Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Он возвращается… Каркаров тоже… Гораздо сильнее и четче, чем раньше… - Слова его отдавались легким эхом.

–  Я мог бы связать эти события и без посторонней помощи, - вздохнул Дамблдор.
– Ну, да ладно…

Он посмотрел поверх очков-половинок на Гарри. Тот не сводил глаз с плавающего в Омуте лица Снегга.

–  Я как раз работал со своими воспоминаниями, как вдруг приехал мистер Фадж, и пришлось убрать сосуд. Очевидно, я слишком поторопился и не запер шкафчик Естественно, он вызвал твое любопытство.

–  Простите, пожалуйста, -

промямлил Гарри.

–  Любопытство - не порок, - покачал головой Дамблдор.
– Но его надо держать в узде…

Слегка нахмурившись, он коснулся содержимого сосуда волшебной палочкой. Оттуда тотчас выросла фигура пухлой, обиженно нахмурившейся девушки лет шестнадцати и стала медленно вращаться. Ноги ее все время оставались в Омуте, и она не обращала внимания ни на Гарри, ни на профессора Дамблдора.

–  Он наложил на меня заклятие, профессор Дамблдор, - вдруг заговорила девушка, голос ее, как и голос Снегга, гулко отдавался.
– А я ведь только дразнила его, сэр, сказала, что видела, как он в четверг целовался с Флоренс за оранжереей…

–  Но зачем, Берта, - печально спросил Дамблдор, глядя на кружащуюся фигурку, - зачем тебе понадобилось следить за ним?

–  Берта?
– прошептал Гарри, глядя на девочку.
– Это… это Берта Джоркинс?

–  Да, - кивнул Дамблдор, еще раз помешав палочкой свои мысли. Берта исчезла, и они снова опалово засеребрились.
– Такой я помню ее в школе.

Отсветы из Омута памяти озаряли лицо Дамблдора, и Гарри поразился, как стар директор. Он понимал, годы делают свое дело, но почему-то никогда не думал о нем как о старике.

–  Ты, Гарри хотел мне что-то сказать, - вдруг тихо промолвил Дамблдор.
– До того, как погрузился в мою память.

–  Да, хотел, профессор… Я был на уроке предсказания и… э-э… уснул.

Он замолчал, ожидая выговора, но Дамблдор сказал только:

–  Понимаю. Продолжай.

–  И мне приснился сон. Сон о Лорде Волан-де-Морте. Он мучил Хвоста… Вы ведь знаете, кто такой Хвост…

–  Знаю, пожалуйста, продолжай, - поторопил Дамблдор Гарри.

–  Волан-де-Морт получил совиной почтой письмо. И сказал, кажется, что ошибка Хвоста исправлена. Прибавил, что кто-то умер. И что он не скормит Хвоста змее… рядом с его креслом была большая змея. А еще сказал… сказал, что вместо него скормит змее меня. Потом наложил на Хвоста заклятие Круциатус… и тут у меня заболел шрам. Я сразу проснулся, такая была боль.

Дамблдор молча взирал на него.

–  Вот и все…

–  Ясно, - тихо сказал Дамблдор.
– Ясно. Скажи, а еще когда-нибудь в этом году шрам у тебя болел, не считая того раза летом?

–  Нет… А как вы узнали, что у меня летом болел шрам?
– не сдержал Гарри изумления.

–  Не ты один переписываешься с Сириусом, - ответил Дамблдор.
– Я тоже поддерживаю с ним связь после его побега из Ховартса. Это ведь я предложил ему укрыться в той пещере в горах. Самое безопасное место!

Дамблдор встал и принялся расхаживать за столом. Несколько раз касался виска палочкой,

извлекал мысль и стряхивал ее в Омут. Мысли вращались все быстрее, сливаясь в перламутровое пятно - ничего не поймешь.

–  Профессор, - наконец решился напомнить о себе Гарри.

Дамблдор остановился и взглянул на него.

–  Прошу прощения, - сказал он и снова сел за стол.

–  Вы… вы знаете, почему у меня болит шрам? Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.

–  У меня есть одно предположение, всего лишь предположение. Шрам у тебя начинает болеть, когда Лорд Волан-де-Морт совсем близко и питает к тебе особенно сильную ненависть.

–  А… почему?

–  Потому что вы связаны заклятием, которое не подействовало, - ответил Дамблдор.
– Шрам-то у тебя необычный.

–  Значит, вы думаете… это не сон… Все так и происходило?

–  Возможно, - ответил Дамблдор.
– Я бы даже сказал, весьма вероятно. Гарри, а Волан-де-Морта ты видел?

–  Нет, - ответил Гарри.
– Только спинку кресла. Но… но в кресле ведь все равно ничего не было. У него же нет тела. Хотя как он мог держать палочку?
– медленно проговорил Гарри.

–  Действительно, как?

Несколько минут оба молчали. Дамблдор, вперив взгляд в пространство, иногда подносил палочку к виску и добавлял еще одну серебристую паутинку к бурлящей опаловой смеси в сосуде.

–  Профессор, - первый нарушил молчание Гарри, - вы думаете, к нему возвращается сила?

–  К Волан-де-Морту?
– переспросил Дамблдор, бросив на Гарри поверх Омута памяти так хорошо знакомый проницательный взгляд, от которого Гарри всегда становилось не по себе: ему казалось, что директор видит его насквозь, лучше даже, чем Волшебный глаз Грюма.
– Могу, Гарри, только высказать свои предположения.

Дамблдор снова вздохнул и показался Гарри еще более старым и усталым, чем обычно.

–  Годы, когда к Волан-де-Морту возвращались силы, были отмечены несколькими исчезновениями. Так, бесследно исчезла Берта Джоркинс, как раз там, где Волан-де-Морта видели последний раз. Это установлено точно.

Исчез также мистер Крауч… здесь, на территории школы. Пропал еще один человек, на сей раз магл. Естественно, на этот факт Министерство, к сожалению, не обратило внимания. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волан-де-Морта. Его никто не видел с прошлого августа. В отличие от многих моих друзей в Министерстве, я читаю магловские газеты.

Дамблдор бросил на Гарри встревоженный взгляд.

–  Мне кажется, эти исчезновения связаны между собой. А в Министерстве так не думают… Ты, наверное, слышал об этом, стоя за дверью.

Гарри кивнул. В кабинете опять воцарилась тишина: Дамблдор потянул из виска мысли, добавляя их к содержимому сосуда. Гарри понимал, пора уходить, но любопытство приковало его к креслу.

–  Профессор, - снова обратился он к Дамблдору.

–  Да, Гарри, - ответил директор.

–  Э-э… можно спросить… про этот суд, который я видел… в Омуте памяти?