Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
У Гарри не было времени ни поупражняться с Устраняющими заклинаниями, ни хоть один сон в дневник снов записать, ни рисунок ногомола закончить; он даже реферат не написал. На следующее утро он пропустил завтрак, сел в гостиной, чтобы написать пару выдуманных снов на Прорицания, которые шли первым уроком, и очень удивился, когда к нему присоединился всклокоченный Рон.
— Почему ты вчера вечером задание не сделал? — поинтересовался Гарри, глядя, как Рон рассеянно оглядывает гостиную в поисках вдохновения.
Рон, который вчера, когда Гарри вернулся в спальню, спал мертвым сном, сейчас пробормотал
— Так сойдет, — он захлопнул дневник. — Я написал, что мне снилось, будто я покупаю новые ботинки — надеюсь, она не сделает из этого ничего сверхъестественного?
И они вместе заторопились в Северную Башню.
— Ну, как тебе взыскание с Амбридж? Что она заставила тебя делать?
Гарри на долю секунды колебался, но затем лаконично ответил:
— Писать.
— Ну не так уж плохо, ага? — обрадовался Рон.
— Нет, — коротко сказал Гарри.
— Ээ… я забыл… она в пятницу тебя отпускает?
— Нет, — тот же ответ.
Рон сочувственно хмыкнул.
Для Гарри начался еще один скверный день. На Трансфигурации, ни разу не поупражнявшись с Устраняющим заклинанием, он стал одним из худших. Обеденное время пришлось потратить на то, чтобы закончить рисунок ногомола, а профессоры Макгонаголл, ГрабблиПланк и Синистра задали им на дом еще больше, и у Гарри, изза второго взыскания у Амбридж, не осталось никаких шансов на выполнение домашней работы. В довершение всего перед ужином его опять нашла Анжелина Джонсон и, узнав, что в пятницу он не сможет прийти на тренировку с новым вратарем, сказала, что не в восторге от его отношения, и что предпочла бы видеть в команде таких игроков, которые уделяют тренировкам больше времени, чем прочим своим делам.
— Да у меня взыскание! — заорал ей вслед Гарри. — Ты что, думаешь, я хочу торчать в кабинете с этой старой жабой, вместо того, чтобы в квиддич играть?
— Хорошо хоть, что просто писать нужно, — попыталась утешить его Гермиона, когда Гарри рухнул на скамью и уставился на бифштекс и пирог с почками, которые не лезли в горло. — Это не такое уж ужасное наказание…
Гарри открыл рот, но потом закрыл и молча кивнул. Он даже не знал, почему не рассказывает Рону и Гермионе о том, что произошло в кабинете Амбридж: скорее всего, просто не хочется видеть их испуганные лица — от этого происходящее стало бы еще хуже и, поэтому, переносить все стало бы сложнее. А еще он подсознательно чувствовал, что между ним и Амбридж — личные счеты, и приносить ей удовлетворение тем, что станет жаловаться, Гарри не собирался.
— Не могу поверить, как много у нас домашних заданий, — тоскливо протянул Рон.
— Ну а почему ты ничего вчера вечером не сделал? — поинтересовалась у него Гермиона. — Где ты вообще был?
— Я… я гулял, представь себе, — уклончиво ответил Рон.
У Гарри сложилось впечатление, что не он один сейчас скрытничает.
Второе взыскание было ничуть не легче предыдущего. Кожа на руке Гарри теперь воспалилась быстрее, вскоре уже горела и очень покраснела. Гарри решил, что скоро раны не будут заживать так быстро. Скоро на руке начнут оставаться шрамы, и тогда, может быть, Амбридж успокоится. Ничем показывать то, что ему больно, он себе не позволял, и за весь вечер — а ушел он опять в полночь — он сказал только «добрый вечер» и «спокойной ночи».
Но теперь ситуация с домашними заданиями стала угрожающей
Четверг прошел в полубреду от усталости. Рон тоже выглядел очень сонным, хотя непонятно — с чего. Третье взыскание прошло так же, как и два предыдущих, за исключением того, что два часа спустя буквы «Я не должен врать» уже не затягивались, а все время кровоточили. Гарри прекратил писать, профессор Амбридж подняла голову:
— А! — коротко квакнула она и поднялась изза стола взглянуть на его руку. — Прекрасно. Вот это послужит вам напоминанием, неправда ли? Сегодня вы уже можете идти.
— Завтра я еще должен приходить? — сдержанно спросил Гарри, левой рукой поднимая сумку и держа ноющую правую на весу.
— О, да, — шире прежнего осклабилась Амбридж, — да, думаю, завтра вечерком мы еще поработаем и сможем выгравировать надпись поглубже.
Гарри раньше и подумать не мог, что появится преподаватель, которого он станет ненавидеть больше, чем Снейпа, но когда возвращался в гриффиндорскую башню, то пришлось признать, что у Снейпа появился достойный соперник. «Она — сволочь, — твердил Гарри, взбираясь на седьмой этаж. — Чокнутая, бешеная, старая сволочь…»
— Рон?
Гарри поднялся наверх, повернул за угол и чуть не столкнулся с Роном, который с метлой в руке прятался за статуей Хилого Лэхлена. [130] Когда Рон увидел Гарри, то от неожиданности подпрыгнул и попробовал спрятать за спиной свой новенький «Клинсвип11».
— Ты что здесь делаешь?
— Ээ… ничего…. А ты что здесь делаешь?
— Да ты что, мнето можешь сказать! — нахмурился Гарри. — От кого ты тут прячешься?
— Я… ну, если тебе так надо… от Фреда с Джорджем, — буркнул Рон. — Они только что проходили тут с кучей первокурсников. Держу пари, они опять свои штучки на мелких проверяют. В гостинойто заниматься этим не могут, изза Гермионы…
130
10 Lachlan the Lanky (Thomas MacLachlan (1829–1900) — Томас Маклэхлен, один из первопроходцев Трансвааля. Носил кличку «Lanky Scotsman»; lanky — тощий)
Все прозвучало сбивчиво и очень быстро.
— Но метла тебе для чего, ты что, летал? — удивился Гарри.
— Я… ну ладно, ладно… ладно, я скажу тебе, но только не смейся, хорошо? — с каждой секундой все больше краснея, начал оправдываться Рон. — Я… я хотел попробоваться на гриффиндорского вратаря, метла приличная у меня теперь есть… Вот. Ну, давай. Смейся.
— Не буду смеяться, — возразил Гарри. Рон непонимающе сморгнул. — Да это блестящая идея! Это просто классно будет, если тебя в команду возьмут! А я никогда не видел, как ты за вратаря играешь, у тебя хорошо получается?