Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Введите их - эхом разнесся его голос в притихшем зале.

Боковая дверь снова открылась. На этот раз в зал вошли шесть дементоров. Они сопровождали нескольких заключенных. Многие зрители, перешептываясь, повернулись к мистеру Краучу.

Обвиняемые опустились в кресла, стоявшие в центре зала, цепи сейчас же приковали их к подлокотникам. Их было четверо: плотный мужчина, пустыми глазами глядевший на Крауча: худощавый - с нервно подергивающимися губами; женщина с тяжелыми веками и короной блестящих, черных волос - она сидела в кресле как на королевском троне;

и юноша, которому не было и двадцати, соломенные волосы рассыпались по лицу, молочно белая кожа в веснушках. Все его тело сотрясала дрожь. Худенькая волшебница, сидевшая рядом с Краучем, плакала, уткнувшись в носовой платок.

Крауч поднялся и посмотрел на заключенных. Лицо его исказила лютая ненависть.

–  Вас доставили в Совет по магическому законодательству, - громко и ясно произнес он, - чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого…

–  Отец, - крикнул юноша, - отец… пожалуйста…

–  … этот зал еще не слышал.
– Крауч повысил голос, чтобы заглушить слова сына.
– Мы выслушали свидетельства, доказывающие вашу вину. Вы все обвиняетесь в том, что похитили мракоборца Фрэнка Долгопупса и подвергли его заклятию Круциатус. Вы думали, что он знает, где находится ваш исчезнувший хозяин, Тот-Кого-Нельзя-Называть…

–  Отец, я в этом не участвовал!
– еще громче крикнул прикованный к креслу юноша.
– Клянусь тебе! Не отправляй меня опять к дементорам…

–  Вы также обвиняетесь в том, - надрывал голос мистер Крауч, - что, не узнав ничего от Фрэнка Долгопупса, вы подвергли заклятию Круциатус его жену. Вы намеревались вернуть власть Тому-Кого-Нельзя-Называть, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались, пока ваш хозяин был в силе. И я прошу присяжных…

–  Мама!
– воскликнул юноша. (Хрупкая маленькая волшебница, сидевшая рядом с мистером Краучем, билась в рыданиях.) - Мама! Останови его! Мама, это не я, клянусь, это не я!

–  И я прошу присяжных, - крикнул Крауч во всю силу легких, - тех, кто как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки.

Присяжные единогласно поддержали обвинителя. Зрители захлопали, как в свое время хлопали Бэгмену только сейчас на их лицах застыло мрачное торжество. Юноша, срываясь на визг, крикнул:

–  Мама, нет! Я не делал этого, не делал! Я ничего не знал! Не отправляйте меня туда!

Дементоры вернулись в зал. Трое взрослых узников поднялись с кресел; женщина, взглянув на Крауча из-под тяжелых век, воскликнула:

–  Темный Лорд вернется, Крауч! Можете запереть нас в Азкабане! Мы и там будем ждать его! Он освободит нас и осыплет милостями! Мы одни остались ему верны! Старались найти его!

Светловолосый юноша пытался вырваться из рук дементоров. Но весь зал, и даже Гарри, чувствовал - дементоры высасывают из него силы. Со скамей неслись насмешливые выкрики, многие вскочили на ноги. Женщина с короной волос быстрым шагом вышла из зала, а юноша все продолжал неравную борьбу.

–  Я твой сын!
– крикнул он, бросив умоляющий взгляд на Крауча.
– Я же твой сын!

–  У

меня нет сына!
– Голос Крауча перекрыл все остальные звуки, глаза почти вылезли из орбит.
– У меня нет сына!
– повторил он.

Худенькая волшебница захлебнулась рыданиями и обмякла без чувств в кресле. Крауч, казалось, этого не заметил.

–  Уведите их!
– крикнул он дементорам, брызжа слюной.
– Уведите немедленно, и пусть они там сгниют!

–  Отец! Отец! Я не виноват! Это все неправда!

–  Думаю, Гарри, пора возвращаться в кабинет, - тихо произнес кто-то над ухом Гарри.

Гарри вздрогнул и повернулся на голос. Затем глянул направо. Рядом с ним сидит Альбус Дамблдор, наблюдая, как дементоры волокут из зала сына Крауча. Слева тоже стоит Альбус Дамблдор и смотрит прямо ему в глаза.

–  Пойдем, - сказал Дамблдор, тот, что слева, и взял Гарри за локоть. Гарри почувствовал, что взмывает вверх. Подземелье вдруг бесследно растаяло. На мгновение воцарился мрак, Гарри сделал медленный кувырок, приземлился прямо на ноги и опять очутился в полном солнца кабинете директора Хогвартса. Перед ним в шкафчике серебристо поблескивает каменный сосуд, рядом стоит Альбус Дамблдор.

–  Профессор, я знаю, что нельзя… я не хотел… дверца шкафчика была приоткрыта… - пролепетал Гарри.

–  Вполне тебя понимаю, - сказал Дамблдор. Поднял сосуд, перенес на отполированный до блеска стол, сел в свое кресло и жестом пригласил Гарри сесть напротив.

Гарри сел, не сводя глаз с сосуда. Содержимое его снова стало опаловым, по его вращающейся поверхности то и дело пробегала рябь.

–  Что это?
– спросил Гарри, которого вдруг пробрала дрожь.

–  Это? Это - Омут памяти, - ответил Дамблдор.
– Иногда я чувствую, что голова у меня переполнена мыслями и воспоминаниями. Тебе, наверное, знакомо это чувство?

–  М-м… - протянул Гарри неуверенно. По правде говоря, ему никогда не приходилось испытывать ничего подобного.

–  В такие минуты, - продолжал Дамблдор, - я прибегаю к Омуту памяти. Сливаю туда лишние мысли, а потом обдумываю их на досуге, в свободную минуту. Видишь ли, когда воспоминания материализованы, легче уловить причины и следствия и составить верную картину происходящего.

–  Вы хотите сказать, эта… смесь - ваши мысли?
– поразился Гарри, глядя на серебристые завихрения в мраморном сосуде.

–  Конечно, - ответил Дамблдор.
– Вот смотри. Дамблдор вытащил из мантии палочку, коснулся ею своих серебристых волос у виска и медленно ее отвел. Гарри показалось, что одна лоснящаяся прядь прилипла к ней, но он тут же понял, что это не волосы, а нити молочно-белого вещества, наполнявшего каменную чашу. Дамблдор добавил туда очередную мысль, и Гарри с изумлением увидел собственное лицо, плавающее на его неспокойной поверхности.

Дамблдор взялся длинными пальцами за края сосуда и стал слегка раскачивать, как раскачивает решето золотоискатель, намывающий драгоценные крупицы… Лицо Гарри плавно превратилось в лицо Снегга, рот у него открылся, и он заговорил, обращаясь к потолку: