала его Амбридж, — что Министерство Магии причислило тестралей к классу «опасных существ»?
Сердце Гарри ухнуло вниз, но Хагрид лишь ухмыльнулся.
— Разве ж тестрали опасные! Ну, знамо дело, могут и куснуть чуток, ежели их разозлить…
— «Демонстрирует… признаки… удовольствия… когда… речь… заходит… о… насилии», — забормотала Амбридж, опять царапая в книжечке.
— Да вы чего! — с легким беспокойством возразил Хагрид. — Это ж ведь и собаку ежели дразнить, она кусаться будет… а про тестралей дурная слава потому как только через смерть они… люди-то ведь и думают, что они вроде дурного знака. Тут просто путаница!
Амбридж ничего не ответила, написав заключительную строчку, она подняла на Хагрида глаза и очень громко, размеренно произнесла:
— Пожалуйста, продолжайте вести урок. Я пойду, — она пальцами изобразила шаги (Малфой и Панси Паркинсон беззвучно согнулись от хохота), — к ученикам, — (она потыкала пальцами в некоторых), — и поспрашиваю их, — она показала пальцем на рот, имитируя разговор.
Хагрид совершенно раздавленно уставился на нее, недоумевая, отчего она считает, будто он не понимает нормального английского языка. У Гермионы на глаза навернулись слезы.
— Карга, карга проклятая! — зашипела она, когда Амбридж направилась к Панси Паркинсон. — Знаю я, что ты задумала, мерзкая пакостная дура…
— Ну… вот… — Хагрид прикладывал все силы к тому, чтобы вернуть урок в нормальное русло, — …вот, тестрали. Да. Много чего хорошего о них…
— Как вам кажется, — звонко поинтересовалась профессор Амбридж у Панси Паркинсон, — профессор Хагрид понятно объясняет?
У Панси, как и у Гермионы, на глазах тоже были слезы, но слезы от смеха, и оттого, что она пыталась сдержать хихиканье, ответ ее прозвучал совершенно невразумительно:
— Нет…
Амбридж царапнула в книжечку. Неповрежденные участки Хагридова лица покраснели, но он попытался вести себя так, словно ответа Панси не слышал.
— Ну… вот… много чего хорошего о тестралях сказать можно. Ежели уж их приручить, как этот табун, то с ними не пропадешь. А уж как на местности разбираются, только скажи им, куда тебе надо…
— Разумеется, если они тебя поймут, — громко встрял Малфой, и у Панси Паркинсон опять начался приступ неукротимого смеха.
Профессор Амбридж снисходительно улыбнулась им и повернулась к Невиллу:
— Логботтом, вы можете видеть тестралей?
Невилл кивнул.
— Чью смерть вы видели? — равнодушным тоном поинтересовалась она.
— Моего… моего дедушки, — выдавил Невилл.
— Ну и как вам они? — Амбридж коротенькой ручкой махнула в сторону лошадей, к этому времени благополучно обглодавших тушу до костей.
— А… — замялся Невилл, напряженно глядя на Хагрида. — Ну, они… э-э… ничего…
— «Ученики… слишком… напуганы… чтобы… признаться… в… своих… страхах…» — забормотала Амбридж, делая очередную пометку в книжечке.
— Нет! — возмутился Невилл. — Нет, я их не боюсь!
— Все в порядке, — Амбридж погладила Невилла по плечу, изображая понимающую улыбку, на взгляд Гарри больше напоминавшую плотоядную. — Ну, Хагрид, — развернувшись к леснику, она опять заговорила так же громко и размеренно, — полагаю, я увидела достаточно, чтобы сделать выводы. Вы получите… — (она сделала жест, словно берет что-то из воздуха), — …результаты проверки… — (она ткнула пальцем в книжечку), — …через десять дней.
Она показала десять коротеньких пальцев, затем заулыбалась еще шире, в своей зеленой шляпке больше, чем обычно напоминая жабу, и быстро направилась прочь, оставив Малфоя и Панси Паркинсон биться в припадке смеха, Гермиону дрожать от бешенства, а Невилла — в крайнем смятении и расстройстве.
— Она ненормальная, лживая, бесчестная старая кикимора! — бушевала Гермиона полчаса спустя, когда ребята пробирались ими же протоптанными в снегу тропами обратно в замок. — Вам ясно, куда она клонит? Это все ее затеи насчет полулюдей… считает Хагрида троллем тупоумным, раз у него мать была из гигантов… и вообще, какая несправедливость, ведь урок и в самом деле был очень даже ничего… в смысле, ну были бы там какие-нибудь взрывовертки, но ведь тестрали, это же так здорово… нет, в самом деле, Хагрид просто молодец!
— Амбридж говорила, что они опасные, — напомнил Рон.
— Ну да, но Хагрид же сказал, что они сами меру знают, — непреклонно возразила Гермиона, — а вот преподаватель вроде Граббли-Планк, нам бы, небось, до ТРИТОНов их показывать не стала, а они же такие интересные, да? Вот даже потому, что кто-то их может видеть, а кто-то нет! Хотела бы я их увидеть…
— В самом деле? — себе под нос поинтересовался Гарри.
Гермиона в ужасе осеклась.
— Ох, Гарри… прости… нет, конечно… я такую глупость сморозила…